В длинной комнате, вдоль стен обставленной полуколоннами, горели десятки свеч. Тени от них дрожали, создавали причудливые, всё время движущиеся силуэты. Куполообразная крыша, богато отделанная золотом и расписанная фресками, мерцала, отражая идущий снизу свет, и блики играли на круглом, покрытом лаком столе из белого дерева.
Вокруг него стояли роскошные стулья, и из пяти пустовал предназначенный принцессе.
Справа от сидения покойного короля Рейма, как это и было начиная от его коронации, сидела дама с пышной, медного цвета шевелюрой, облачённая в простое по покрою, но не скромное в области декольте платье из бархата малахитового цвета. На сердце поблескивала золотая фибула в форме ястреба, расправившего крылья. На указательном пальце во всей красе мерцало кольцо со странным, переливающимся внутри серым камнем, который становился то мутным, то прозрачным как капля дождя.
Присутствием своим она смущала, по меньшей мере, двух из трёх генералов.
Один сидел напротив неё — смуглокожий, с исполосованным белыми шрамами широким лицом и, отвернувшись к окну, на женщину внимания не обращал. Сидящий с ним рядом, самый молодой, с коротко стриженными каштановыми волосами, старался не поднимать карих глаз на чародейку, всё время глядя на сплетённые пальцы.
Мужчина, место которого было с ней рядом, открыто глазел на декольте, сидя полубоком и облокотившись на стол. Рыжеволосую это нисколько не смущало, и даже нравилось.
— Долго нет Её Сиятельства, — ехидно воскликнул глазеющий, нарушив утомительную тишину. — Небось, отменяется совет? Мы ждём уже час.
— Проявите терпение, уважаемые генералы, — мило ответила Офелия, играя рыжими кудрями и стреляя янтарно-жёлтыми глазками. — Её Величество будет с минуты на минуту.
— Будь дело пустяковым, всех бы не собрали, — пробасил смуглый мужчина, на мгновение переведя серьёзный взгляд на чародейку. Искорки в её глазах не производили на него никакого впечатления.
— И верно, — согласился самый молодой. — Стало быть, что-то серьёзное.
Офелия сомкнула бордовые губы в улыбке.
— Терпение, господа. Принцесса сама поделится планами и скажет, что требуется от вас. Скорее всего, некоторые нюансы вам, впоследствии, придётся обсудить уже со мной наедине.
После этих слов все смолкли. Стрелки часов отбивали размеренный ритм, за окнами едва слышно выл ветер. Через несколько минут из коридора донёсся стук каблуков; двери распахнулись, и Фелиция во всей красе предстала перед своими подданными. Четверо поднялись и поклонились, положив ладони на знак ястреба на сердце.
Принцесса, как обычно, якобы не заметила уважительного жеста и, сделав недовольную гримасу, двинулась к месту, на котором не так давно восседал её покойный отец, Рейм Бракентусский.
Проведя кончиками пальцев по спинке, она опустилась на мягкое сидение, положила тонкие руки на подлокотники и позволила себе закинуть ногу на ногу. Четверо сели лишь тогда, когда принцесса устроилась удобно и кивнула.
— Мы стоим на пороге новой эпохи, — начала она, окинув всех пустым взглядом: говорить-то она говорила, но мыслями была где-то далеко. — Всё меняется, господа, и ничто не стоит на месте. Друзья становятся врагами, враги же — напротив, могут стать союзниками. На протяжении всей жизни мы не замечали очевидного. Не замечали истинных лиц и намерений тех, кому доверяли, тех, от кого зависели, и ради кого были готовы пожертвовать всем — даже жизнями. Мы были послушными питомцами, которых хозяин держит на коротком поводке и не могли помыслить, что может быть иначе. Но, повторюсь: всё меняется. У каждого из нас есть выбор — жить как прежде и быть пережитком прошлого, либо сделать шаг навстречу будущему, не только ради себя, но и для своих детей. А теперь ответьте, дорогие господа, — взор острых серо-зелёных глаз стал ясным. Фелиция, приподняв подбородок, понизила тон голоса. — Верны ли вы данной клятве?
— Да, моя госпожа, — мгновенно ответила рыжеволосая чародейка, положила руку на сердце и коснулась ястреба.
Генералы встали, шумно отодвинув стулья. Как один, опустились на колено и хором воскликнули: «Да постигнет смерть нарушившего клятву, данную дому Бракентуссков».
Фелиция ухмыльнулась и жестом велела им сесть на места. Она была довольна. Ни один из трёх генералов ни разу не разочаровал Рейма; но излишне патриотическое отношение к Тувиаму самого молодого, которого звали Эмерн, никогда не было ей по нраву и беспокоило. Сейчас ей было интересно посмотреть, как он изменится в лице, узнав, что Тувиам теперь стал врагом.
— У нас мало времени. Скоро вы возглавите войска и ударите по врагу.
Фелиция встала. Четверо молчали, и лишь Офелия довольно улыбнулась, словно наперёд зная, что скажет принцесса.
— Перед нами стоит небывалая, немыслимая задача, и может вполне оказаться, что она нам не по силам. Но я верю: справедливость и истина — за нами. И я помогу вам её увидеть. Всё, во что верили наши отцы, деды и прадеды, было ложью. Настало время заявить о себе! Настало время гордо поднять голову и сказать врагу в лицо: мы не боимся! И больше ни минуты не проживём в тени убийц, лжецов и проходимцев, безнаказанно вершащих всё, что вздумается!
— Кого вы подразумеваете, Ваше Высочество? — исполосованное шрамами лицо первого генерала становилось всё мрачнее. — Не похоже, чтобы вы имели ввиду Менторов или Ничейные Земли.
Пламя свечей дрожало, в помещении стало душно. Чародейка опустила янтарный взор и напрягла губы, сдерживая улыбку.
Мучительное ожидание завершилось, когда Фелиция отчётливо произнесла всего одно слово. Именно его ни один из трёх до последнего не желал услышать.
— Вы спятили!? — вскочил сидящий рядом с рыжеволосой.
— Тувиам? — молодой генерал сжал кулак, и стальная перчатка звучно ударила по столу. — Это немыслимо, Ваша Светлость! Вы отправляете нас на бойню, а не на войну!
— Вы дали клятву, сэр Эмерн, — отрезала Фелиция. Он потупил взгляд и ответил более спокойно.
— Дал. Но так же все мы связаны клятвой с Тувиамом! Прошу простить, Ваше Высочество: я должен удалиться.
— Стоять! — Эмерн замер. — Я не потерплю в своём замке предателей и Тувиамских приспешников! — она широко провела рукой. — Из этого зала выйдут только те, кто остался верен Вартону и Бракентусскам!
— Советую вам вернуться на ваше место, многоуважаемый сэр Эмерн Ремморский, — фигура в малахитовом платье неслышно скользнула к мужчине в светлых доспехах. — В противном случае, отсюда вы, как и предупредила принцесса, выйти вряд ли сможете; ко всему прочему, вы даже не дослушали то, что она хотела сказать.
