Чувствительный нос кошки уловил запах табака.
"Что за гадость, Ирсин! Неужели твой приятель не может курить что-то более приличное? Ты говорил, что он прекрасный маг, а ни один уважающий себя маг не опустится до употребления дешёвых и ужасно вонючих сортов табака!"
"Во-первых, ты редкая зануда, Трис, а во-вторых, табак, что он курит, дешёвым никак не назовёшь. С тех пор как Воулен разорвал торговые отношения с Либенией, некоторые компоненты сей табачной смеси, стоят целое состояние, поскольку произрастают только на волшебных полях страны оборотней".
"Какая разница сколько стоит эта гадость? Главное, чтобы меня не стошнило. И вообще, идея посетить Стайлен мне совсем не нравится! Зачем мы туда идём, Ирси? Правильнее было бы обойти город и по Кривому тракту направиться в Северную гавань!"
"А дальше? - неожиданно вмешалась в разговор Светлана. - Куда мы отправимся из Северной гавани?"
"На Северный материк, куда ещё можно отправиться из Северной гавани?" - деланно удивилась кошка.
"А почему не на Песчаный? - продолжала допытываться Светка. - Чем он хуже Северного?"
"Издеваешься? Да? - тихий голос единорога был усталым и немного злым. - Ты прекрасно знаешь, почему мы поплывём на Северный! И нечего доводить Трис. Она тоже не железная".
"Вот как?" - Света с неподдельным интересом посмотрела на Саолера, а тот, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, смотрел в глаза девушке. Безмолвную дуэль взглядов прервала Трииса. Спрыгнув с плеч землянки, она серой молнией метнулась к кустам и исчезла под мохнатыми ветвями. Единорог дёрнулся следом, но Ирсин скомандовал "Сидеть!", и юноша не посмел ослушаться. Несколько долгих мгновений маг смотрел в расстроенные васильковые глаза, а потом ласково потрепал Саолера по плечу и повернулся к Светлане:
"Нам придётся выполнить волю Алексиса, Света, хотя мне тоже не хочется идти в родовой замок Ребарат-Нуров. Но иного пути у тебя нет, а я… Я последую за тобой. Мне есть, что сказать мальчишке".
"И что вы ему скажете?" - насторожился Саолер, но маг не счёл нужным ответить. Его брови внезапно сдвинулись к переносице, а глаза опасно прищурились. Светлана хотела спросить, что происходит, но в этот миг земля под ногами зашевелилась, будто из её недр силилось выбраться нечто огромное и страшное, и, не удержав равновесия, девушка стала падать. За край затуманенного сознания зацепилась мысль о том, что падает она слишком долго, слишком медленно и… не вниз, а вверх. Летит в небо. Бархатно-чёрное небо, украшенное россыпями незнакомых звёзд. Где-то далеко внизу темнели леса, прошитые извилистыми швами больших и малых рек, тускло светились города, изредка, едва видимыми искорками вспыхивали костры.
- Я лечу, - прошептала Света, и уже знакомое, пьянящее чувство полёта захватило её, заместив собой и раздражение от нелепой и опасной ситуации, в которой она очутилась, и изматывающий душу страх, и вечное желание замкнуться в себе, спрятаться от мира в непроницаемой броне пушистого пледа, мягкого кресла, тягучего шоколада, усыпляющего мурчания кошек и тихого шелеста страниц.
Свежий, напористый ветер овевал лицо, стекал по длинным белым волосам, стелившимся за спиной подобием мягкого шелкового плаща, струился по обнаженной коже, сдувая остатки бесполезной, бессмысленной брони, словно луковую шелуху.
- Я свободен… - пропела Светлана и вздрогнула: слушая эту песню, она всегда представляла себе мчащуюся в звёздном, или синем, или грозовом (в зависимости от настроения) небе душу, что навсегда покинула опостывшую телесную оболочку и куда-то понеслась.
Забавно, но только сейчас Света вдруг поняла, что никогда не задумывалась, куда и зачем летела свободная от оков душа. Мысли почему-то всегда возвращались к телу, наверное, потому, что его дальнейшая судьба была более чем ясной - деревянный ящик, сырая земля, тлен, потемневшие кости…
- Ты закоренелая пессимистка, детка!
Весёлый голос вырвал её из мрачных, пугающих дум, а заодно и остановиться заставил, или, точнее сказать, зависнуть. Как пчелу перед цветком. В роли цветка выступал Алексис Ребарат-Нур. Он сидел на пушистом белом облаке, болтал ногами и улыбался жемчужной улыбкой, то есть во весь рот.
- Добрый э… - Светка невольно зажмурилась от яркого солнечного света и, решив, не обращать внимания на чехарду со сменой времени суток, моргнула и произнесла нейтральное: - Здравствуйте!
- Привет!
Алексис тряхнул тёмными волосами и расхохотался, раскинувшись на облаке, как на диване. Услышав его искренний, счастливый смех, Светка недовольно поджала губы. "Мальчишка! Бестолковый и безответственный. И вести себя не умеет. Хам, хулиган и на лидера никак не тянет! Балбес!"
От желания отвесить хохотуну подзатыльник у Светки аж под ложечкой засвербело, и недолго думая, она метнулась к заходящемуся смехом мужчине, треснула его по шее и удивлённо ойкнула - рука прошла сквозь тело, не причинив весельчаку ни малейшего вреда. Хотя определённая цель всё же была достигнута: Алексис перестал смеяться, вытер набежавшие на глаза слёзы и похлопал ладонью по облачной перине.
- Садись, Света, поговорим!
Девушка недоверчиво посмотрела на него, но села, ибо в голову закралось подозрение, что ко всем своим недостаткам Алексис ещё и с ума от одиночества сошёл, а с безумными лучше не спорить.
- Это правильно, со мной лучше не спорить.
Света чувствовала, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться вновь, и это ужасно злило. Руки сами собой сжались в кулаки, крылья носа затрепетали от гнева, однако драться с фантомом было глупо, и девушка, хоть и с превеликим трудом, обуздала жгучее желание наброситься на мерзавца. Стараясь окончательно успокоиться, она несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула и, с удовлетворением отметив, что приходит в себя, поудобнее устроилась на облаке и приготовилась слушать. К этому моменту Алексис тоже справился с очередным приступом смеха, но начинать разговор не спешил. Он наблюдал за проплывающими мимо облаками и время от времени поглядывал на Светку, словно предлагая задавать вопросы.
"А смысл? Всё равно скажет ровно столько, сколько планировал сказать".
- Ну почему же? Я могу многое рассказать тебе…
- Не сомневаюсь. Только сдаётся мне, о том, что меня действительно интересует, ты промолчишь.
- А что тебя интересует?
- Как?! Неужели не знаешь? Так и быть, если у тебя случился внезапный приступ слабоумия, спрошу: что ты собираешься сделать с нами?
Светлана осознавала, что ведёт себя грубо и бестактно, но сдерживать эмоции не получалось - этот черноволосый мужчина выводил её из душевного равновесия одним лишь своим присутствием.
