— Спасибо, Виктор Аркадьевич. И до свидания. — Попрощавшись, я развернулся и вышел из кабинета.
На следующий день, Герман Евгеньевич с утра пораньше зашёл за мной. Мы выехали на его личном автомобиле марки БМВ и спустя пару часов прибыли на место резиденции охранно-разведывательного органа клана «Северная Пальмира». По крайней мере, именно так мне объяснил в двух словах по дороге о функциях «Охотящихся в ночи». Высокий забор, маленькие бетонные бункера, расположенные по периметру, и как я ощутил с простейшими дикими, полоса препятствий, которая в страшном сне не приснится ни одной спецназовской группе, это единственные объекты, резко контрастирующие на фоне остального архитектурного ансамбля. Сама резиденция была выстроена уже давно, или недавно, но так, что создавалось ощущение, будто здание видело ещё Царскую Россию. Но всё может быть и по-другому, я никогда не был силён в архитектуре. Наставник высадил меня у ворот, и, пожелав удачи уехал. Через КПП я прошёл не останавливаясь, стоило только мне приблизиться к турникету в проёме, как охранник в окошке махнул мне головой «Проходи». По песчаной, и даже сейчас сухой дорожке, я направил свои стопы к резиденции. Никакой вычурной вывески о сверхъестественной службе, занимающей это здание, не было. Тем не менее, я открыл дверь и очутился в роскошном холле, такие были декорациями к фильмам про революцию в домах у венценосных особ и их приближённых. Впрочем, меня это не сильно впечатлило, поэтому я поднялся по лестнице, и пошёл в правое крыло здание и, дойдя до конца коридора, очутился у большой двери красного дерева. Коротко постучав, я открыл дверь и зашёл внутрь…
В кабинете находилось два оборотня, один, по всей видимости, хозяин этого кабинета, сидел в глубоком кожаном кресле за тяжёлым дубовым столом, и о чём-то тихо беседовал со своим собеседником, которого я от дверей не видел, мешала спинка кресла. Уже как на автомате, я определил, что оба оборотня из элиты. Хозяин кабинета волк, а его гость… кабан!
— Молодой человек! Не стойте столбом! Подходите сюда! — хозяин кабинета подал голос и оторвал своё тело от спинки кресла, что привело к появлению его лица в тонком луче света, проникающего сквозь щель между портьерами на окне. — Кстати, невежливо заставлять ждать старших по возрасту! Или вы думаете, будто это МЫ должны первыми представляться?!
— Нет! Что вы! Просто я не могу в себя прийти от того, что вижу оборотня-кабана! — сказал я честную правду. Мой ответ заставил гостя встать, и повернуться ко мне.
Это оказался невысокого роста, но с невероятной шириной плеч мужчина, голова которого, казалось, росла прямо со спины, настолько мощная была его шея.
— Виталий! — протянул мне он свою лопатообразную ладонь. — Мне тоже очень приятно! Всё же не каждый день услышишь, как у ИСПОЛИНА пропал дар речи от встречи кабана!
Крепко сжав мою ладонь, он широко улыбнулся, показав крупные зубы, и огромные клыки. Я даже побоялся представить себе, как он жуёт, язык то у него целый?
— Виталий! Свободен. — Сухой голос начальника прервал нашу обоюдно-интересную встречу. — А вы Михаил, присаживайтесь.
Виталий ушёл, а я сел в кресло, которое он освободил.
— Меня зовут Эдуард Никанорович. И мне понятна ваша проблема, наш общий друг ввёл меня в курс дела. Кстати, Виталий будет вашим напарником, он очень опытный разведчик. — Хозяин кабинета снова откинулся назад, полностью пропав в тени. — Но вы должны понимать, что стажировка продлится целый месяц, и если вы найдёте друга раньше, я могу вас привлечь и к другим делам клана. Вам понятно?
— Да. Я в принципе только «За».
— Вот и хорошо. А теперь идите, ваш напарник ждёт вас в коридоре.
Прямо за дверью меня ждал мой напарник. Виталий начал разговор без всяких переходов.
— Шеф перед твоим приходом посвятил меня в суть твоей проблемы, так что не нужно мне ничего объяснять, лучше не откладывая сразу перейти к делу! Ты знаешь, где жил в Питере твой друг? В общаге или на съёмной квартире?
— В общаге — ответил я, и, увидев, как скривилось лицо Виталия, спросил: А что? Есть разница?
— Есть. Причём существенная, пойдём.
Сказав это, он развернулся и пошёл по коридору к выходу. А я потопал за ним.
— Адрес общаги знаешь? — спросил он, спускаясь вниз по лестнице.
— Знаю.
— Хорошо. Тогда в первую очередь едем туда, а дальше уж будем нюхать.
— Нюхать? Не понял, что это значит? — переспросил я.
— А ты не в курсе? — на мгновение, развернувшись ко мне всем корпусом, он ухмыльнулся. — Свиньи, в том числе и кабаны, обладают одними из самых тонких обоняний. Поэтому шеф и определил тебя ко мне в стажёры, как я понял, твой друг уже давненько пропал?
— Да. Может даже и два месяца назад, — ответил я. — А на чём поедем?
— До города на автобусе, а там на метро.
— На метро!? У вас что, машин нет?
— Есть, но на метро быстрее! Давай не отставай, а то ещё двадцать минут придётся на остановке париться! — поторопил меня он.
В общежитии я впервые убедился в том, что клан всё-таки что-то да может. Виталий без проблем прошёл через комендантшу, старую и даже на вид стервозную бабульку, махнув какой-то корочкой перед её сморщенным, словно запечённое яблоко лицом. Она даже любезно назвала нам номер комнаты Александра, добавив, что этот прохиндей уже два месяца, как не появлялся.
В комнате на два места царил бедлам. Всё было разбросано в беспорядке, Виталий даже вопросительно посмотрел на меня, будто спрашивая: «Всё в порядке или здесь был качественный шмон?» В ответ, я успокаивающе ухмыльнулся, и занялся поиском самой любимой вещи друга — зенитовской футболкой. Она довольно быстро нашлась, Саня всегда хранил её под подушкой в целлофановом пакете. Виталий взял её, закрыл глаза и замер. Зато пришли в движения его большие ноздри, мне даже показалось, что футболка затрепетала в его руке, так сильно он вдыхал в себя запах от неё. Я тоже последовал его примеру, и через секунду увидел в запаховом диапазоне обстановку комнаты. Основной цвет в комнате был серым, и на его фоне разноцветные пятна вещей. Футболка была ярко зелёного цвета, Санина кровать тоже источала зелёный, но уже гораздо слабее, ещё на ней были вкрапления жёлтого, розового и фиолетового цветов. Силуэт Виталия целиком источал чёрный с багровым цвет. Соседняя кровать была малинового цвета, да и всё остальное, так или иначе, несли в себе толику этого цвета.
— Хватит вынюхивать! — раздался весёлый голос Виталия. — Пойдём. Здесь больше нечего делать. Теперь на вокзал.
Доехав на метро до Ладожской станции, мы вышли и пошли наверх. Лицо Виталия с каждым шагом кривилось всё сильнее. Да и мне не давала спокойствия некая мысль. Она плавала на поверхности сознания, но никак не хотела проявлять себя. В здании вокзала, я всё-таки не выдержал, и спросил своего напарника.
