поднял руку, призывая своих воинов оставаться на месте.
— Что ж, будь по твоему, — ухмыляясь, ответил он. — Мы сразимся один на один. Только ты и я.
Он сделал знак своим охотникам, и те принялись расчищать круг возле костра.
— Пусть это будет воля богов! — вмешался Хаста. — Пусть не будет ни гнева, ни мести…
— Замолчи, — чуть слышно прошептал Ширам. Все расплывалось перед его глазами, и тошнота подступала к горлу. — Мне нужен его гнев! Пока он злится, он будет делать ошибки…
— Нет, это ты помолчи и послушай. — Хаста подхватил пошатнувшегося накха. — Если это бой во славу богов, то вы имеете время, чтобы вознести к ним моления.
— Моления — дело жрецов. Воинам это ни к чему — они жертвуют богам свою жизнь…
— Это сейчас не важно. На, держи, глотай скорее. — Хаста сунул в руку Ширама что-то похожее на сушеный финик.
— Что это?
— Оно даст тебе силы… ненадолго. Потом, правда, отберет вдвое больше…
— Если я сдохну, мне не будет до этого дела.
Ширам проглотил неведомое снадобье. Оно было едким и горьким на вкус, однако, подавив гримасу отвращения, накх вдруг испытал прилив бодрости. Не то чтобы сейчас он мог биться в полную силу, но хотя бы в голове у него прояснилось, ноющая боль в спине отступила, и земля перестала плясать под ногами. Он поглядел на ингри, вытаптывающих площадку для поединка. Утро только занималось. Тонкая полоска зари окрашивала кровью край неба.
«Надо начинать скорее. Тьма может быть мне союзником», — подумалось ему.
Пустые мысли. Их трое против двух десятков ингри, он ранен, мамонты сбежали. Какая глупая смерть — от рук дикарей, в этой забытой богами земле…
Он задумчиво глядел на высокие травы, на темное урочище с протекающей на дне речушкой, откуда слышались какие-то странные шлепающие звуки. Хорошо бы, чтобы это не сомы или какие местные чудища хлопали там своими хвостами, — тогда царевич получил бы шанс спастись… Ширам бросил взгляд на рыжего жреца, но тот, похоже, и сам прислушивался к всплескам на реке. Ну, значит, все поймет без лишних объяснений. Нелепо вышло — столько дней провели бок о бок, а разглядел он его лишь там, на Лосиных Рогах. Если бы пораньше, сколько можно было бы сделать по-иному, лучше…
«Боги, о чем это я? — оборвал он свои размышления. — Неужто прощание с жизнью делает меня слабым и я счел равным себе этого простолюдина?»
Он вдруг почувствовал, как его захлестывает волна справедливого возмущения.
«Да, Хаста простолюдин — и что? То, что я сейчас смогу драться, — это его заслуга. Почему я считаю его хуже себя? Потому что так говорили десятки поколений моих предков? А если все не так? Какого величия может достичь держава, в которой лишь заслуги, доблесть и разум будут мерилом знатности и влияния! Кому нужны вельможи, за которыми поколения славных предков, если сами они могут лишь прислуживать повелителю? Жаль, что это пришло так поздно… Если бы мне стать государем, все бы изменилось. Теперь я знаю как».
Простота и очевидность этого решения потрясли саарсана.
«Но при этом я должен погибнуть, чтобы выжил наследник теряющей силы династии… Кто знает, не придет ли завтра такой вот Учай, чтобы спихнуть с трона Аюра и насадить свою дикость? Нельзя этого допустить! Но сейчас уже слишком поздно».
— Как ты себя чувствуешь? — подошел к нему Хаста.
— Смогу биться — во всяком случае, умру достойно… Послушай меня! Скоро над водой станет подниматься туман. Я затяну поединок. Если, конечно, нам не повезет и дикарь сам не наскочит мне на клинок… Вас будут охранять не больше двух человек, и те будут увлечены зрелищем. Когда увидите, что туман сгустился, прыгайте с берега вниз…
— Не так, — тихо проговорил Хаста. — По-другому. Просто делай, что я скажу…
Небо бледнело, над травами поднимался туман. Белесое марево разливалось над плоскогорьем, делая неразличимыми даже людей, стоящих не далее чем в десяти шагах.
— Эй! — насмешливо крикнул Ширам. — Где ты там, козопас? Ты что же, раздумал драться?
— Ты спешишь умереть? — глумливо ответил Учай.
— Какое мне дело! Если даже мое тело достанется коршунам, мой дух отыщет себе новое обиталище и я вернусь, чтобы отомстить. День обещает быть хорошим. Давай покончим скорее с этим мелким делом.
Из тумана послышался громогласный хохот, и на вытоптанную охотниками площадку вышел новый вождь ингри. Конечно, смотрелся он не так грозно, как его старший брат, но все же ни у кого не было сомнений, что молодой крепкий охотник — не добыча для тяжелораненого накха. В руках у сына Толмая было короткое охотничье копье с длинным широким наконечником, призванным ломать ребра зверя и пронзать его сердце прямо сквозь грудину. На поясе его висел кинжал, некогда подаренный Ширамом.
— Узнаешь? — Он вытащил из ножен грозное оружие. В предутреннем сумраке сверкнул клинок. — Сегодня я напою его твоей кровью!
— Пока что ты досыта накормил его обещаниями, — съязвил Ширам.
Он шагнул навстречу вождю ингри, держа в руках парные клинки.
— Приступим?
— Зачем он так долго говорит? — пробормотал Аюр, искоса глядя на кромку берега. — Надо бы выскочить и сразу ударить…
— Не выйдет, — прошептал Хаста, не сводя глаз с медленно сближающихся поединщиков. — Учай только и ждет броска. Он его встречал ударом сотни раз — на охоте. А слова… Каждый пытается задавить ими противника, лишить мужества, напугать, заставить ошибиться. А заодно и предугадать намерения врага…
— А ты откуда знаешь? — спросил удивленный Аюр.
— Я всякое в жизни повидал, — уклончиво ответил жрец. — Смотри, смотри…
Утомившись ходить вокруг да около, Учай вдруг резко шагнул вперед и ткнул копьем туда, где мгновение назад стоял его враг. Но его там не оказалось. Наконечник прошел не более чем в ладони от его живота. Но когда Ширам попробовал рубануть охотника по запястью, тот тоже стремительно отпрыгнул и попытался вновь повторить свой удар. Накх вскинул руку, отводя древко копья, и скользнул вперед, метя противнику в горло. Учай резко пригнулся и перекатился вперед, держа перед собой копье двумя руками, чтобы оказаться сбоку, а лучше — позади врага. Такой прием не раз приносил ему успех в состязаниях. Однако, когда он вскочил на ноги, Ширам, посмеиваясь, уже стоял перед ним с клинками на изготовку.
Учай снова ударил. Накх отскочил. Затем отскочил еще раз, в сторону, явно намереваясь обойти врага и подобраться поближе. Учай, выставив копье, быстро поворачивался вслед за ним, прекрасно понимая, чем ему грозит это намерение. Вот он отстал на долю мгновения, и Ширам тут же оказался
