— Если ты про меня, то я все делал ради алгебры, — отозвался Дрейк. — Чистый рассчет. Никаких эмоций.
— Конечно, — насмешливо откликнулась Сорша. — Я в этом ни разу не сомневалась.
А через секунду она прижалась лбом к его плечу. Дрейк приобнял ее, зарывшись в густые волосы носом, вдохнул тонкий и нежный запах ее духов.
— Ты замерзла?
— Немного.
— Тогда пошли домой… Я уже не буду курить, — и выбросил распотрошенную сигарету в урну.
Они оба поднялись и направились по широкой аллее к выходу из парка.
— Кстати, — Дрейк глянул на наручные часы, — с Новым Годом.
— И тебя с наступившим, Дрейк.
* * *
Я мало помню из того, что было после огненной самбуки, точнее, после трех порций. Всё запомнилось урывками. Вот какая-то медленная мелодия, и мы кружимся вместе со Стасом по залу. Я, хлюпая носом, опять жалуюсь на Демиана, Снегов же мужественно выносит мою нюни (ну, либо ему было уже откровенно плевать на то, что я там несу). Потом я ревела от своей несчастной любви в туалете, сидя на унитазе. Через несколько минут приободрилась и вернулась обратно в зал.
Следующий фрагмент — мы со Стасом идем по улице. Ладно, идем это громко сказано. Ползем. Если еще точнее, ползу я. Стас тащит мое тело за собой, а я что-то пытаюсь ему объяснить.
— Понимаешь, он не такой уж и козел… То есть он, конечно, козел… Но не козел, — в тот момент, мне казалось, это гениальная концепция, которая сразу все расставит на свои места.
Но как я уже говорила, я мало, что запомнила, и ответ Стаса, тем более. Последнее, что более-менее отчетливо вспыло в памяти: это наш дом, окно, за которым только-только начало разливаться прохладное утро, лестница и чьи-то жадные губы, которые прижались к моим…
Глава 38
В которой Finita la comedia
Мне было очень плохо. Ужасно. Отвратительно. Помните, я когда-то после Вертушки дала себе зарок не напиваться… Так вот, тогда у меня было просто легкий намек на похмелье. Сейчас же лучшим с способом избавиться от головной боли — убиться головой об батарею.
Я со страдальческим стоном перевернулась на другой бок. Одна только мысль об алгоколе (да ладно, любая мысль) вызывала у меня острый приступ дурноты…
Я с трудом открыла глаза и огляделась. Нахожусь в своей комнате. Хорошо. В своей кровати. Замечательно. И я с чувством выполненного долга смежила веки… Всё прекрасно. Если умирать, так умирать в своей постели.
Сперва я перевернулась на один бок, потом на другой, придя к выводу, что на том меня мутило меньше. Я уже снова начала провалиться в сладкие чертоги сновидения, как кто-то прижался ко мне и засопел в ухо. Демиан, наверное. Неужели простил меня? Хотя я бы себя тоже простила, особенно, пьяную и заливающеюся горькими слезами. Жалкое, скорее всего, зрелище.
Хорошо, что простил. А я боялась, что это действительно конец наших отношений. Потому, что зная Демиана, то он может корчить из себя обиженного и ущемленного очень долго.
Хотела было сказать клыкастому, что он милый и всепрощающий, но получилось только промычать нечто невразумительное. Ладно, потом скажу.
А потом как оказалось не вышло. Потом вообще все было крайне некрасиво, неприлично и об этом стыдно вспоминать.
Все началось с пробуждения.
— Лена, какого черта?! — внезапно раздался гневный окрик, и я испуганно подскочила в кровати.
Боже мой, что происходит?!
Крохотные извилини в моей башке заработали, и я изумленное уставилась на Демиана. Тот стоял на пороге, держа в одной руке букет ирисов, другой стискивая дверную ручку… Мой недоуменный взгляд скользнул по его фигуре и замер на лице, перекошенном от злости. Я почувствовала, как страх сковывает меня.
Минуточку…
Понимая, что влипла по полной, я медленно повернула голову вправо. Со мной в кровати спал не Демиан. Стас. Наши же шмотки валялись на полу. Да, весьма и весьма красноречивая картина.
В комнате повисла напряженная тишина.
Первой заговорила я:
— Демиан, я… Я все могу объяснить, — выдавила из себя, Демиан чуть поддался вперед, не сводя глаз с меня.
Я разом забыла все то, что хотела ему сказать. Собственно, и говорить особо нечего было.
— Демиан… Ты только выслушай меня, пожалуйста.
Мои оправдения его не интересовали:
— Не надо. Не утруждайся, — отчеканил парень злобно, швырнул букет на пол и вышел вон, печатая шаги.
Я вскочила с кровати, быстро натянула какие-то вещи и поспешила следом. Я нагнала Демиана в коридоре, вцепилась в руку демона.
— Демиан, погоди! Дай ты мне все объяснить!
Он резко ко мне развернулся. Его острый разъяренный взгляд буквально пригвоздил меня к месту. Он вырвал свою руку, оттолкнув меня в сторону.
— Пошла в жопу! — злобно выплюнул и скрылся комнате, хлопнув дверью.
Я же прижалась спиной в стенке и медленно сползла на пол.
Боже, боже, боже…
Что же я натворила…
Стас проснулся ближе к полудню и обнаружил меня в гостиной в самых растроенных чувствах в компании двухлитровой булытки воды. Он ничего не стал спрашивать, просто сел рядом. Сделал несколько жадных глотков и произнес.
— Я ничего не помню.
— Я тоже, — глухо отозвалась я.
— Мне уехать?
— Это было бы самым лучшим вариантом.
— Прости. Я не должен был приезжать.
Я остановила поток извинений, подняв руку, и повернулась к другу. Тот выглядел действительно виноватым. Доигрались мы, ничего не скажешь.
— Все хорошо, Стас, просто в такой накалившейся обстановке, тебе действительно лучше уехать. Сам понимаешь… — сделала неопределенный жест рукой. — Все эти выяснения отношений… И прочее.
— Как скажешь.
Через два с половиной часа Стас уехал. Я обняла его на прощание и попросила позвонить, как он приедет домой.
Потянулся долгий день. Где шлялись Сорша и Дрейк не знаю. Демиан заперся у себя в комнате. Приходить сейчас к нему было если честно страшновато… И стыдно… Очень стыдно. Надо собраться с силами. И дать ему остыть, желательно.
Не зная, что мне делать, я набрала номер Лизу. Ну, ответь пожалуйста. Твоя идиотка-дочь нуждается в совете. Отвееееть, пожалуйста. Нет ответа. После долго гудка включился автоответчик.
Я раздраженно швырнула трубку в противоположный конец дивана. Голова все еще болела, то и дело подкатывал тугой комок тошноты. Но меркзо мне было не столько от похмелья, сколько от утренней сцены. Перед глазами все еще стояло лицо Демиана, а его слова никак не хотели уходить из головы.
Ближе к обеду вернулись Сорша и Дрейк. Оказывается, у нас дома кончились еда. Пришла и Жанна. Она отмечала Новый Год у своей подруги и осталась ночевать у нее, зная, что детишки разбегутся кто куда.
