— Во что я вляпался на этот раз?
Может, надо было их выслушать. А, уже поздно!
Когда я прикоснулся к камню, по телу вдруг прошелся резкий электрический разряд:
— Сестра? — скрипучий старческий голос раздался в моей голове.
По спине прошла дрожь, и на лбу проступила испарина. Я понял, что камень — своего рода филактерий или тюрьма для кого-то очень сильного. Может, даже для богини, о которой мне твердил Дубец. Почему я так думал? Потому что часть меня, та новая часть меня, вновь отозвалась чем-то знакомым и родным.
— Сестра, выпусти меня! Обещаю, я не буду тебе мстить…
— Заткнись, камень придурочный, — шикнул я в ответ.
— Кто ты? Нет, стой! — пискнул перстень. — Выпусти меня!..
Я через силу разжал пальцы, и перстень грохнулся на землю, прерывая контакт.
Так, просто превосходно! Похоже, я грохнул ведьмака и ведьму. Великий Холхост, почему я такой дурак? Думать надо было, Дастин, думать…
Я стянул с трупов одежду и затолкал их подальше. Скрутив тряпье в сверток, я завернул туда меч, перстень и кое-что еще по мелочи, что хоть как-то могло намекнуть, кто они такие. Кстати, на ножнах сломанного меча красовался знак Волчьего королевства. Чем дальше в лес, тем злее помидоры, елки-палки.
Потом я вытер окровавленный клинок о тряпки и припустил вниз, к Навье, избавляться от улик.
Затолкав внутрь тяжелых камней, я выбросил все это в воду, украдкой оглядываясь: не видел ли меня кто. Вроде, не видел. Значит, пронесло.
Я вернулся к пещере и убедился, что случайно на нее уж точно никто не наткнется.
Немного привалив вход валяющимися на земле ветками и листвой, я галопом ринулся к Босому, надеясь, что Линда не беспокоится. Для того, чтобы все провернуть более-менее тихо, она не должна меня ни в чем заподозрить. То есть привлекать сейчас ее внимание — чересчур глупо.
Я толкнул плечом дверь, и в ноздри ударил приятный запах тепла.
Знаете, я как будто вернулся домой после долгих странствий на чужбине — такова была магия домашнего очага Босого. Никогда бы не поверил, что мужчина может так ладно управляться с домом, но кроме него здесь бывал только я один, и ни жены, ни детей у старикана не наблюдалось.
Стянув с опревших ног сапоги, я с облегчением рухнул у камина, в котором трещали горящие поленья. Ох, я как будто очутился в Садах!
Я скинул с себя плащ и шляпу. Волосы пришлось поправить, чтобы Босой не увидел уши.
В углу обнаружились наши с Линдой вещи. Повозка с лошадьми стояла за домом, так что волноваться не пришлось. Вот только где Босой? Небось опять давит храпака на печи в дальней комнате.
Ан нет, нету там его.
Возвращаться к любимой я не спешил. Не знаю. Может, боялся, что запятнаю ее смертью?
Наверное, так. Сам я чувствовал себя чудовищно… живым. Только сейчас я это заметил. Клянусь всеми богами, я никогда не ощущал себя настолько причастным! Знаете, это когда несколько лет живешь в старой захламленной лачуге, а потом вдруг переезжаешь в огромный золотой дворец — выше всяких мечтаний.
Даже дыхание прерывалось от возбуждения.
Я вспомнил, что шептала мне в детстве мать. Как она проклинала свою родню и как сетовала на злую судьбу, которая забросила ее в утробу вдовы Рейнгольц. По мне так мое наследие меня вполне устраивало. От обеих семей я взял самое необходимое, чтобы находиться где-то на грани добра и зла. Хотя в эту муть я не верю еще с детства.
Я задумчиво взглянул на свои руки. Покрутив ими перед глазами, я убедился, что они не изменились, и на пробу вытащил наполовину баселард из ножен. Тот тоже казался обычным.
Тогда что изменилось? Как я смогу победить Немертвого, как того обещал Дубец?
Ладно. Придется довериться в последний раз старику и пустить все на самотек. Сначала дождаться эту тварь, а потом завалить так, чтобы она больше не встала.
Осталось разобраться с теми, кто далек от потустороннего мира, а смердит еще почище.
В доме Босого не так и много места было. Одна гостиная с камином, где сейчас сидел я, еще одна комната под склад, большой подвал, где мы частенько запирали особо нерадивых «покупателей», спальня старика с приличной кирпичной печью и еще одна спальня, где раньше жил его сын. Что? А, нет он не покойник! Просто уехал служить в армию. Набираться, так сказать, опыта и набивать себе звание заодно с добрым именем. Хотя по мне так он уже давно стал покойником с такими-то генералами как у нас.
Линда сидела за столом, устало листая мой дневник.
Я вошел беззвучно. Несколько секунд любовался ее лицом в отсветах дешевой старой свечи, от которой остался один только огарок, и только потом осторожно постучался в косяк двери.
Она подняла голову, улыбнулась.
— Читаешь?
— Да, — она закрыла большую тетрадь в темном кожаном переплете. — Извини, мне просто стало любопытно. Наверное, не стоило лезть…
— Все нормально.
Я подошел ближе. Она поднялась со стула и обняла меня так крепко, что на миг я прекратил дышать — и еще от того, как она эта сделала.
— Я беспокоилась. Где ты был? С Дубцом все в порядке?
Когда Линда отстранилась, ее взгляд упал на несколько ссадин на моем лице.
— Этого старикана разве что сам Холхост растолкает, так что он в полном порядке, — слукавил я. — Не волнуйся, я просто по пьяни налетел на дерево, когда он помогал мне очухаться.
— Ясно.
Она устроилась на стуле, и я плюхнулся на табурет напротив, с облегчением вздыхая. Конец дня, чтоб его! Я повешусь, если каждая моя ночь станет такой же дерьмовой.
— Нашла что-нибудь интересное? — я кивнул на свой дневник.
Линда нахмурилась.
— Не знаю… Раньше я думала, что мир другой, а здесь у тебя одни путешествия и кровь. Ты прошел целых полмира, а везде одно и то же. Я надеялась отыскать хоть что-то…
— Спокойное? — догадался я. — Обещаю, мы найдем такое место. На моих бреднях не зацикливайся: там мало правды. Писал, как мог, а остальное само пришло. Кое-где приврал, кое-где преувеличил — вот и весь дневник.
Она подалась вперед и положила ладонь на мою руку. Наши глаза встретились.
— Мне жаль, Дастин. Твою семью, — она сглотнула. — И невесту. Она была беременна?
Я стиснул зубы. Ну да, стило меньше распространяться о своем прошлом в этой фигне. Ну, что ж поделать, уже ничего не исправить. Надо бы сжечь потом эту бесполезную книженцию…
— Да. Третий месяц.
Мы замолчали. Вскоре мне это надоело.
— Ну, хватит о прошлом вспоминать. Если у тебя есть вопросы, я на них обязательно отвечу, только завтра. Устал я просто дико, да и выспаться перед дорогой нам не помешает. Идет?
Линда кивнула. Немногословная барышня. За то и люблю.
