Что такое саженец, Паула уже знала: видела как-то раз, как в саду сажали фруктовые деревья. Поэтому сразу сообразила: раз ей дали новое тело полетать и саженец, значит, надо выбрать место и его посадить. Только вот нигде не было воды, а полить любое растение при посадке следовало обязательно. Тогда малышка, не выпуская саженец из лапки, легко взлетела и попыталась отыскать озерцо или колодец, но, так ничего и не найдя, догадалась, что сажать придется где попало. Некоторые трудности доставило выгребание ямки, но грунт оказался рыхлый и податливый, и вскоре саженец оказался сравнительно неумело посажен и земля вокруг него утрамбована.
После чего Паула со всей отчаянностью только что получившего крылья ребенка предалась удовольствию полета. По ее же словам, что она только не пробовала вытворять в воздухе и, скорей всего, лишь дарованный вместе с телом инстинкт самосохранения не позволил угробить новорожденную дунитку. Но и этого развлечения малышке надолго не хватило. Ей стало жутко скучно и одиноко. А потом немножко и страшно. В какой-то момент ей показалось, что она навсегда останется среди этих холмов, и она даже поплакала. Поливая слезами сухую землю и перелетая с места на место, она провела остаток своего сна. Никакой пищи на пути не встретилось, но ни голода, ни жажды она не почувствовала.
Еще одно очень интересное наблюдение запечатлелось у малышки в памяти. Над головой она почти все время видела две луны. И если Сапфир, синий и с темными пятнами, оставался сравнительно узнаваем, луна Марта отсутствовала напрочь. Вместо нее, но почему-то с другой стороны висела совсем иная луна: с желтыми, коричневыми, белыми и зелеными пятнами. И все это окружалось толстенными синими полосками в виде широких рек. Паула так ее и назвала: Пятнистая луна.
А когда стали подкрадываться сумерки, путешественница заметила вдалеке маленькую, но хорошо различаемую на рыжем фоне черно-белую тучку и устремилась к ней. Каково же было ее удивление, когда во время сближения тучка вдруг начала удирать, а на том месте, где она мочила дождиком землю, оказался тот самый, недавно посаженный саженец. Причем значительно, чуть ли вдвое, выросший и выбросивший маленькие клейкие листочки на своих веточках. Паула больше не стала далеко отлетать от своего места, хотя и пыталась проследить за вредной сбежавшей тучкой.
Так она, находясь в полете, и проснулась в своей кроватке.
И ее, как всегда, вместо того чтобы расспросить и порадоваться сну вместе с ней, заставили есть кашу.
При воспоминании о завтраке дитя по-взрослому вздохнуло:
— Хорошо, что ты пришел и дал мне варенье.
— Кто бы сомневался! — бормотал Кремон, подхватывая дочь на руки и устремляясь к флигелю. — Это нам обоим повезло: я каши наелся, да и ты голодная не осталась.
Уже давно присматривающиеся к нему болары сразу встретили утверждением:
— Наши посыльные готовы к вылету, ждали только твоей отмашки.
— Это хорошо, что я успел. Надо добавить еще один абзац. Где писари?
— Вон три бездельника прохлаждаются.
— Эй, ребята! Приготовились?
И Невменяемый быстро продиктовал еще один, очень важный пункт. Конечно, он жутко сомневался и опасался опозориться на века из-за своего незнания истинной обстановки, но в данном случае положился на собственную интуицию и умение рассуждать логически. А уж если впоследствии кое-что и не совпадет с действительностью, ну не казнят же его за это, в самом деле.
Суть заключалась в том, что любому ребенку с Признаками давалось почетное право побывать во сне на луне Марге, на видимой, обращенной к Миру Тройной Радуги стороне. И не просто побывать, а побывать с почетной миссией: посадить древо дунитов, проследить за его ростом и при возможности поиграть в воздушных потоках со своими сверстниками. Почему-то возникала уверенность, что магические сущности Марги, их помощницы тучки, а возможно, и еще какие-то силы постараются сводить в одном месте детей примерно одного возраста. И уж никак четырнадцатилетние создания не окажутся рядом с трехлетними малышами.
Про детей без Признаков в готовящихся «Советах» отдельной строкой просто писалось: «…данный феномен еще не исследован. Есть предположения, что эти дети от съедания волшебного фрукта ничего не испытают. Но если у них и получится путешествие на видимую нам сторону Сонного Мира, пусть очень добросовестно отнесутся к посадке своего дерева. Иначе дуниты и для него придумают болезненное наказание».
Дополнительные копии писались прямо на глазах и сразу отдавались готовым в полет парам посланцев. Как только листок оказывался в общем футляре, а футляр во внутренностях сферы, разумные растения срывались с места и скрывались за густыми кронами деревьев. И наконец наступил момент, когда во флигеле осталась всего одна пятерка боевых боларов во главе со Спином да три писаря из царского указа. Последним вообще нравилась такая работа, тем более в такой день, когда дворец находился в трауре и во все стороны света рассылались срочные телеграммы, письма и сообщения.
Вдобавок и Невменяемый подумал, что неплохо бы загрузить парней работенкой по самые уши. Меньше будут болтать где не надо, и слухи о готовящихся к выпуску «Советах» дойдут до нежелательных ушей намного позже. Тем более что парни шибко грамотные, могли и сами не на шутку заинтересоваться тем, что написали.
Во избежание преждевременной огласки один из боларов был послан за пачками бумаги и чернильными принадлежностями, а писарей заставили делать копии в количестве «отсюда и до полуночи». С четырехразовым питанием прямо на месте. Скорей всего, они и сами уже будут завтра вспоминать суть копий с отвращением и дрожью в теле. А уж рассказать кому-либо о сути написанного не пожелают и в страшном кошмаре.
И только потом молодой папаша среагировал на нетерпеливые рывки маленькой ручонки:
— Дядя, дядя! Так когда мы полетим? Уже и боларов почти не осталось!
— Хо! Зато остались самые лучшие! Ты только глянь, какие они сильные, толстые и ловкие!
— Много каши едят?
Спин уже спланировал вниз, усевшись на собственные корни, и его глазки на жгутиках смешно разошлись в разные стороны:
— Как же без каши? Сил совсем не будет, летать не сможем, будем сидеть на деревьях и плакать.
— Разве растения плачут? — нахмурилась малышка.
— О! Мы от голода кричать начинаем! — булькал со смехом Спин.
— А мне нянечка говорила, что болары детей едят.
От такого заявления вначале растерялись все. Даже Кремон несколько промедлил, прежде чем громко рассмеялся:
— Такому не стоит верить. Болары добрые и очень умные. Тем более что ты со мной, а Спин — мой самый лучший друг.
