Ринф, скрывавший свой истинный облик за тщательно наложенной Алурой иллюзией, завертел головой и принюхался. Локи немедленно насторожился, но все было как прежде — вокруг гомонили люди, обсуждая предстоящее развлечение.
— Лакха, — одними губами проговорил Ринф, указывая подбородком на перекрытую улицу. Локи встрепенулся и обернулся в указанном направлении. Из перекрытой еще ночью улицы выезжала роскошная процессия. Впереди шествовали герольды, время от времени оглашавшие площадь ревом труб и криками, сообщавшими о прибытии Императора! Следом за разодетыми в бархатные кафтаны всевозможных расцветок герольдами ехали гвардейцы на тщательно подобранных гнедых конях. Все лошади были совершенно одинаковой масти и одной стати. Поначалу Локи показалось даже, что он не сумеет отличить одно животное от другого, как, в принципе, и седоков. Все они ехали с совершенно идентичными выражениями лиц, которые могли по своей эмоциональности поспорить с любым камнем. В руках, упирая тупой конец в стремя, они держали копья, наклоненные под одним утлом. На копьях трепетали раздвоенные на концах флажки со знаками императорской фамилии — солнце на голубом фоне, сокол с распахнутыми крыльями, пронзенный копьем Дракон…
Ринф зло прошипел несколько ругательств по-эльфьи, и ему очень повезло, что никто из рядом стоящих горожан ничего не услышал, потому что все вопили, приветствуя своего Императора.
Следом за гвардейцами шли пешие воины с мечами наголо. Время от времени, когда молчали герольды, они единым слитным движением вскидывали мечи над головами и орали какие-то славословия Лакха. И только за пехотинцами в открытом паланкине ехал сам Император. Восемь человек с восторженными лицами несли паланкин, а Лакха величественно кивал горожанам и время от времени снисходительно улыбался. Локи едва не подавился собственными ругательствами, стараясь не выпустить их наружу. Рядом отчаянно сквернословила Алура.
Лакха выглядел очень величественно и очень представительно, но Локи и Алура мгновенно разглядели тщательно наложенную иллюзию-фантом и смогли заглянуть за нее. Ракшаса Гхатоткачу они узнали бы даже с закрытыми глазами, а тут он сидел и скалился по сторонам, даже не догадываясь, что Алура и Локи стоят от него на расстоянии меньше чем двести метров. Знай он об этом, то вряд ли вел бы себя так уверенно.
— Так вот почему Ний стакнулся с Гхатоткачей, — злобно проговорила Алура, точно так же рассматривающая ракшаса. — Да я их обоих порву!..
— Только потом, дорогая, — Локи растянул губы в улыбке, но, судя по взглядам окружающих, она гораздо больше походила на злобную гримасу. — Если мы сможем уйти с этой площади.
Алура что-то еще пробормотала, а потом умолкла. Стоявшие в обнимку Стефания с Андреем даже ничего не заметили и не услышали, а Ринф с Грифом смотрели на богов как на помешанных.
— Потом объясню, — бросил Локи и вернулся к созерцанию «Императора». Тот тем временем уже расположился в императорской ложе и теперь лениво обмахивался платочком, скучающе глядя на пока еще пустующий эшафот. Единственное, чего не понимал Локи, — это почему Гхатоткача воспользовался иллюзией. Любой рак-шас — оборотень, и ему нет необходимости прикрывать свой облик всякими фантомами. Хотя, вполне вероятно, Гхатоткача боялся потерять голову при виде человеческой крови и решил себя обезопасить таким образом. В голове Локи стал созревать план, который он во что бы то ни стало решил претворить в жизнь.
Сначала он ощупал волшебную защиту, установленную вокруг императорской ложи, и с удовлетворением почти сразу же обнаружил около двух десятков внушительных «дыр» в небрежно свитом барьере. Потом Локи определил «нейтрал»— так назывались среди Чародеев нейтрализующие сквиллы, в сущности не являющиеся полноценными заклинаниями. Сквилл можно было свить и оставить, настроив на какого-нибудь человека или определенное действие. Сквиллы можно передавать даже не-Чародеям, и они все равно должны были сработать. Сквиллы бывали разные, но чаще всего использовали сигнальные — что-то вроде фейерверка, но срабатывающего при определенных условиях. В данном же случае Локи собирался свить несколько нейтрал-сквиллов, чтобы, когда ракшас укрепит барьер, они остались внутри и в любом случае сделали свое дело. Лишить Ния союзника, да еще и оказать услугу Индре, было бы очень кстати. А Локи все еще надеялся, что когда-нибудь помирится с Индрой. Избавление же Небесного Дома от злющего и довольно уродливого ракшаса было бы весьма удачным и большим шагом к примирению.
Сквиллы легко проникли сквозь барьер и прилепились к мировым нитям внутри ложи. Теперь Гхатоткача нипочем бы их не нашел — Локи был в этом уверен.
— При определенных условиях, если бессмертного убивает смертный, то Небесный Дом не примет душу хоть бога, хоть ракшаса, а сейчас эти условия сложились, — хрипло пробормотал Локи, покачнувшись. Сквиллы оказались неожиданно сложными и выпили из него почти все силы. Алура подозрительно всмотрелась в лицо Локи, но смолчала, только сердито поджала губы. — Андрей, — Локи дернул Элайна за рукав, и тот неспешно обернулся, — что бы ни случилось, держись подле меня. Ты мне потребуешься.
— Что ты задумал? — Алура уставилась на Локи так, словно вознамерилась его приморозить к месту и никуда не пустить.
— Потом узнаешь. Когда все начнется, уведи Стефанию, — Локи кивнул, как бы отметая следующие вопросы и возражения, и повернулся к Ринфу и Грифу. — А вы держитесь поближе ко мне. Не справится Андрей — попытаетесь вы. Даже эльф смертен по сравнению с ракшасом, хотя условия, конечно, будут уже не те…
Локи усмехнулся и потянулся к ближайшей мировой линии. Ему требовались силы, а мировые нити, или по-другому линии, лучше всего подходили для этой цели. Алура неодобрительно смотрела на него и явно испытывала беспокойство, что ничего не почувствовала.
— Я научился этому фокусу в Межмирье, — сообщил Локи с довольной и совершенно неуместной улыбкой, чувствуя, как в него вливаются свежие силы.
Алура смолчала, вновь переведя взгляд на эшафот. Толпа, выразившая должный восторг по поводу Императора, вновь вернулась к своим разговорам. Локи напряженно ждал. Наконец, он увидел, как Гхатоткача поспешно укрепил барьер, и тут же толпа заволновалась и по ней пошла рябь. С той же улицы на площадь выползла громоздкая повозка. На ней стояла огромная клетка. Повозку охраняла почти сотня гвардейцев, но никого из героев захвата Гюрзы не было видно, хотя Андрей заметил, что в толпе их немало и все они одеты в гражданское. Вокруг клетки на повозке суетились несколько человек в ярких трико и с раскрашенными лицами. Они разыгрывали какую-то пантомиму явно оскорбительного для Пограничников содержания, но внимание толпы было приковано к той, что находилась внутри клетки.
