— Вы, генерал, добыча особая! — засмеялся Козенец. — И принадлежите человечеству! Не обижайтесь!..
Обидеться Мавр не успел. Машину ГАИ вдруг забросало по дороге, и через мгновение она улетела под откос. Тяжелая «торпеда», избегая столкновения, вышла на встречную обочину, однако тоже не удержалась на полотне, завалилась на бок в заросли акации. Водитель джипа, отделенный стеклянной перегородкой, отчаянно тормозил, но все-таки наехал на «ежа», пробив передние колеса. Целым остался лишь военный «сугроб», откуда густо ударили автоматные очереди, а затем посыпались вооруженные люди. Они мелькали в свете фар, рассыпая на асфальт стреляные гильзы, изрешетили «торпеду», откуда выбирались смертники и гаишников, пытавшихся отстреливаться.
Козенец и водитель похватали пистолеты-пулеметы, подергались было у дверей, опуская бронированные стекла, но отстреливаться не решились, водитель вообще выбросил оружие на улицу.
— Ну, а это чьи архаровцы? — спросил Мавр.
Профессиональный освободитель лишь сверкнул глазами, хотел что-то сказать, но люди из «сугроба» уже взяли машину в кольцо и, видимо, привязали взрывчатку к замку задней двери — громыхнуло, и в салон ворвался вонючий выхлоп взрывчатки. В этот момент Козенец словно очнулся и вдруг, повернувшись всем корпусом к Мавру, прошипел:
— Не отдам…
Сквозь заднюю дверь в сполохах света в машину забирались люди — сразу несколько человек, и потому мешали друг другу.
Ствол поднимался от бедра Козенца, и когда уже был на уровне живота, Мавр сам наткнулся на него и резко отвел пистолет в сторону. В лицо ударили брызги стекла от перегородки, девятимиллиметровые пули продырявили его наискось, и водитель за рулем внезапно выгнулся, закричал и, обернувшись, свалился набок.
Козенца не схватили, а вырвали с сиденья, через заднюю дверь выволокли наружу и тут же расстреляли в затылок.
Рядом с Мавром очутился человек в камуфляже и маске.
— Товарищ генерал, вы не ранены?
— Ну, а вы кто такие? — спросил он, наблюдая за людьми, подъехавшими на грузовике, которые собирали и грузили трупы.
— Отвечать на ваши вопросы я не уполномочен, — заявила маска. — Прошу в машину.
Взяли под белы рученьки, пересадили в белый «сугроб», который с места взял скорость в обратном направлении. По обе стороны сидели две похожих маски. Скоро к машине ВАИ пристроились еще две, спереди и сзади.
— Не волнуйтесь, это наши, — упредила вопрос одна из масок.
На сей раз его везли в сторону военного аэродрома. Солдат на КПП заранее поднял шлагбаум и отдал честь — похоже, он наконец-то попал в руки государственной организации.
У военно-транспортного самолета на освещенной площадке прыгающей походкой двигался маятником молодой генерал-полковник, еще несколько военных стояли группой под крылом — пошел дождик.
— По личному распоряжению… председателя правительства… я обязан доставить вас в Москву, — отрапортовал генерал, делая странные паузы. — Ваши злоключения на… позади. Мы отслеживали ситуацию… и держали на… под контролем.
Самолет тотчас же стал выруливать на взлетную, согнал со старта военный грузовой «Ан-12» и, почти не останавливаясь, пошел на взлет. А по соседней полосе, с некоторым отставанием, набрали разгон два «МИГа».
— А это зачем? — спросил Мавр.
Генерал несколько успокоился и мудрить не стал.
— Да, на… Бардак, бля… Никакой ответственности на… Суки, вторглись, на… И хоть бы…
— Чьи вторглись?
— А… знает. Без опознавательных, на… Ни один… решения не принял, на… Оборона, мать ее, на…
Он замолчал, видимо, испугавшись своей злой откровенности, однако долго не выдержал.
— Эти козлы из ГРУ Козенца мочканули, на… А приказ, бля… живым и здоровым… За него шкуру снимут, на… Говорил же, бля, взять ментов. Эти — зверье, на… отморозки.
Один из полковников прислуживал вместо стюардессы, накрывал стол, вытаскивая откуда-то царские вина и закуски. Застолье началось бурным, как пир во время чумы. Генерал-полковник хлестал водку стаканами, и после каждого приговаривал, что это — последний, потому как докладывать премьеру. И на удивление, не опьянел, держался на ногах и имел бодрый вид, должно быть, потому из взводных попал в генералы.
В Москву прилетели на рассвете, приземлились на Чкаловском, где уже поджидал премьерский кортеж и охрана. Генерал вылез из самолета и побежал докладывать к машине премьера. Тот не вышел, принял доклад сидя, после чего выбрался на свет божий, и полковники подтолкнули Мавра к выходу.
— Пора, товарищ генерал!
— Как импортного встречаю! — засмеялся премьер, шагая к нему с протянутой рукой. — Почетного караула не поставил!.. Как, ничего долетел?
— Ничего…
— Видал, какие пляски? Из рук в руки хватают!.. Слетелись мухи! Козенца жалко, под ту же сурдинку хотел рыбку съесть, а штаны свалились… Спутался с этими! Я ему плешь переел…
Не отпуская руки Мавра, он говорил и вел его к своему автомобилю. Генерал-полковник двигался тенью на шаг позади. Премьер двинул головой в его сторону — оглянуться не позволяла толстая шея.
— Если ты сунешь свой зад… Игроки вылупились! Чтоб такие яйца таскать, надо голову иметь! А вы устранять… Почуял, одеяло! В Чечне натянешь кого хочешь.
Тут и Мавр пожалел Козенца: наверное, никто уже не переведет речь премьера. Однако его подручный генерал все понял.
— Так точно! Я приказал, ни один волосок, на… Раздухарились и всех под гребенку, на… под бандюков…
Он бормотал что-то еще, но премьер уже не слушал.
— Давай, садись и делай, — это уже говорилось Мавру. — Как положено — не подойду. Но поддержка всяческая, министру сам скажу, чтоб как перст… И сразу мне, если начнется… А то они, как собаки, так и норовят в дамки. Никому не дам руки нагреть!
— Должен предупредить, — продолжал премьер — с началом моей работы резко улучшатся отношения с Германией, да и со всей Европой. МИДу следует подготовиться.
— Это почему так?
— Начнут уважать Россию. Сильного и богатого всегда уважают. Желательно бы заменить там всех, кто привык только прогибаться и сдавать государственные интересы. Потому что спутались все! — в сердцах добавил он, но тему развивать не захотел, лицо набрякло серой тяжестью.
— Распутаются, — пообещал Мавр.
— Еще чего надо?
— Придется перетрясти существующую банковскую систему. Одних потеснить, других выпустить в трубу.
— Но это мы сделаем.
— Мне потребуется открыть полтора десятка новых, в том числе, в ведущих европейских странах. Или посадить своих людей в те, которые есть.
— Если не выйдет, — после недолгих размышлений, произнес премьер. — Меня банкиры уйдут.
