Совместно с ангелами-спасителями души стали формировать в астрале свои пирамиды, развивая их снизу вверх. Причем сразу же отделилась пирамида инферно и стала угрожающе расти. Проблема молодой цивилизации заключалась в том, что она была очень жестока. Первые обряды и верования очень часто носили изуверский характер, порождая здесь в астрале кошмарные миры преисподней.
Маховик цивилизации удалось по-настоящему раскрутить только в районе Средиземноморья, играя поочередно на нескольких религиях и откровениях. Самым сложным было соблюсти баланс между эгоистической агрессивностью и развитием души. Сколько раз в истории торжествовало эго и топило в крови целые народы! Но и избыток духовности часто приводил к пассивной созерцательности.
— А как сейчас обстоят дела с нашей цивилизацией? — встрял с вопросом Слава.
— Сейчас многие люди уже выросли из пеленок той сказки, которой их потчевали пару тысяч лет, и для астрала наступил период обильной жатвы. Все, что вкладывалось тысячами и даже миллиардами лет в Землю, сейчас сторицей возвращается в виде ваших мыслей, ощущений, знаний, желаний и творческих стремлений.
— Ох и грузишь же ты нас…
— Осталось последнее, о чем бы я вам хотел еще рассказать: об эволюции души в астрале и развитии самого астрала. Большинство людей, даже предполагая, что их что-то ждет после смерти, мало задумываются, для чего их личности нужна жизнь в реале и что дальше происходит с ними после смерти, то есть куда идет развитие души. Исходя из простых законов логики, вы можете сделать вывод, что, попав в астрал, душа должна и дальше развиваться в какую-то сторону. Но вот в какую, это зависит от самой личности. И эту, очень важную часть своего рассказа я буду вам демонстрировать в картинках.
Сначала представьте себе, что весь астрал развивается между двух противоположных полюсов: позитива любви и творчества и негатива ненависти и власти. Негатив концентрируется в пирамиде инферно, доходя до абсолюта в аду, а позитивный полюс — это рай в пирамидах системы спасения душ. Эти две крайности и есть тупик для развития. Смотрите!
Буль, щелкнув пальцами, перенес нас в красивейшее место, похожее на какой-то пятизвездочный курорт. Красивые домики стояли посреди прекрасного сада, выходившего пологим склоном к берегу озера. Ангел меж тем продолжал:
— Мы с вами находимся в раю. Большинство душ поначалу прибывают сюда, но по прошествии какого-то времени сбегают. Однако есть здесь и долгожители. Пройдем вон к тому дому, там как раз обитают наиболее старые обитатели рая.
Мы пошли гуськом за Булем, как туристы на экскурсии. Вокруг благоухали деревья, пели птицы. К нам подбежали две лани и стали совать свои мордочки в руки, видимо выпрашивая что-нибудь поесть. Я заметил немного в стороне важно выхаживающего павлина. Деревья в саду тоже были примечательные. Почти все они были разных плодовых сортов. Я нашел и груши с яблоками, и финики с мандаринами и еще всякой всячины. Причем почти на всех деревьях были и цветы, и спелые плоды одновременно. Пока я наблюдал за царящей вокруг райской идиллией, мы подошли к домику, на который указал ангел. Перед домом на лужайке стояло сооружение типа шезлонга, в нем полулежал мужчина средних лет и тупо смотрел в кроны деревьев. Буль повернулся к нам и прокомментировал это зрелище:
— Никому из простых астральных сущностей нельзя его беспокоить. Я специально выпросил разрешение, чтобы задать пару вопросов. — Наш гид подошел к неподвижно лежащему человеку, поздоровался и спросил: — Вы не скажете нам, как вам живется в раю?
Человек не ответил на вопрос. Только закрыл и открыл глаза, как бы говоря, что хорошо. Тогда Буль продолжил странную беседу:
— А вы не желаете посмотреть на моих спутников?
Человек долго никак не реагировал. Наконец медленно, с полным безразличием скосил глаза на нас.
— Спасибо! Мы больше не смеем вас беспокоить. — Буль отошел к нам и грустно ухмыльнулся. — Как вам коренной обитатель рая?
— Он какой-то больной. Может, парализованный? — спросил Слава.
— Да, ты точно заметил: больной — парализованный собственной ленью. Этот упрямец уже почти триста лет в раю. Он был одним из церковных лидеров на Земле. Когда он здесь очутился, то решил, что теперь будет только отдыхать и вкушать от всех благ небесных. Стараясь как можно меньше чего-либо делать, постепенно отказался от выполнения даже физических функций, таких как ходьба, потом еда. В конце концов он обленился даже говорить. А зачем? Здесь даже пролежней и чувства голода не бывает, если, конечно, сам их не возжелаешь. Сейчас он способен еще смотреть, но когда и это надоест, то его сущность просто рассосется в потоке астральной матрицы. Он представляет собой идеал райской жизни. Большинство душ смываются отсюда после весьма короткого времени, когда осознают, насколько это скучное место. Только некоторые, особо продвинутые упрямцы или лентяи достигают такого «совершенства».
— Нет, этот рай точно не для меня, — уверенно констатировал Федька.
— А чем же этот рай отличается от рая личного якоря? — спросил я, законно подумав, что и сам могу нафантазировать себе что угодно.
— В этом рае даже выдумывать ничего не надо. Здесь абсолютно все будет сделано за тебя, как и обещает Библия, — пояснил Буль и тут же, не давая нам расслабиться, предложил: — Теперь посмотрим на другую крайность астрала.
На этот раз он картинно хлопнул в ладоши, и мы оказались на серой, абсолютно плоской равнине, над которой клубился легкий туман. Ничего не понимая, я попытался разглядеть хоть что-нибудь вокруг, но все напрасно. Картина была со всех сторон однообразно пустынна. Я заметил, что мои приятели точно так же озираются по сторонам, и вопросительно уставился на ангела. Он, немного усмехаясь, подождал и спросил:
— Вы читали вашего соотечественника Даниила Андреева?
Мы со Славой кивнули, а вот Федя так и остался стоять с вопросительным выражением на лице.
— Тогда вам легче представить, что такое окончательное подавление свободы воли и права выбора. Мы находимся в последнем круге ада. Взгляните вниз.
Все растерянно посмотрели себе под ноги. Вокруг нас по поверхности серой плоскости сновали какие-то тени. Они сбегались к нашим ногам, потом расходились в хаотичном движении. Начав вглядываться, я ощутил, как во мне нарастает постоянный немой крик о помощи. Действительность пошла кругом, и мне показалось, как будто меня затягивает в бездну двухмерного мира. Я уже почти ничего не соображал, когда сильный рывок вернул меня к действительности. Мы опять стояли на поляне моего якоря, а Буль укоризненно мотал головой.
