— Кто?
— Мальчик, которому я оказал услугу.
— Который мальчик?
— Змееглаз.
Болли Болисон сам взял рог и поднес ко рту Може.
— А, этот странный парень. Я видел, как он не мог ударить другого мальчишку, обозвавшего его бабой. И еще я видел, как он накинулся на греков, словно самый настоящий герой.
— Моя жизнь — это огонек. Он подул на него и сбил меня с ног.
— Колдовство! — воскликнул Болли Болисон.
— Магия сейда, — поправила женщина с изуродованным лицом. — Если мальчик пощадил Рагнара и бросил его здесь, нам больше нет нужды гадать, отчего в городе разразилась непонятная эпидемия смертей.
— Мы убьем его и получим от императора славную награду! — сказал викинг из отряда. Беатрис слышала, как его называли Грегниром.
— Может быть, — сказала женщина, — а может быть, и нет. Нам надо добраться до воды.
Може понемногу приходил в себя.
— Они прошли через это озеро, — сказал он. — Путь нелегок. Я уже пытался.
— Под водой? — спросила женщина.
— Да.
—Как и было предсказано. Болли, даже тебе придется собраться с силами.
— Что мне делать?
— Пройди под водой и выберись на другую сторону.
— Если там есть другая сторона, — заметил Грегнир.
— Есть, — сказала женщина.
— Но я не смогу пройти! — Беатрис не успела сдержаться. Она слышала, как ее голос эхом отдается от сводов пещеры. Може поглядел на нее, и на его лице заиграла слабая улыбка узнавания.
— Сможешь и пройдешь, — заверила женщина. — Болли, возьмешь веревку. Протащишь ее под водой, а потом просто вытянешь остальных. Для того, кто пойдет следом, путь будет не так труден.
Може сидел в свете факелов неподвижно, словно тролль, и не сводил с Беатрис глаз. Какой у нее выбор? Лезть в воду или остаться здесь с ним.
— Ты сказал «они прошли», — вспомнила женщина.
— Да, вала, волкодлак и еще ученый Луис, — сказал Може.
— Ты хотел убить человека-волка?
— Нет, госпожа, ученого. — Он так и не сводил взгляда с Беатрис. Она кинулась к нему, чтобы ударить, но ее перехватил Грегнир.
— Он говорит о моем муже! Половину состояния тому, кто убьет его прямо сейчас.
— У тебя нет состояния, госпожа, — заметил Може. — Теперь отец не даст за тобой никакого приданого.
— Если поможешь нам, мы отдадим ее тебе, — пообещала вала.
— Нет! — воскликнула Беатрис. Но никто не ответил.
— Я заплачу тому, кто останется здесь с госпожой, пока я схожу за ученым, — проговорил Може.
— Это невозможно, — сказал Болли Болисон. — Она должна идти с нами. Если твой ученый на той стороне, то ты получишь обе половины разбитой чашки.
Може сверлил Беатрис взглядом.
— Я не позволю причинить ей вред, — заявил он.
— Все, что с нами случается, в руках норн, — заметил Болли Болисон. — Ты могучий воин, Рагнар, ты безжалостный убийца. Но и я таков. Вдовы проклинают мое имя от берегов Британии до халифата. Тебе известно, кто я.
Беатрис содрогнулась. Она поняла, что сейчас происходит. Приехав в Нейстрию, ее отец очень старался перенять французские манеры, однако же в споре или в сражении он снова становился настоящим викингом. И он переходил на возвышенный слог, когда хотел сказать противнику: «Я готовлюсь вписать свое имя в сагу. Вот так говорят настоящие герои».
— Известно, — ответил Може, — хотя мне всегда хотелось проверить, таков ли ты на самом деле.
Болли Болисон взялся за меч, однако вала остановила его взглядом.
— Пути обратно нет, — сказала она Може. — Сейчас Нумеру стерегут три сотни воинов, и если ты каким-то чудом сразишь Болли, тебе не спастись от них. И от меня.
Може поглядел в обожженный глаз женщины и склонил голову.
— Ты вала и, как я вижу, великая колдунья, — проговорил он.
— Мы пришли сюда, чтобы исполнить работу не для земного правителя, — продолжала она. Колдунья тоже говорила с большим достоинством. Она, как поняла Беатрис, хочет оказать честь Може, но в то же время подчеркивает собственное высокое положение, требуя относиться к ней с должным почтением. — Наши судьбы связаны. И эта девушка принадлежит источнику. Так было предсказано.
Все долго молчали, но Може, кажется, смирился с тем, что женщина не позволит ему помешать ей. Заговорил Болли Болисон:
— Дайте мне веревку. Я пойду первым. Привяжите девушку, она благополучно окажется на той стороне, если не будет сопротивляться. Наденьте на нее шлем кого-нибудь из этих покойников. Есть у вас трут для ламп?
— Да, господин.
— Он же убийца! — Беатрис ткнула в Може.
— Мы все здесь убийцы, — ответил Болли Болисон. — Норны спряли нам судьбы, девочка. Прими свою, потому что изменить ее ты не в силах. В опасное место лучше отправляться с улыбкой, чем хныкать, как дитя.
Он вошел в воду только с мечом на поясе и со шлемом на голове. Когда вода дошла ему до живота, он остановился.
— Холодная? — спросил Грегнир.
— По сравнению с Эйта-фьордом просто баня, — сказал Болли, уходя дальше.
Беатрис загнали в озеро древком топора, остальные викинги полезли следом. Вода была обжигающе холодная, и она вскрикнула, но Може подтолкнул ее в спину.
Там, где своды пещеры смыкались с поверхностью воды, Болли Болисон развернулся.
— Здесь?
— Волкодлак нырнул немного левее.
— Что ж, парни, пожелайте мне удачи, — сказал Болли Болисон.
Он сделал три глубоких вдоха и нырнул. Довольно долго ничего не происходило. А затем...
— Он дергает за веревку, — сказал Грегнир. — Он прошел!
— Девушка идет первой, — приказала женщина, которую называли валой. — Голову защитит шлем, а ты постарайся лечь на спину и отталкиваться от потолка руками. Когда воздуха в легких не останется, делать это будет легче, но ты все равно мне не поверишь. Так что увидишь сама.
На середине веревки сделали петлю, чтобы привязать Беатрис за руки, Грегнир схватил конец, не позволяя веревке уйти под воду.
— Если я потеряю ребенка, я тоже умру, и все ваши старания ни к чему не приведут!
— Ты не потеряешь ребенка, — заверила вала. — Твоя судьба выше этого.
Где-то в пещерах, ближе к поверхности земли зазвучал вой, леденящий воздух.
— Быстрее! — сказала вала.
Беатрис развернулась к Може.
— Значит, ты пришел сюда, чтобы найти моего мужа, — сказала она.
— Да, госпожа.
— Что ж, и я тоже.
Один из викингов дважды сильно дернул за веревку, сообщая Болли Болисону, что на этой стороне все готовы, Беатрис вдохнула побольше воздуха, и ее затянуло под воду. Холод на какой-то миг заставил ее позабыть все страхи, ей показалось, что голову и грудь обмотали полосой ледяной стали. Думать о чем-либо было попросту невозможно. Неожиданно тащить ее перестали, и веревка провисла. Она хотела закричать, но вода тут же запустила ей в горло свои ледяные пальцы, душа ее, замораживая все звуки, и Беатрис провалилась в черноту.
