не стану человеком, мне и детей-то заводить не стоит. Колдуны, говорят, такими рождаются, значит это передаётся, а вдруг и моё состояние наследуется. Хорошо, если нет, но проверять я не буду. Да и какая женщина согласится создать семью с оборотнем? Разве что такая же как я…»
- Здоровья тебе, Хелена, - нежно прошептал Лангри, но девочка его услышала. Она открыла глазки, ярко голубые как у всех малышей, увидела над собой незнакомое бородатое лицо и заревела, зовя маму на помощь.
- Ой, простите, я не хотел, - причитал Охотник, непреклонно оттесняемый Ортвинусами от колыбели. – Я, пожалуй, пойду…
В прихожей к нему вышла Хельга, оставив Харги укачивать малышку.
- Не расстраивайся, она на всех чужих так реагирует.
- Да ладно, сам виноват, надо было просто посмотреть, а не разговаривать с ней.
- Ты изменился, - зрачки Хельги расширились, дыхание участилось. – Запах стал другой, выглядишь… опасно. Не обычный повитумский рыбак. Или торговец. Но и не душегуб из подворотни. Кем ты стал, чем занимаешься?
Тимур посмотрел ей в глаза, и его сердце забилось чаще. Он легко читал в женщине искренние дружеские чувства и грусть от того, что у них ничего не вышло тогда, много лет назад. И что-то ещё, тёмное, запретное. Тимур сделал несколько шагов назад, к двери, разрывая зрительный контакт. Хельга протянула ему шинель.
- Ровного тебе пути. Заходи ещё, здесь всегда тебе рады.
Тимур смутился и выскочил на улицу, буркнув что-то невразумительное на прощание.
«Пёсья кровь, не стоило мне заходить… Только душу разбередил. Нужно было дальше обыскивать Повитум улица за улицей, а не по гостям ходить.» Мыслями он всё равно тянулся к дому на Торговой улице. «У Хельги семья. И не важно то, что самого главного препятствия в лице матушки больше нет. Семья, муж и дочь. Вдруг это на неё так действует тот Звериный магнетизм, о котором говорила графиня Соланта? Пёс меня раздери, если она бросит такого обычного невзрачного продавца Харги ради Охотника Лангри, от которого веет опасностью! Да и что бы она ко мне не чувствовала, она никогда не примет того, кем я стал. Не хочу видеть на её лице ужас и отвращение… Друзья, семья, дом, дети – непозволительная роскошь для чудовища.» Он подходил к Овражному Тупику. «Нужно разобраться хотя бы с одной проблемой.»
Он прошёл дома на Главной улице, приблизился к строениям Овражного Тупика и замер на полушаге. Повернулся влево, втянул носом воздух. «Кровь. Опять кровь!» Протиснувшись в щель между зданиями, Лангри оказался на пустыре шириной метров десять и длиной метров шестьдесят. Другой мир, отгороженный домами, заслоняющими свечения улиц. Глухие стены без окон окружали пустырь и чёрное пятно мёртвого тела. Тимур, озираясь, подобрался к нему. У трупа, молодого парня в старой дешёвой одежде, была разодрана грудь. Белые кончики рёбер торчали из красного мяса. Кровь ещё текла, хотя совсем вяло, застывая на морозе, густея и темнея. «Ах ты сучий потрох! Его убили только что, укусов, отсутствующих органов нет… Убийство ради убийства? Зачем?!» Охотник закрыл глаза, чтобы лучше взять след.
- Кхе, кхе, - раздалось покашливание у него за спиной. – Я помешал, да?
Лангри резко обернулся, приседая и невольно оскаливаясь. Его вмиг пожелтевшие, зло сощуренные глаза смотрели на пожилого, как ему показалось, мужчину в тёмно-синей одежде. Она выглядела военной формой, или мундиром жандармов, но без знаков различия. «Пёсья кровь! Как он подобрался?! Я не чую его запаха, он сливается с окружением!» Незнакомец стоял, выпрямившись, без тени страха, заложив руки за спину.
- Ты почему охотишься на нашей территории? Мне просто любопытно, такого уже много лет не случалось.
Тимур молчал.
- Видимо, ты не в курсе, что за это полагается наказание, - улыбнулся незнакомец. – Так что извини…
- Я не охочусь, точнее охочусь, но не на людей, а на того, кто их убивает, - хрипло проговорил Лангри и тоже выпрямился. Мир вокруг потемнел, значит глаза пришли в человеческий вид. «Нужно лучше себя контролировать, так глупо подставиться. Что мне теперь с ним делать? Убить как свидетеля?»
- От тебя смердит вульфеном, - странный мужчина брезгливо скривился. – Кто ты? Ведающий-самоучка? Что ж, это похвально, но и прискорбно. Тебе следовало бы сначала разузнать побольше о мире, и о силах, которые в нём правят, а потом уже занимать вот этим.
- Ещё раз тебе говорю: я никого не убивал. – Тимур сделал шаг от трупа, разворачиваясь в пол оборота, чтобы скрыть телом револьвер и ползущую к нему руку. – Посмотри сам – этому разорвали грудную клетку. У меня руки чистые. И пока мы с тобой препираемся его убийца, скорее всего это Зверь, уходит всё дальше. Из какого ты Анклава?
Беловолосый мужчина закатил глаза.
- Ну за кого ты меня принимаешь? На каждом месте убийства я чуял твой запах. На кого ты пытаешься свалить? Крови нет? Ну Хал знает, ты её поглотил кожей, например.
- Зверь необычный. Он маскирует свой запах, - «Прямо как тот, кто передо мной…» Холодок пробежал по спине Охотника, зарылся в волосы на затылке, поднимая их дыбом. – Я знаю, что искать. Ты – нет. Но Зверь знает и мой запах, поэтому ему удаётся скрываться. Вот сейчас я его почти нагнал. Я его спугнул, он даже не успел сожрать свою добычу. Давай объединимся и покончим с ним!
- Самая лучшая ложь – это полуправда, - улыбнулся незнакомец, - всё верно, спугнул, помешал сожрать. Только не его – а тебя, только не ты – а я. Нужно было подождать мне ещё пару мгновений, когда бы ты начал чавкать мясцом. Хотя, наверное, ты и тогда стал бы отпираться.
Незнакомец вывел руки из-за спины и едва заметно напряг ноги. Пальцы беловолосой сжал вместе, формируя подобие острия копья.
- Мне надоел этот пустой разговор.
«Какой-то мастер симорского си-фу? Если он понимает, что я оборотень, что он надеется сделать голыми руками? Может дать ему возможность себя ударить? Нет, к псу всё, он сам напросился!»
Тимур выхватил револьвер, ладонь ударила по курку, противник метнулся в право. Охотник ударил ещё, стреляя от бедра. Беловолосый скользнул влево, вновь уходя от пули, и снисходительно улыбнулся. Лангри забил рукой по курку, опустошая барабан. Незнакомец прянул в сторону, нырнул вперёд, ещё две пули пролетели мимо, но третья тюкнула его в плечо, развернула и четвёртая угодила под лопатку. Беловолосый упал,
