— Майя?
— Я бы сказал, — сухо заметил Эррис, — что Майя согласна с тобой.
— Но где она может быть? — Яз продолжала поиски, раскинув руки, как будто девочка могла стать невидимой. — Это клетка!
Эррис указал вверх:
— Она взбирается по кабелю. Жрецы знают, когда клетка должна быть там. Тогда они будут готовы принять нас. Майя собирается прибыть раньше срока.
— Мы тоже должны! — воскликнула Яз, хотя, даже произнося это, она обнаружила, что ее пугает мысль о том, чтобы тащить себя вверх по сотням ярдов ледяного кабеля.
— Мне кажется, ты должна. — Эррис кивнул. — Они ждут именно тебя. Тебя и Квелла. Тогда, если они тебя заметят, они будут иметь дело с тобой, и, когда мы появимся, они не будут ждать нас.
— Но ты ведь пойдешь со мной, верно? — Яз вдруг поняла, что не знает, что делать, когда снова столкнется с регулятором. — Что я скажу?
Эррис покачал головой.
— Мне нужно вытащить этот нож из Квелла и зашить рану. Нам, вероятно, придется перемещать его быстро, и, если мы сделаем это с лезвием, все еще находящимся внутри него, это нанесет всевозможный дополнительный урон.
Яз моргнула:
— Ты не мог сделать этого во время первой половины нашего подъема?
— Будет много крови, Яз. Как только это будет сделано, нам нужно будет уложить его и согреть как можно скорее, если мы хотим, чтобы он жил.
Яз попыталась представить, как это вообще возможно. Она подавила сомнения и вместо этого посмотрела на кабель, протянувшийся к далекому кругу света.
— Я тоже должен пойти, — сказал Зин. За время их долгого подъема его настроение изменилось от дикого оптимизма, подпитываемого волнением от их побега, до задумчивого признания того, что, хотя они и возвращаются ко льду, небу и ветру, они не возвращаются к своей жизни. Сначала он даже думал, что родители заберут их обратно, что мать откроет свою палатку для двух оставшихся в живых детей, несмотря на суд регулятора и постановления Матери Мазай. Яз старалась быть мягкой. Суд изменил все — теперь мир смотрит на них по-другому. Падение вырвало их из прошлого, и простое возвращение назад не могло этого изменить. Но еще больше были изменения, которые, несомненно, произошли в них во время пребывания внизу. С каждым вызовом квантальная кровь Яз творила свою магию, спасая ее, но и делая из нее что-то новое. С каждым разом она становилась все сильнее и слабее, как будто угрозы, страх и боль сорвали с нее сначала одну кожу, потом другую, открыв под ней другое существо. Зин тоже изменился до неузнаваемости, его скорость теперь стала частью его самого, проявляясь в каждом движении так, как не было до падения. До толчка регулятора Зин был просто быстрым, зато теперь им завладела кровь хунска, и его быстрота стала нечеловеческой. Все эти дары имели свою цену: сила Икта вытекла из их крови, и северные ночи сожрут их заживо.
— Я тоже должен пойти, — повторил Зин.
— Ты не умеешь лазать. — Яз была благодарна, что под рукой оказался простой ответ.
Без дальнейших разговоров Яз вскарабкалась по стене клетки, а затем, с трепетом, дотянулась до того места, где четыре опорных кабеля, которые вели к одинаково расположенным точкам вокруг края клетки, встречались и скручивались в один толстый кабель, тянущийся прямо вверх. Она заставила красную звезду вращаться вокруг нее по медленной спирали, и в последний раз посмотрела вниз, чтобы увидеть, как Зин и Као смотрят на нее. Эррис уже стоял на коленях рядом с Квеллом, склонившись над ним, лица обоих были не видны.
Взмолившись Богам в Небе, Яз взялась за замерзший кабель. Она с усилием крякнула, подтягиваясь, затем обхватила кабель ногами и начала подниматься. Время, проведенное в подземном городе с Аркой, а затем дни, проведенные в одиночестве, научили ее всему, что касается подъема по кабелям, за исключением, возможно, того, что делать, когда они покрыты льдом и настолько холодны, что после первых десяти ярдов ты перестаешь ощущать пальцы.
Она была благодарна, что за долгое путешествие на поверхность к ней вернулось достаточно сил, чтобы подняться. Но все равно она продвигалась очень медленно. Однако, как бы медленно она ни продвигалась, каждый раз, когда она подтягивалась вверх, расстояние между ней и клеткой увеличивалось.
Яз не ушла бы далеко, если бы не то, что Майя опередила ее, и, как у многих марджалов, у девочки был небольшой талант к лед-работе, достаточный, по крайней мере, чтобы сломать ледяную оболочку кабеля в тех местах, за которые она хотела держаться. Яз пользовалась этими свободными местами и продолжала карабкаться, пока ее руки не начали дрожать от напряжения, и она не почувствовала, что ладони принадлежат незнакомцу. Посмотрев вниз, она с удивлением увидела, что клетка полностью исчезла в темноте.
Круг неба над ней казался больше и ближе, чем когда-либо, унылый кроваво-белый, не дающий надежды на тепло. Она почти ожидала увидеть темную фигуру Сеуса, протянувшуюся через небеса, как рука скелета, как это было над замерзшим лесом, где она нашла Элиаса Стержень-корня. Но даже голое небо казалось угрозой.
Во время, проведенное в тесных пещерах и подземном городе, Яз оплакивала потерю открытых пространств, мучительных расстояний ледяных равнин и даже бесконечной песни ветра. Но теперь, неумолимо вытащенная из дыры на дневной свет, Яз обнаружила, что ее пугает та самая широкая пустота, которую она хотела вернуть.
Оставалось совсем немного времени. Она уже видела раму, которая поддерживала кабель. Майя, должно быть, уже достигла поверхности, раньше нее. Яз спрятала звезду в рукав и начала беспокоиться о механизме своего прибытия. До сих пор ей это не приходило в голову, но, похоже, кабель был намотан на какое-то колесо на раме наверху. Если Яз не отпустит кабель, ее руки будут уничтожены. А если она его отпустит, то упадет обратно в шахту и пролетит расстояние, которое убьет и ее, и того, на кого она приземлится.
Яз мысленно отметила свое положение на стене шахты и попробовала спуститься вниз. Она спустилась так быстро, как только осмелилась, но подъем троса все еще опережал ее. Все более отчаиваясь, она попыталась оценить ширину шахты. Можно ли было бы прыгнуть в сторону? Ей придется приземлиться почти полностью на лед, иначе она соскользнет обратно в прорубь. Учитывая ее нынешнюю слабость, казалось маловероятным, что она сможет это сделать. Придется ли ей униженно кричать, чтобы привлечь внимание жрецов, и надеяться, что они смогут остановить кабель вовремя?
Боги в Море! Она была такой идиоткой! Ужас Яз рос с каждой секундой. Круг неба теперь несся на нее, становясь все больше с каждым ударом сердца. Скоро он будет всем миром, время для размышлений кончится, настанет время действовать.
— Майя справилась, — прошептала Яз. Тело девочки не упало мимо нее, не было и россыпи отрубленных пальцев, так что маленькая Майя каким-то образом нашла решение.
Теперь Яз слышала скрип колеса и видела, как оно, вися на огромной железной раме, пожирает кабель ярд за ярдом, направляя его через крутой поворот под углом вниз на лед, где, должно быть, какой-то огромный механизм наматывал его на катушку. Яз спросила себя, сможет ли она дотянуться до кабеля после того, как тот покинет колесо, но расстояние казалось слишком большим, а руки — слишком свинцовыми, чтобы поднять ее.
И, внезапно, она оказалась на одном уровне со льдом, прищурив глаза от света, времени на раздумья не осталось. Колесо было огромным, кабель быстро тащил Яз к нему. С силой, рожденной ужасом, Яз высвободила онемевшую руку и ухватилась гораздо ниже. Вскрикнув от усилия, она приподнялась, изогнула усталое тело и поставила обе ноги на трос между двумя руками. Если ее хватка ослабнет, ее ждет роковое падение. Она подумала, что, возможно, ее вторая рука примерзла к металлу, и это все, что удерживает ее от падения.
Лязг наполнил ее уши. Колесо заставило ее мчаться к нему на высоте добрых двадцать футов надо льдом, достаточно высоко, чтобы поднять всю клетку. Напрягая каждый мускул, Яз изо всех сил упиралась ногами, отчаянно цепляясь за трос. Напряжение быстро нарастало. Колесо было на ней, ее замерзшие пальцы мчались к сужающемуся зазору между железным ободом и кабелем. Яз попыталась отпустить кабель и обнаружила, что не может. Она увидела, как ее рука скользнула за нижнюю часть колеса, в нескольких дюймах от увечья. Она закричала с усилием, напрягла ноги и внезапно освободилась. Сила швырнула ее наружу, чернота шахты разверзлась под ней. Она ударилась о скользкий, наклонный лед на краю шахты, там, где угольный ожог его растопил. Она бы соскользнула обратно в дыру, но инерция понесла ее дальше — она перекатывалась и скользила, пока не остановилась на сыром льду. Без ветра, который теперь давил ей на спину, она бы никогда не добралась. Боги на Небе любят ее. Хотя она лежала там, чувствуя свое тело как один огромный синяк и не зная, сколько костей осталось целыми, Яз не могла найти в себе силы поблагодарить их. Она поднесла правую руку к лицу, испугавшись, что сумела отпустить кабель только потому, что лишилась пальцев. Но нет, они все еще были там, измученные, но целые.
