Глава 4 «Дорога домой»
— Я не вернусь обратно!
— Элеонора, — Ройк вздохнул устало. — Не будь ребенком. Ты должна увидеться с отцом, чтобы объясниться. Ты не можешь прятаться здесь вечно.
— Могу и буду! — Элеонора надула губы и отвернулась к окну.
Ройк смотрел на напряженную спину девушки и не знал какими еще словами убедить ее, что она поступает неразумно, пытаясь спрятаться от действительности в своем новом владении.
Они вернулись в замок Тэйлора еще неделю назад. К огромному удивлению друзей и вящей радости Элеоноры ее прав на замок и окрестные владения никто не оспорил. Подумаешь у хозяйки другое имя? Так что с того. На то она и хозяйка, чтобы зваться как пожелает. А то, что рабская зависимость последнего эфира от замка исчезла, так это дар богов. А дарами этих капризных существ разбрасываться не пристало.
Возвращение в чертоги людей, а заодно и спасение мира они отпраздновали дружной попойкой, после которой даже у Ройка не хватило сил восстанавливать силы магическим способом. Так что весь следующий день друзья и те, кому посчастливилось принимать участие в их веселье, маялись дружным похмельем. В последующие же дни они только и делали, что отъедались и отсыпались после трудов праведных. И все бы ничего. Но с каждым днем необходимость возвращаться вставала все острее. Это понимали все… кроме Элеоноры. Ройк уже дважды отклонял настойчивые вызовы Эсселина. Он не хотел возвращаться один. К тому же кроме обязательств перед Эсселином, у него имелись и другие долги, оставлять без внимания, которые он просто не мог.
— Элеонора… — сделал он очередную попытку достучаться до разума девушки.
Но она резко перебила его.
— Ройк, не пытайся меня уговорить. С тем местом, который ты называешь моим домом у меня связано столько плохо, что я не хочу туда возвращаться, даже на время.
Она не повернулась к нему, говоря таким образом, что разговор окончен. Он не стал спорить. ЗДЕСЬ ее слово было закон. Как Шерринг-Кросс стоял на сосредоточении всех линий Жизни, так этот замок был сосредоточением Магии Эфира. Это был не просто дом, а ОПЛОТ ЭФИРА. И Элеонора была здесь Владычицей.
Он стоял и смотрел на хрупкий силуэт у окна, и впервые в жизни не знал как поступить. Уйти, или остаться было равнозначно губительно для их отношений. Уйди он сейчас и Элеонора перестанет существовать для него как женщина. Останься он, наплевав на долг и честь, сам перестанет быть мужчиной. Увы, их супружеская жизнь давно была распята на дыбе долга.
Он сделал последнюю попытку. Подойдя к девушке, он обнял ее за плечи. Она не сопротивлялась объятию. Наоборот прильнула к нему всем телом. Он обнял крепче и положил подбородок на ее макушку. Никто не спешил нарушать молчание. Они оба слишком хорошо осознавали, что в сложившихся обстоятельствах, он не может просто так уйти и не может просто так остаться. В любом из вариантов это означало крах.
Элеонора мягко развернулась в его руках и заглянула в глаза.
— Ройк… — Ее губы дрожали. В огромных зеленых глазах застыли озера слез. — Я прошу тебя. Останься здесь со мной. Брось все, и останься.
Ройк уронил руки и закрыл глаза. Сердце отозвалось тягучей болью. Всего один удар, и что-то умерло в груди. Она так ничего и не поняла. Ему потребовалось два вздоха, чтобы сказать, то, что должен.
— Я не останусь, Элеонора. — Он открыл глаза и увидел отчаяние, написанное на лице девушки. — Неужели ты не понимаешь, что бросить ВСЕ, я могу только отдав богу душу?
Вмиг ее глаза высохли и вспыхнули изумрудным огнем.
— Тогда уходи! — Закричала она. — Уходи сейчас же. Чтоб духу твоего больше здесь не было и никогда не смей попадаться мне на глаза.
Ройк склонился перед ней в учтивом поклоне.
— Как пожелаете Владычица. Ваше слово закон для меня.
Ему даже удалось не бахнуть дверью. Иначе она бы разлетелась в щепки. Только оказавшись на первом этаже, в одном из неисследованных коридоров, он смог обуздать свой гнев. Вот, значит, как вы заговорили, Ваше Высочество. Что ж. Ваше право. Он прижался лбом к стене, не в силах справиться с бешено колотящимся сердцем. Как больно. И главное за что? Он же не предлагал ей вернуться насовсем. Всего лишь встреться лицом к лицу с Валдаем, объясниться. Ведь выполнит же свою угрозу гад. И будет казнить по каторжнику каждый день до его возвращения. И хотя в свете всех событий вернуться, чтобы быть повешенным, было просто глупо. Но и брать на себя смерти не повинных в его прегрешениях людей он не собирался, что бы не думала по этому поводу Элеонора. И если она не желает признавать его мужем перед своей семьей, пусть будет так. Он сам объяснится со строптивым Эрлом. А потом…. А потом он отправится к Эсселину и примет свою судьбу, от которой бегал целых двадцать четыре… Э, постойте ка, а какой сегодня день? Великая Жизнь, ведь ему уже исполнилось тридцать семь лет… СЕГОДНЯ!
— С днем рождения Ройк. — Пробормотал он с горькой усмешкой. — Впервые в жизни ты получил подарок ко дню рождения. Да еще какой! В пору не то, что напиться, а утопиться в вине. А впрочем, что мне помешает поступить подобным образом? Ничто и никто.
— Так, так! — Раздался над его головой удивленный голос Эйдеса. — Напиваемся в одиночестве? И что случилось на этот раз?
Ройк посмотрел на друга мутным взором. За четыре часа пьянства, он как раз добрался до того состояния, что мир стал казаться чуточку лучше, чем был до этого, а потому появление потенциального собутыльника воспринял с энтузиазмом.
— Как ты вовремя, Эйдес. Пр…пр… Тьфу, присоединяйся.
— Да ты пьян! — Эйдес округлил глаза. Он сунул нос в кружку и сморщился. — Ройк это же самогон!
— А, ты хотел бы, чтобы я напился коллекционными винами, и Элли бы мне потом оторвала голову за это? Нет уж, увольте.
Эйдес хохотнул и сел напротив, только сейчас обратив внимание, что на просторной кухне, где обосновался Ройк, нет никого из слуг.
— И давно ты… здесь? — У него не повернулся язык сказать «пьянствуешь» так как распитие горячительных напитков в одиночестве никак не назовешь пьянкой.
Ройк обернулся, чтобы посмотреть в окно. Его качнуло так, что лавка под ним заходила ходуном, и он замахал руками, чтобы удержать равновесие. А когда повернулся к другу, на лице появилось самое комичное выражение.
— Да уж часа четыре будет.
Эйдес закусил губы, чтобы не захохотать.
— И сколько ты уже выпил? — Осторожно поинтересовался он.
Ройк сморщил лоб, напрягая память, но так и не вспомнил. Знал только, что стоило ему потянуться к кувшину с самогонном, и там всегда оказывалось необходимое.
