Одна из тварей, всё-таки, рискнула, может быть, оголодав чересуч сильно, или рассчитывая, что остальные её поддержат. Она знала, видела, на что способен Зэйлфрид, и потому предпочла напасть на одну из девушек. Тварь прыгнула сбоку, атаковав лётчицу. Ни она, ни девушки не успели понять, что случилось: Зэйлфрид шевельнулся, и монстр упал на пол с распоротым брюхом, а юноша спокойно встряхнул руками, смахивая с лезвий капельки крови. Небрежное движение, и ножи снова исчезли в рукавах. Даже Такере не мог двигаться так быстро.
Чудовища проводии их до самого центра зала, и остались стоять за пределами света. Зэйлфрид подтолкнул Киру вперёд, девушка встала, стараясь не смотреть на человека, сидевшего перед ней. Эмина же не сводила с него горящих глаз, и, похоже, готова была вцепиться в Хозяина голыми руками, вот только руки её были связаны за спиной.
— Зачем здесь вторая?
Кира поёжилась — она почти успела забыть этот голос.
— Они были вместе. Внучка Лукли Тиллина. Блатсфайфа с ними не было.
— Где Книга? — спросил Хозяин, и Кира догадалась, что вопрос адресован ей.
— У меня её нет.
Хозяин вопросительно взглянул на Зэйлфрида, но тот покачал головой:
— При ней ничего не было.
— А в комнате?
— Я не обыскивал. Вы просили лишь привезти девушку или Блатсфайфа.
— Да.
Не смотря на то, что её буквально трясло от страха, Кира не могла не порадоваться тому, как Хозяин сам себя загнал в ловушку своей маниакальной подозрительностью. Если бы он сказал Зэйлфриду, что ему в действительности нужно, то ейчас, вероятнее всего, он уже даржал бы Книгу в руках.
— Куда ты её дела?
— Она осталась в Башне птиц.
— Возвращайся в Башню, — велел Хозяин Зэйлфриду. — Найди Книгу и привези сюда… Хотя, нет. Отправь туда людей, ты нужен мне здесь.
«Ага, как же, — подумала Кира, — ты просто боишься, что шибко умному помощнику может хватить ума ослушаться и сбежать с ценным артефактом.»..
— У меня есть вопрос.
Голос её прозвучал хрипло и едва слышно, но Кира от души порадовалась, что вообще смогла заставить себя заговорить. А Хозяина она, видимо, сумела заинтриговать своей беготнёй (или достать, что вернее), потому что, уязвлённый любопытством, он не кивнул: «Спрашивай», что, впрочем, не означало, что он ответит.
— Зачем ты вторгся в мой город? И зачем тебе понадобилось уничтожать пять городов здесь? Для чего всё это?
Кира не смотрела на подругу, и без того понимая, что Эмина ловит каждое слово.
Хозяин задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла — кажется, он не был настроен изливать душу.
— Я и сама могу ответить. — набравшись храбрости, продолжила Кира. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но тогда, в церкви, ты говорил что-то насчёт власти над моим миром. Ты искал способ провести достаточно большую армию, а не те жалкие отряды, которые ты натравил на нас, и тебе нужно было сделать так, чтобы проход оставался открытым, а не схлопывался в самый неподходящий момент. Для этого ты и разорил города: ты хотел поджечь жилу горючего камня, это дало бы всплеск энергии достаточной, чтобы открыть проход в шестой вершине, которая, дай угадаю, соотносится с городом в моём мире. Мы тебе мешали. Не знаю, как, но ты мешали, и ты хотел убить всех, чтобы освободить город и открыть там проход.
— Не мешали. — улыбнулся Хозяин. — Чтобы подготовить проход, убивать людей не было нужды. Но это было забавно, к тому же, я не хотел, чтобы вы путались под ногами.
— Ты же понимаешь, что тебя всё равно остановят?
— Кто? — искренне удивился Хозяин. — Люди во всех мирах одинаковы, они ищут выгоды для себя и не способны объединиться в нужный момент. Они предпочитают выждать, когда всё уляжется само собой. Они слабы, разобщены — они проиграют, даже не начав сопротивляться.
Кира сжала зубы, но не рискнула больше спорить.
— Отведи их в казематы, — распорядился Хозяин, — через три дня как раз игры.
Девушки, разумеется, не поняли, какие игры имел ввиду мэр, но и без объяснений было понятно, что ничего хорошего их не ждёт.
— Не думаю, что они смогут продержаться достаточно долго, чтобы это было интересно. — заметил Зэйлфрид.
— Смерть уже сама по себе интересна. Не пререкайся, просто уведи их.
Юноша склонил голову и подтолкнул пленниц к выходу. Но Кира отличо сознавала, что, не получив разъяснений от Хозяина, он потребует их от пленниц, а, значит, разговор ей предстоит долгий.
Путь до камер проходил в тишине и одиночестве, на пути им не попадались даже вездесущие тени, не говоря уже о слугах или страже. Казематы оказались переполнены: здесь были люди, иданы и прочие расы, многие из которых Кире раньше видеть не доводилось. Большинство были, вероятно, воинами, или же просто очень крепкими ребятами. Они провожила Зэйлфрида испепеляющими взглядами, но шума не поднимали.
Заперев Эмину в одну из свободных камер, Зэйлфрид повёл Киру дальше по коридору, в небольшое помещение, обстановка которого недвусмысленно говорила о её предназначении.
— Пытать меня совсем не обязательно, я и так всё скажу. — поспешила предупредить Кира.
— Даже не сомневаюсь. — заверил её юноша. — Просто хотел задать нужный тон нашей беседе.
Он вежливым жестом предложил девушке присесть на железный стул с защёлками для рук и ног. Под стулом имелось воронкообразное отверстие для крови.
— Спасибо, я так постою…
— О, я настаиваю.
«Поганец». — подумала Кира, но села. Пристёгивать её, впрочем, паренёк не стал. Может быть, до поры до времени.
— А теперь рассказывай, о какой книге шла речь, зачем она понадобилась моему господину, и какое отношение ко всему этому имешь ты.
* * *
В итоге обошлись без членовредительства, но, когда Кира возвращалась в камеру, трясло её так, что заговорить с Эминой она смогла не сразу. Белый паренёк с глазами прекраснами, как у незменого существа, умел нагонять страху похлеще иного монстра. И если от Хозяина исходил ужас на уровне подсознания, нереальный и невполне понятный, то с его слугой всё было чётко и ясно: расстроишь его, и лишишься все пальцев на руках.
— Ты порядке?
Кира уставилась на Эмину как на умалишённую.
— Нет, не в порядке. — всё-таки ответила она. — Или ты думаешь, мы там чай с ватрушками кушали?!
— Не злись, мы в одной лодке.
— Не в лодке, а в проклятой камере. И я не злюсь, — наставительно поправила девушка, — я паникую.
Она подошла к решётке, закрывавший вход, и стала осматривать замок, затем с такой же тщательностью осмотрела всю камеру, едва ли не по сантиметру. Лётчица за всё это время не проронила ни слова, хотя в её взгляде читалось беспокойство за рассудок подруги.
