Конечно, он не следил за тем, куда его ведут. Только когда дроу остановились, он понял, что никаких загонов здесь нет.
— Сюда, — пробормотал Галеадзо, открывая люк под ногами и прыгая вниз.
Если натянуть тонкий-тонкий шнур на известной многим тропе, восемь из десяти запнутся и рухнут, ничего не заметив. Девятый отдернет ногу, в последний момент отступит назад, наклонится и рассмотрит устроенную западню, которую он каким-то немыслимым образом сумел засечь. А что за чувство заставляет десятого, заметившего, почуявшего, что «что-то здесь не в порядке», все-таки шагнуть, и запнуться, и рухнуть, вместо того, чтоб остановиться и осмотреться как следует?..
— Как глупо, — фыркнул Галеадзо, закатав рукав, так что стали видны наручные ножны.
Лезвие тускло блеснуло в свете руоза. Выход был, даже два. Один вверху — люк, через который Кертеус спустился, и один за спиной Вортенза — узкий и низкий туннель, который страшил больного Крайтаха едва ли не больше ножа в руке дроу.
— То есть все это — только чтобы…
— Именно, — нетерпеливо откликнулся Галеадзо. — Чтобы вас выманить и убить. И чтобы потом никто не нашел ваше тело… Но это уже мои заботы, а русла подземных рек проходят совсем недалеко отсюда.
Хоть какое-нибудь оружие!.. Кертеус отчаянно озирался по сторонам. Места мало, слишком мало…
— Не смотрите наверх, таль Крайтах! — хмыкнул дроу. — Вылезти вы не успеете.
Ругаться не хотелось. Хотелось дышать, но воздуха не хватало, по лбу струился пот.
— Больной старик, — скривился Галеадзо. — Даже драться с вами тошно…
От первого удара Кертеус уклонился чудом. В обычном своем состоянии он бы отметил, что Галеадзо обращается с ножом на удивление неумело: широкие замахи только придавали медлительности движениям, делали удары слишком явными, предсказуемыми.
— Сумасшедший, — выдохнул Крайтах, отскочив вбок. — Зачем тебе это надо?
Галеадзо опустил руки, склонил набок голову. Манерность, которой, казалось бы, немыслимо ожидать от Вортензов.
— А тебя не интересует, что все-таки с твоим слугой?..
И, не дожидаясь ответа, дроу мстительно припечатал:
— Предал он тебя, предал.
— Врешь!
Тварь! Кертеус бросился вперед, сбивая своего замешкавшегося противника с ног. Что он там прошипел сквозь зубы в ухмыляющуюся морду, он и сам не понял.
А Галеадзо засмеялся. Сначала тихо, потом громко, закрыв глаза и не обращая внимания на Крайтаха. Последний сел на полу, устало глядя на врага. Или уже друга? На просто слишком смелого и наглого эльфа или все же на расчетливого, хладнокровного наследника своего рода?..
— Ты гад, Вортенз, — решил наконец Кертеус. — Змея, в сто раз опаснее своего отца.
— Почему?
— Потому что Каннгос — настоящий безумец, прикидывающийся нормальным. А ты играешь сумасшедшего, который играет нормального. Ты добился того, что я тебе поверил и возненавидел тебя. А сейчас я должен быть тебе благодарен… Вот и пойми теперь этот род Вортенз…
— Но ведь у меня вышло? — Галеадзо поднялся и серьезно посмотрел на Крайтаха, пряча нож.
— Вышло, — кивнул дроу, оглядываясь вокруг. — Но как ты догадался, что я могу… могу сам себя вылечить?
— Я не догадывался, — покачал головой младший Вортенз. — Я это знал. На примере… человека. Человек может победить все. А ведь дроу не назовешь существами более слабыми, чем обычные смертные, так?.. Просто нужно что-то сильное, глубокое… Невероятно просто, верно, таль Крайтах? Любовь подошла бы лучше всего, но, к сожалению, единственное существо, которое внушало вам если не теплые чувства, то хотя бы доверие, был Вейкор… Только так вас можно было выманить из дома, как нам показалось. Его мы использовали, конечно же, — Галеадзо усмехнулся, но заметив, как остекленел взгляд Крайтаха, добавил:
— Да не беспокойтесь, он жив. Счел все это замечательной идеей и охотно нам помог.
Галеадзо вздохнул и покачал головой:
— Пришлось сыграть на вашей злости, раздражении, отчаянии… Не давая передышки, чтоб как следует поразмыслить над происходящим.
— Удалось, — кивнул дроу. — А откуда это… Я ведь не мог сам придумать себе такую муку, — Кертеус продолжал сидеть, руки и ноги у него дрожали, продолжал струиться пот, но сейчас это было приятно. Казалось, что эта дрожь и духота — последнее, что ему нужно будет перетерпеть.
— Не могли, — несколько помрачнел Галеадзо. — А кто мог — это еще предстоит выяснить. Мы с Идэром уже пришли к выводу, что это немагическое воздействие. В то время как началась болезнь, в Лотгар просто не было никого, умеющего колдовать…
— Пусть… — неожиданно спокойно проговорил Крайтах. — Пусть. Главное — все в порядке теперь.
— Наверное, — поморщился дроу. Не оставалось ни тени сомнения насчет того, что он еще будет пытаться найти причину недуга Кертеуса. — Поднимайтесь наверх. Жизнь полна разных неожиданностей, а вы много в ней пропустили…
Поднявшись с каменного пола, Крайтах подпрыгнул, зацепился за край люка и не без труда подтянулся.
И главной неожиданностью в новой жизни Кертеуса стал труп, который он увидел, едва только выбравшись наверх…
Подземля, Лотгар
Когда избавляешься от чего-то, что выпивало из тебя все силы, с каждым новым шагом чувствуешь такой душевный подъем, что кажется, можно оттолкнуться от земли и взлететь.
Пожалеть о том, что этой радости ему, видно, не испытать, Кертеусу пришлось лишь мимоходом.
— Замечательная идея? — шепотом произнес Крайтах, перевернув мертвое тело на спину. — Он счел это замечательной идеей?..
Галеадзо молчал. Молчал, расширенными от удивления глазами глядя на труп. Вейкор Мальер… Кертеус, с трудом сохранив способность трезво мыслить, тронул пальцами серую щеку. Ссадина на пол-лица, волосы в крови, остекленевшие тусклые глаза.
— Проломлен, — голос у Галеадзо был тихий и ровный. Кертеус перевел на него безумный взгляд. Да, Крайтахи сходят с ума, а Вортензы обращаются в камень, когда чернота грусти или злобы заполняет душу… Про род Мальер подобных высказываний никогда не было слышно, они существовали как бы в стороне от всего, вольные сами строить свою жизнь. Один из них выбрал службу Главе чужого Рода — и умер.
— У него не было врагов, — проговорил Кертеус. — Это из-за меня.
Галеадзо произнес «да», но сам не понимал ничего. Зачем кому-то слуга больного дроу? Если виной ненависть — та чужая ненависть, которой Кертеус был проклят много лет назад, то… Нет, невозможно. Столько лет лелеять свою обиду и злость? Люди способны всю жизнь мстить, эльфы — вряд ли. Да и отыгрываться на слуге… В конце концов, заявись враг к Кертеусу в дом, схватка продолжалась бы недолго. Убийство Вейкора было нелепостью, ненужной жестокостью!
