Итак, она остается в одиночестве.
Оставалось только верить, что Госпожа не оставит ее, и полагаться на собственный ум. Перспектива выглядела пугающей. Ее инициатива и без того была ограничена. Уинетт теперь могла лишь ожидать развития событий. Казалось, она участвует в какой-то непонятной игре, где может лишь отвечать на ходы Эйрика.
Уинетт открыла глаза, поднялась и расправила платье. Подол промок. Судя по всему, затея никаких результатов не принесла, разве что удалось опровергнуть некоторые предположения. Но теперь Уинетт почувствовала себя спокойнее. Она твердо решила, что не даст себя обмануть. Самым простым средством укрепить свои силы были горячая ванна и сухая одежда. Не удостоив водоем ни одним взглядом, она покинула комнату и двинулась через залитый дождем двор к двери.
В ее покоях было светло и свежо, словно комнаты только что проветрили. Небрежная роскошь вызывала чувство защищенности. Дождь барабанил по стеклам, но внутри было сухо и уютно. Увядшие цветы исчезли, свежие букеты наполняли воздух тонким ароматом. В очаге лежали дрова, рядом фитили и огниво. Но образ огня в очаге почему-то породил мысли об Ашаре. Уинетт торопливо подошла к двери, задвинула щеколду и лишь тогда позволила себе раздеться. Затем она повернула золотые краны, и горячая вода, исходя паром, хлынула в резную ванну. Уинетт со вздохом забралась в ванну, растянулась в воде и, откинув голову на бортик, твердо решила думать лишь о телесном наслаждении, которое доставляло купание.
От тепла начало клонить в сон. Бархатистое мыло источало сандаловый запах. Прежде чем растереться, Уинетт окатилась прохладной водой, потом осушила волосы и, еще нагая, уселась перед зеркалом и стала причесываться. Дремота не проходила. Приведя в порядок волосы, она забралась в манящую покоем постель, сжала в руке талисман и погрузилась в желанный сон.
И вдруг, вздрогнув, пробудилась. В спальне кто-то был. Ужас вмиг охватил ее. Уинетт приоткрыла рот — и тут увидела Эйрика, стоящего у постели с черным лакированным подносом в руках.
— Прости, — его улыбка была одновременно озорной и виноватой. — Я не хотел тебя напугать.
Уинетт несколько мгновений глядела на него. Потом вспомнила, что обнажена, стыдливо натянула покрывало до подбородка и лишь тогда села, опершись на подушки. Взгляд карих глаз, сияющих золотистыми крапинками, скользнул по покрывалу, под которым обрисовывалось ее тело. Потом Эйрик поставил ей на колени поднос, похожий на столик на маленьких ножках.
— Ты не явилась к обеду, и я решил, что обед должен придти к тебе.
На подносе красовались блюда, а на них — мясо с приправами и овощами, великолепные фрукты и сыр, кувшин и два бокала. Едва запахи коснулись ноздрей, ее желудок затрепетал, но она подавила искушение и устремила взгляд на Эйрика.
Тонкая золотая лента, словно под цвет крапинкам в карих глазах, охватывала его голову, не давая волосам падать на лицо. Пояс из золотистого металла стягивал на талии свободное белое сюрко. Штаны и рубаха бордового цвета, сапоги из кожи невероятной белизны… В этом наряде Эйрик еще сильнее походил на Кедрина.
— Ты не голодна? — спросил он с легкой улыбкой.
— Как ты вошел?
— Прости за вторжение, — Эйрик виновато склонил голову. — Но я беспокоился о тебе.
— Как ты вошел? — повторила она. Ее рука скользнула под покрывалом к груди, пальцы стиснули талисман.
— Дверь была не заперта, — пожал плечами Эйрик. — Я постучал, ответа не последовало, и я решил оставить поднос. Ты проснулась прежде, чем я ушел.
Уинетт нахмурилась. Неужели она и вправду оставила засов открытым? Но она ясно помнила, как задвигала защелку. Итак, засовы для него не преграда. Пару мгновений она раздумывала, не потребовать ли с него объяснений, но отказалась от этой мысли и покосилась в сторону угощения.
— Спасибо.
Может быть, теперь он уйдет… Но Эйрик не выказывал готовности удалиться. Напротив, он уселся у нее в ногах. На губах играла светская улыбка.
— Надеюсь, дождь скоро прекратится. Погода ужасно давит, верно?
Уинетт кивнула, ощущая, как покрывало натягивается, прижатое его весом. И с ужасом подумала, что будет, если оно соскользнет.
— Прошу, — он кивком указал на поднос, — поешь немного. Я не хочу, чтобы ты морила себя голодом.
— Я… — Уинетт изо всех сил вцепилась в покрывало, — я не одета.
Золотые искорки в глазах Эйрика затанцевали. В его взгляде, скользнувшем по обнаженным плечам молодой женщины, читалось откровенное восхищение. Но улыбка тут же стала грустной. Он встал, всем видом выражая смущение.
— Может, тебе принести платье? Я бы хотел немного поговорить с тобой… Признаюсь честно, я чувствую себя виноватым, что так надолго оставил тебя одну.
С этими словами, не дав ей возможности возразить, Эйрик направился в прихожую и вернулся с платьем. Оно было бордовым, и казалось, специально сшито под пару к его наряду. Разложив платье на кровати, он вновь удалился, закрыв за собой дверь.
Похоже, так просто от него не избавиться. Уинетт поставила поднос на пол и вскочила с постели, желая как можно скорее одеться. Прикосновение мягкой материи возвратило чувство защищенности, хотя вырез показался слишком глубоким, да и шелк был совсем легким. Такое платье она могла бы надеть для Кедрина, но не хотела носить в присутствии… кого-либо другого. Она вернулась в постель, ища укрытия среди покрывал.
— Можно войти?
Понимая, что выбирать не приходится, она ответила утвердительно. Эйрик вошел и тут же снова уселся в ногах. Уинетт съела немного жареной телятины — скорее для того, чтобы скрыть волнение, чем унять голод.
— Вина? — он взял кувшинчик и наполнил оба бокала. На миг его лицо оказалось совсем рядом. Уинетт подцепила на вилку овощей. Близость Эйрика тревожила. Что-то в нем едва заметно переменилось. Что именно, она не могла понять. Кажется, появилась уверенность, проявления заботы стали более настойчивыми и менее робкими.
— Чудесное вино, — он поднял бокал, втянул ноздрями аромат, затем пригубил и блаженно вздохнул, наслаждаясь букетом. — Не желаешь попробовать?
Уинетт взяла бокал и сделала глоток. Эйрик не обманывал. Вино было легкое, немного шипучее. Пузырьки приятно покалывали язык.
— Что с тобой сегодня?
Похоже, вопрос не столь невинный, как кажется. Интересно, знает ли он ответ? Если у Эйрика есть власть над водоемом — безусловно.
— Я устала, — просто проговорила Уинетт. Скрывать не имело смысла, и она добавила: — Я ходила к водоему.
Идеальные дуги его бровей вопросительно поднялись.
— И попробовала воспользоваться талисманом, как я советовал?
