— Брис, мне хотелось бы, чтобы ты нас… меня… в общем, разграничивал, где кто. Если ты говоришь о том Леоне, так и говори — тот Леон. Мне как‑то не по себе, когда говорят, что именно я что‑то сделал в прошлом… Значит, драконья кожа откликнулась на заложенную во мне программу?
— Угу. А ограничения запущенную программу остановили. Точнее сказать не могу. Будь на твоём месте Рашид или кто другой, я бы считал с него программы и подробно бы объяснил каждую. Но с тобой…
— Почему они стоят? Их уже целая толпа…
— Механизм стадности. Нападать — так кучей.
Чёрный поток хлынул на последнем слове Бриса. «Тараканы» бежали на пришельцев сосредоточенно и споро, игрушечно головастые в своих мотошлемах. Одинаковые фигуры, рост, одежда делали их похожими на штампованных оловянных солдатиков, чей вид совершенно обезличен отсутствием нашивок и знаков. Во только оружие они держали отнюдь не игрушечное.
Пошатнувшись на странно взбухших ногах («Что это с ними?» — «Адреналинчику не желаете?» — насмешливо сказали издалека), Леон успел подумать, почему «тараканы» не используют огнестрельное оружие. «Программа не заложена?»
А потом голос Бриса будто вкрикнул ему прямо в голову: «Дай свободу телу!»
«Но как это сделать?!»
«Просто не мешай ему!» — посоветовали из ниоткуда.
Топот кованых ботинок не заглушала даже рыхлая почва. Он грохотал по напряжённым ушам Леона, точно в тяжёлом сне он слышал за стеной у соседей громко пущенную музыку. А потом они всё‑таки утишили свой бег. Но теперь в их приближении появилась заметная странность: прыгали они так же далеко, как во время бега, но настолько плавно, словно плыли в воздухе.
— Не трогай время! — раздражённо крикнул за спиной Брис. — Пусть идёт как идёт!
— Чего не делай?! — изумился Леон, перестал следить за движением первых двоих, и те рванули вперёд, как будто им одним махом срезали сдерживающие их тросы.
От неожиданности Леон замер. Одно мгновение его тело существовало вне его (или он вне тела): глаза показали мозгу картинку, мозг определил систему действий — и руки выполнили приказ сверху.
Леон успел лишь осознать, что его воля в работе этого слаженного механизма реагирования не участвовала: правая рука с мечом вытянулась, одновременно с нею тело развернулось, точно Леон собрался протиснуться между «тараканами» — лицом ко второму; лёгкий поворот кистью правой руки — и круглый шлем «таракана» вместе со своим содержимым падает под ноги дерущимся, в то время как второй «таракан», только что мчавшийся изо всех сил, налетает на левый кулак Леона и, раскрывшись от удара, сам подставляет горло.
Ни рук, ни ног Леон не чувствовал, зато почувствовал наконец, что его волевое решение тоже играет определённую роль в непривычном состоянии. Именно воля мягко удерживала — не руководила! — его тело впритык спиной к Брису.
Чёрная орда, окружившая их, подступала настолько вплотную, что «тараканы» и себе‑то не оставляли места развернуться по–настоящему. На близком расстоянии мечи людей двигались коротко и экономно — и достаточно смертоносно, если позволительно было бы так выразиться по отношению к «тараканам».
Изредка Леон слышал резкие вдохи и выдохи Бриса, когда нападающие слишком рьяно рвались к ним, и отстранённо, секунды спустя, забывая о том, думал: «Когда же Брис подаст знак Роману?» Ему не очень нравилось состояние отъединённости тела от сознания. Его даже тошнило от неудобства и пустоты…
«Тараканы» навалились на Бриса простейшей стенкой: проткнутые его мечом упали не в том направлении, которое для них определили — и кучи песка тормозили шаг. Сзади толпились новые, жаждущие добраться до человека «тараканы» явно решили взять количеством.
Цепочка сигналов, ранее прочувствованная Леоном, снова произвела внутренние и внешние действия. Глаза увидели, мозг принял решение — тело откликнулось двигательным взрывом. До сих пор Леон не предполагал, что можно так двигаться, считая предыдущую скорость совершенной. Но сейчас его словно подхватил вихрь: меч описал полукруг, левая рука вцепилась в рукав Бриса и рванула, разворачивая его. Два слишком ретивых «таракана» сунулись было вперёд, но отлетели назад, уронив на суматошные секунды половину тех, кто лез сзади. Таким образом, Брис, оказавшись на месте Леона, получил нужную передышку.
Он выглядел уставшим, отметил Леон, хотя продолжал весело улыбаться — ни дать ни взять озорной, но обаятельный мальчишка. Уже узнавшие почём фунт лиха от Леона, «тараканы» не сразу сообразили, что бойцы поменялись местами, и Леон с интересом ещё некоторое время следил за реакциями собственного тела, тщетно ожидая от Бриса условного сигнала.
Брис явно не собирался звать на помощь.
А любовно выстриженная лужайка перед домом превращалась в помойку или в забытую строительную площадку.
Это не так было бы страшно, если бы «убитые» «тараканы» не рассыпались в песчаные кучи.
Леон ударил ногой «таракана», проскочившего мимо меча. Тот отлетел.
На землю «таракан» не упал. Исчез в воздухе.
Никого и ничего. Только кучи песка, уже не жёлтого, а серого в тёмной тени дома. И трава не зелёная, а чёрная насторожённая. И выжидание на лице Бриса, обернувшегося к Леону, — выжидание, которое постепенно, вместе с поднимающимися бровями переходит в разочарование.
Шедший впереди всех Игнатий остановился перед Брисом, спросил:
— Ну, и чего ты этим добивался?
— Я думал, небольшая драчка заставит его вылезти, — виновато улыбаясь, признался Брис. — Думал, напряжение, то да сё… К сожалению, Леон узнал лишь о способностях и навыках своего тела. А что — Роман не выдержал?
— Мы все не выдержали. Скажешь, легко — ждать?
— Ладно, «тараканов» мы из дома выкурили, — вмешался док Никита. — Идём дальше? Или продолжаем обмениваться впечатлениями?
— Мне кажется, мы должны поискать людей, — сказал Рашид. — Кто‑то же должен следить за этим местом, а выглядит оно… мм… выглядело вполне ухоженным. В жизни не поверю, чтобы «тараканы» уборкой занимались.
— А никто тебя верить и не заставляет, — сказал Игнатий, поставил огнемёт на упор бедра и ногой распахнул входную дверь.
В доме — тихо и пустынно, но даже Леон согласился с доком Никитой, что есть устойчивое впечатление человеческого присутствия.
Парни быстро оглядели холл, после чего, не сговариваясь, привычно разошлись группами по всем лестницам.
Пройдя пару поворотов на первом этаже, который состоял сплошь из служебных помещений, Леон и Брис наткнулись на Володю. Тот застыл у неприметной двери справа от широкой арки в довольно просторную кухню. Осторожные движения парней стали ещё более плавными. Брис скользнул к Володьке и вопросительно кивнул: «Ну, что?» Володька наклонился к двери, будто хотел послушать, и тут же отошёл. Брис встал на его место и, прислушавшись, почти прошелестел: «Голоса…»
