— Гердис, ты уверена, что мы не заблудились?
— Тут я ходила с пяти лет, — усмехнулась жрица. — А на поверхность впервые вышла в двенадцать. Пройдем.
— Да мы скорее задохнемся, — поморщился Лендгрейв и едва удержал равновесие. Со склизких ступеней ничего не стоило соскользнуть в поток нечистот, медленно ползущих по выложененому камнем руслу. Не всем так везло, несколько солдат уже искупались в отходах жизнедеятельности медарцев. Они стали объектом сальных солдатских шуточек, но и Лендгрейву, и Гердис было не до смеха. — Заразимся тут какой-нибудь гадостью…
— Ничем вы тут не заразитесь, — зло усмехнулась Гердис. — Разве что проникнетесь ароматом святой матери нашей… Как там предшественник Клеомена проповедовал? «И овеет вас благоухание цветника истинной веры…» Ну что, овеяло?
Несмотря на то, что сознательных язычников среди них больше не было, по цепочке бойцов загуляли усмешки. А ведь сегодняшние события должны были поубавить у них доверия к попам, подумал Лендгрейв. Чудо, совершенное не священниками, а язычниками. Но и это полбеды: оно ведь было направлено против церковников, возглавляемых священниками. И никакой Единый не защитил их от разгрома. Значит… Отец Клеомен бы нашел, что сказать — но тут были простые крестьянские парни. Сделанный ими вывод был прост: значит, старые Боги есть, и по-прежнему способны помочь своим последователям. А Единый… Может, Он и есть, но что-то никто не припомнит, чтобы он когда-нибудь остановил тирана и убийцу. Или, наоборот, спас от погибели невинного.
— Не могу вспомнить, — призналась Гердис. — Надо смотреть при помощи Силы…
— Не заметят?
— Кому замечать? Клеомен под собором лежит. Помнишь то место под собором?
— Могли быть другие высокопоставленные священники. Скажем, я слышал, у Клеомена был заместитель, отец Орозий. Прелат то ли второго, то ли первого ранга, все преследования язычников были на нем. В общем, опьяневший от крови ублюдок, но на удивление неглуп. Священники такого уровня наверняка обучены подавлять магию. А может быть…
— Можешь не говорить, я поняла. Клеомен тоже владел Силой. Значит, Орозий. Ну что ж, Орозий так Орозий. Ладно, я очень осторожно. Может, он даже не в цитадели.
— Попробуй. Если что, постараюсь подстраховать.
Лендгрейв был вовсе не уверен, что получится — но как ее отговорить, не знал. Да и смысл? Все равно без магии в цитадель не пробраться. А без удара изнутри попытки взять крепость станут бессмысленной бойней. Гердис права: выбора нет. У них у всех не осталось выбора еще до Памфилиона… Уже тогда, в Таваллене, Темесе и Эрхавене.
Волшебница замерла. Лендгрейв слышал в какой-то проповеди, как именно добывали Силу жрицы Великой Матери. Верилось с трудом, и все же, где-то в глубине души, даже хотелось, чтобы все оказалось правдой. Она — красавица, да и сам лейтенант последний раз был с женщиной еще до любви к Инессе Сэвэйз. Но на сей раз ничего подобного не потребовалось. Жрица долго смотрела в пустоту остановившимся взором, на первый взгляд казалось, что просто стояла с закрытыми глазами. Только воздух у ее головы едва ли не звенел от напряжения. Обострившимся чутьем на магию Лендгрейв почувствова чуждую, не враждебную, а именно чуждую его Дару Силу.
Наконец, колдунья открыла глаза и опустила руки.
— Там нет никого с Даром. Ни Орозия, ни Альваро.
— Ты уверена?
— Обладающие Даром, особенно прошедшие обучение, прекрасно чувствуются. Ты скоро научишься определять наличие магов и Систему их Дара.
— Хорошо, — согласился лейтенант. — Все, шагом марш! Гердис, веди.
Движение ускорилось. Теперь Гердис не тратила время на осмотр помещения. Она уверенно находила дорогу среди заполненных нечистотами тоннелей, выкрошенных временем лестниц, перекинутых над зловонными реками ржавых решеток и мостков. На удивление, все они достойно выдерживали вес солдат. Пушки бы, конечно, не прошли, но их Лендгрейв оставил Афандису. Наверху от них будет больше толку.
Очередной, скользкий от влаги мостик, перекинутый сквозь поток вязкой бурой гадости. Галерея, отчетливо забирающая наверх, дышать стало легче. Кое-кто сдернул самодельные, смоченные хмельным повязки, которыми замотали лица. Гердис говорила, Великая Мать сегодня защитит их от заразы, но рисковать все равно не стоило. Лендгрейв первым остановился перед некогда несокрушимой, но теперь проржавевшей от времени дверью.
— Сержант Грашенау, сюда! — скомандовал Лендгрейв. Как и подобает кешерцу, командир отделения был сполна наделен технической сметкой. Недаром их божественный покровитель до Обращения вроде бы числился покровителем мастеров и механиков. Сержанта Лендгрейв ценил, прежде всего, за умение из любого хлама соорудить подрывное устройство, и незаметно разместить его на пути врага. Помнится, в предгорьях пуладжи испытали его способности на собственной шкуре. Вот, например, у кишлака Обарах два года назад… Сейчас предстояло сделать нечто подобное.
— По вашему приказанию…
— Сможешь взорвать дверь?
Кешерец задумчиво хмурился, простукивал дверь, осматривал петли и заржавевшую замочную скважину.
— Взорвать — можно, но, во-первых, понадобится весь порох, а чем воевать будем? А во-вторых, шум будет на всю цитадель. Кто-нибудь может преждевременно услышать. Попробую-ка я по-другому, как мастер Нордхеймер учил…
— Это что же получается, Гердис, у нас тут маг на маге и магом погоняет? — изумился Лендгрейв, глядя, как кешерец глядит в заржавленную замочную скважину, делает какие-то загадочные пассы руками — будто массирует рыжий от ржавчины, шершавый влажный металл. Но самое удивительное — металл постепенно освобождался от ржавчины, бурые хлопья утончались, потом и вовсе исчезли. Даже дерево, прогнившее и разбухшее от постоянной сырости, приобрело более опрятный вид. То, что могли бы сделать несколько человек за неделю каторжного труда, на глазах Лендгрейва совершалось почти мгновенно. И как бы само собой.
Наконец, металл внутри двери клацнул. «Значит, замок не подвесной, да еще с той стороны, а встроенный, — подумал Лендгрейв. — Уже лучше, иначе осталось бы только взорвать». Миг спустя, впрочем, он решил, что и тогда кешерец сумел бы сладить с замком. Еще одно клацанье, и дверь с негромким скрипом (просевшая за века под собственным весом, она скребла по полу) отворилась, по одному бойцы стали проникать внутрь.
— Никого, — отрапортовал из-за двери Грашенау. — Ход ведет наверх.
— К камерам, — тихо пояснила Гердис. — И пыточным застенкам. Кого-то там допрашивают, по-моему, даже пытают. Наверняка какого-нибудь «отступника». Поспешим.
