Время пришло. Время, для которого оно было предназначено. Не по плану его творцов, но по закону силы, которая столь непостижима, что даже Боги предпочитают избегать её. Некоторые называют эту силу судьбой, другие – стечением обстоятельств, третьи – провидением или случаем. Но все это лишь слова.
Просто пришло время. Оно услышало зов. И оно отправилось в дорогу путями, о которых не ведают ни люди, ни эльфы, ни гномы, а возможно, что и сама Божественная Чета, в трех разных обличьях управляющая мирозданием. Существо спешило туда, где требовалась его помощь.
Дракон издал крик.
Это был крик, какого ещё не слыхала земля. Он был рожден необходимостью, лежащей по ту сторону чувств. В этом крике не было ни гнева, ни ненависти; ни боли, ни желания.
Вокруг дракона копошились существа, появившиеся прямо из земли, подобные теням, но созданные из живой материи. Невозможно было сказать точно, сколько было их; иногда казалось, что только дюжина, иногда – ещё меньше, но они порой становились неисчислимы. Они походили на коренастых, странным образом изуродованных людей, а двигались так, словно всеми ими управляла единая воля, но одновременно с этим каждое действовало само по себе.
Дракон хлестал их своим мощным хвостом, сметал в сторону лапами, изрыгал на них полыхающий огонь, убийственный для всего живого.
Они исчезали, но затем появлялись вновь.
А потом они вцепились в него. Существа схватили его своими черными руками, и даже непробиваемая блестящая кожа дракона, которой не могли причинить вред ни камень, ни дерево, ни металл, не могла устоять перед ними. Они вырывали куски мяса из живой плоти дракона.
Дракон снова издал крик. Он защищался. Он не сдавался на милость судьбе; это противоречило его природе. Но враг, с которым приходилось сражаться, был одновременно нигде и повсюду. И когда рука одного из черных существ сжала его сердце, чтобы вырвать из груди, дракон понял, что судьба постигла и его.
Затем черные существа исчезли, а на дне долины осталась лежать исполинская дымящаяся туша истерзанного дракона.
К ликованию армий Свободных Народов после гибели дракона присоединились яростные вопли врагов. В тот же миг раздались свистки, которых Ким до этого не слышал. Это были протяжные, резкие, зловещие звуки. Темные эльфы поняли, что Подземный Мир потерян для них надолго.
Из леса с криками повалили больги. Ким затаил дыхание, когда увидел, что среди нападавших были тяжеловооруженные всадники. Это могло означать только одно: вторая армия темных эльфов форсировала Эльдер и готовится вступить в бой.
Численный перевес снова был на стороне противника. Ряды армии Свободных Народов колыхались под натиском больгов, словно трава на ветру.
Ким спустился с холма. Он уже не задумывался над тем, что делает. Его друзья были там, и они погибали.
Если Ким предполагал раньше, что больгов почти насильно гонят в атаку, то он сильно ошибался. Теперь он мог убедиться в этом воочию. Больги продолжали сражаться даже после того, как им наносили смертельные раны.
Молодой фольк увидел обезглавленного больга, который успел занести свой топор, прежде чем замертво упал на землю. Другой волочил за собой свои внутренности, но все ещё размахивал мечом и, умирая, поразил двух гномов.
Больгов охватило бешенство. Они в одиночку бросались на ряды гномов и ополченцев. Вдобавок в бою теперь участвовали и темные эльфы. Фланговые атаки их конницы приносили успех, поскольку пикинеры фольков были рассеяны по всему полю, а ряды гномов были основательно прорежены драконом.
Теперь уже не имеет значения, что с нами будет, обреченно размышлял Ким, ведь Подземный Мир врагам не достанется.
Армия гномов и фольков тем временем с большими потерями отступала к Вратам. Ким, очутившийся во втором ряду сражающихся, поскользнулся на скользкой почве и упал, благодаря чему увидел то, что происходит у него за спиной. Грегорин, Гврги и карлики спускались по склону, чтобы присоединиться к ним.
Ким почувствовал, что кто-то крепко схватил его за руку.
– Все самое интересное разыгрывается здесь, – произнес знакомый голос. – А происходящее в задних рядах нас не касается…
Еще не докончив фразы, Бурин дернул Кима к себе. Еще чуть-чуть – и было бы поздно, потому что рядом с головой Кима просвистел топор и с глухим звуком воткнулся в землю.
Ким развернулся и хотел было вновь броситься в гущу сражения, однако жажда битвы, столь внезапно погнавшая его в бой, прошла столь же внезапно, как и появилась. Повсюду на поле брани лежали мертвые: множество больгов и темных эльфов, но ещё больше гномов и фольков. Когда он снова занял место в рядах сражающихся, которые сдерживали натиск обезумевшего врага, то почувствовал в себе странную отрешенность, словно все это происходило не с ним. Может быть, это и есть та самая невозмутимость, что предшествует смерти? – задался он вопросом. Становилось ясно, что под натиском превосходящих сил врага никто из них не выживет – ни гном, ни фольк, ни карлик. Возможно, что темные эльфы и не достигли поставленной цели, но уж их месть за это не заставит себя долго ждать.
И что же они предпримут в таком случае? – подумал Ким. Ответ казался очевидным. Сначала они разрушат Гурик-на-Холмах и опустошат весь Эльдерланд. Вслед за этим последует нападение на Империю, так что Среднеземье наверняка окажется в их руках. Но фолькам уже не придется быть свидетелями этих событий, как, впрочем, и гномам Подземного Мира.
Ким почти завидовал Гилфаласу, погибшему ещё в Зарактроре: ему не пришлось испытать на себе эти мучительные колебания между триумфом, поражением, победой и полным уничтожением.
Ну а потом? Надолго ли окажется в безопасности Подземный Мир – да и царство эльфов тоже? Что станет с кольцами, которые носят Фабиан, Бурин, Грегорин, Гврги и он сам? Разве нет иных Врат, подобно тем, что оказались в Зарактроре, о которых не ведают даже сами боги? Кто остановит власть тьмы, если она заполонит собой все Среднеземье?
Ким представил, как темные силы подчиняют свой власти всю землю и на ней не остается ни цветов, ни песен, ни жизни. Только тьма и пустыня.
Ким с ожесточением бросился вперед. Вокруг него звенели мечи, рядом с ним пролетали стрелы, но это уже не заботило его.
На его голову обрушился удар, Ким покачнулся. В оглушенном состоянии он услышал, как заиграли горны.
Над полем битвы разливался ясный свет, казалось, что небо прояснилось и пришел Гилфалас, чтобы забрать его, поскольку Ким отчетливо видел, как тот спускается с небес. Ким опустился на землю, при этом все, что происходило вокруг, виделось невероятно отчетливо.
