Для чего нужна жестокость?
Кофеварка наполнила кружку черным, а кухню — восхитительным ароматом, который заставил девушку подняться и переставить кружку на стол.
Что делать дальше? Возвращаться на работу? А смысл? Для чего восстанавливать разбитую вдребезги жизнь? Чтобы не сойти с ума? Да, наверное, для этого. Но дальше-то что? Продолжать строить карьеру? Найти толкового мужика, чтобы не выть по ночам в холодной постели? И постараться забыть о том, что едва не стала волшебницей? Выбросить из головы чудеса Тайного Города?
Не проснуться…
Почему идиотские мысли такие прилипчивые?
Даша взяла с подоконника пачку сигарет, вытряхнула одну на стол и замерла.
Она не хотела курить. Совсем не хотела. Более того, лежащая на столе сигарета вызывала омерзение.
— Что происходит? Кунчурбагта… — Слово на древнем языке вырвалось само собой. — Кунчурбагта харвал!
Она ругалась!
— Что происходит?! — Даша вскочила на ноги и прижалась спиной к стене, с отвращением глядя на сигарету. — Я ведь прервала церемонию! Я не прошла…
А в следующий миг ее оглушило. Но не ударом, совсем нет. Рухнул невысокий заборчик, созданный в ее душе заботливой дайкини, и Дашу оглушило понимание происходящего.
Все прошло так, как должно. Церемония состоялась и завершилась. Она, Даша, с честью прошла ее и сделала правильный выбор. Именно тот выбор, которого жаждала древняя сущность. Именно тот выбор, который сделала когда-то молоденькая люда по имени Елица, а до нее — сотни других женщин самых разных рас.
Между мечтой и собой Даша выбрала себя.
А значит, мечта обязательно осуществится.
Мелодичный звонок показался резким, но Даша не вздрогнула. Теперь ей нечего было бояться. Она одернула халат, прошла в коридор, открыла дверь и увидела на пороге того, кого ожидала: высокий Азар нервно мял фуражку, пристально вглядываясь в глаза девушки.
— Доброе утро, Дарья.
— Доброе, — спокойно отозвалась девушка.
Водитель помялся, он явно не знал, как себя вести.
— Меня прислала госпожа Алиция…
И услышал уверенное:
— Алиция — это я.
На секунду, всего на одну секунду, в глазах Азара мелькнула печаль, а затем он почтительно склонил голову:
— Да, госпожа.
* * *
«Мститель… Его влияние на Тайный Город еще предстоит осмыслить, однако уже сейчас ясны два момента. Первое: мы уязвимы. Да, дорогие друзья, мы уязвимы. В любой момент наше собственное оружие, основа самой нашей жизни — магия, может обернуться против нас. И мы ужаснемся последствиям. Второе: челы. Они отказались от магии, строят странную цивилизацию, основанную на уродливых машинах и недоразвитой науке, но мы недооцениваем исходящую от них опасность. Челы проникают в Тайный Город, узнают наши секреты, но остаются теми, кто они есть…» («Тиградком»)
* * *
— Красивый особняк, не правда ли? — светски осведомилась Алиция фон Цюллер-Биллер. — Признаться, мне изрядно надоел модерн и то, что здесь называют классикой.
— Аляповатые здания, копирующие особняки девятнадцатого века, которые копировали барокко?
— Совершенно верно.
— Тут я с вами полностью согласен, — кивнул Сантьяга. — Но это здание мне не нравится, недолюбливаю древнегреческий стиль.
— Почему?
— Он был принят в Атлантиде.
— Дурные воспоминания?
— Не самые приятные.
— Но ведь прошло столько лет…
— Некоторые вещи не забываются.
Баронесса пристально посмотрела в черные глаза нава, едва заметно кивнула: «Понимаю», и предложила:
— Кофе? Вино? Дворецкий мастер заваривать китайский чай, очень рекомендую.
— Нет, спасибо.
— Только поговорить?
— Только поговорить, — подтвердил Сантьяга.
Они устроились в беседке, стоявшей на берегу искусственного пруда. Тот же эллинский стиль, но не столь резко выраженный, что, безусловно, понравилось комиссару. Они напоминали чеховских дачников: светлый костюм нава, строгое белое платье баронессы. Они держались до зевоты вежливо, демонстрируя воспитание и такт, однако тема их беседы была необычайно жесткой.
— Не хотите рассказать правду? — поинтересовался Сантьяга.
— А смысл? — улыбнулась Алиция. — Вряд ли моя исповедь что-либо изменит.
— Зачем вы столь категоричны?
— А зачем вы столь настойчивы?
— Я стараюсь довести расследование до конца.
— Вы кровожадный?
— Я упорный.
— И не хотите остановиться…
— Я не умею останавливаться.
— Мне рассказывали об этой черте вашего характера, — не стала скрывать Алиция. — Что вы хотите знать?
— Правду.
— Какую из них?
— Для начала, подтвердите, пожалуйста, что ваша бабушка входила в команду фаты Капитолины и была одной из «перовских мечтательниц».
— Для начала, — помолчав, произнесла баронесса, — вы должны дать слово, что не тронете дайкини. Во всем, что произошло, есть только моя вина. Я ошиблась. Я затеяла этот кошмар. Дайкини не виновата.
— Я понимаю, что ваша… гм… спутница не стала бы мстить за Катерину, — медленно ответил Сантьяга.
— И?
— И даю слово, — кивнул комиссар. — Я разговариваю с вами, Елица, дайкини в стороне.
— Вы дали слово, — уточнила женщина.
— Я помню.
— В таком случае, я подтверждаю, что моя бабушка была одной из «перовских мечтательниц». — Алиция мягко улыбнулась. — Ярина и Гуго не стали копать настолько глубоко.
— Ярина и Гуго поймали убийцу, им достаточно. Я же хочу знать, как Арнольду, весьма слабому человскому колдуну, удавалось убивать опытных боевых магов, — объяснил комиссар.
— И вы занялись моим прошлым.
— Не обижайтесь на людов, я проводил расследование втайне от них.
— Взломали архивы? — Сантьяга сделал неопределенный жест рукой. — Впрочем, я не удивлена.
Все знали, что в интересах дела комиссар не стеснялся выходить за рамки дозволенного. Баронесса понимала, что от жесткого, в духе Темного Двора, допроса ее отделяет лишь невысокая стена старинной договоренности, которая с каждой минутой становилась все более и более призрачной. И именно поэтому Алиция согласилась на встречу.
— «Перовские мечтательницы» совершили ряд замечательных открытий, разработали уникальные магические техники, в том числе…
— Но далеко не все их разработки достались победительницам, — перебила комиссара женщина. — К сожалению, беспощадная междоусобица заставила «мечтательниц» позабыть о верности Великому Дому Людь, и многие свои достижения они предпочли сохранить в тайне.
