Откуда-то издалека донесся голос Алины.
— Взгляни, — тихо сказала она.
Ньялсага опустил взгляд: на тыльной стороне ладони медленно проступала серебристая печать Своры. Точно такая же имелась у Трефалониуса, дядюшки Фю и Мунго-лиса.
Гинзога подхватила юбки и прошлась по песку. Мертвая ведьма снова была решительна, уверена в себе и смертельно опасна.
— Теперь, — негромко проговорила она. — Когда ты, заклинатель, в моих руках, я хочу сообщить кое-что.
Она покачала головой.
— Самонадеянные глупцы! Кому-кому, а мне известно о сделках гораздо больше, чем вам!
— К чему ты клонишь? — насторожился Ньялсага.
Гинзога щелкнула пальцами.
— Трефалониус!
Вампир-стряпчий приблизился и с поклоном подал ведьме деревянный лакированный футляр для свитков.
Затем стряпчий скромно отступил в сторону, бросил взгляд на шею Ньялсаги со следами засохшей крови и быстро облизнулся.
— Что это? — Кемен кивнул на футляр.
Гинзога, не торопясь, вынула свернутый в трубку старый пожелтевший пергамент.
— Весьма интересный документ, — любезно отозвалась ведьма. — И касается он тебя, потомок Хэрвелла!
— Меня? Какой документ?
— Сейчас узнаешь. Прежде позволь поведать вам одну историю…
Гинзога вернула пустой футляр Трефалониусу и осторожно развернула ветхий пергаментный лист.
— Много лет назад, когда люди почему-то решили, что мир должен принадлежать только им, они объявили войну другим существам: вампирам, призракам, химерам и ламиям…
— Все они охотились на людей, — перебил Кемен. — Вся эта нечисть…
Гинзога бросила на него холодный взгляд.
— Нечисть, как ты изволишь выражаться, жила на этой земле подольше, чем вы, так что имела полное право на существование. Мы еще потолкуем с тобой об этом, потомок моего врага… — многозначительно пообещала она. — Но не сейчас. Сейчас я продолжу рассказ. Долгие годы шла беспощадная война, охотники истребляли… гм… ты сказал «нечисть»? Хорошо, пусть будет так. Люди убивали нечисть, нечисть убивала людей. Борьба шла с переменным успехом, но… иногда и тем и другим требовалась передышка. Тогда-то и появился обычай заключать договор о поединках…
— Ложь! Никогда не слышал о таком, — снова встрял Кемен. — Люди никогда бы не стали заключать никаких договоров!
Гинзога повернулась к Ньялсаге.
— А ты, мой заклинатель, — голосом, сладким, как отравленное вино, осведомилась она. — Неужели и ты ничего не слышал об этом?
Он постарался не обращать внимания на издевательский тон.
— Слышал что-то такое… выбирался один человек и кто-нибудь от… э… противника и устраивался поединок. Если побеждал человек, нечисть семь лет не имела права показываться в их краях…
Гинзога кивнула
— А если побеждали мы, то на семь лет становились хозяевами земель. Люди покидали свои дома, и сроку у них было — до наступления темноты. Если же, с заходом ночи, мы настигала их на нашей территории, то…
Гинзога сделала выразительную паузу.
— А что было с теми, кто не мог уйти? Они на семь лет оставалось без защиты? — хмуро спросил Ява.
Дядюшка Фю развел руками.
— Оставались, медовый мой, оставались! Но ведь что тут сделаешь? Уговор есть уговор! Всяк, как говорится…
— А при чем здесь Хэрвелл? — грубо перебил рассуждения некроманта Кемен.
— Как же «при чем» сахарный мой? — всплеснул руками нисколько не обидевшийся дядюшка Фю. — При том, что ведь и он когда-то такой договорец заключил!
— Вранье! — отрезал Кемен. — Не существует такого договора!
Дядюшка Фю добродушно улыбнулся.
— Еще как существует, любезный ты мой, еще как! А впрочем, что это я? — деланно спохватился он. — Все слова да слова… а ведь словам веры нет! Ну, да ведь всегда можно на документик взглянуть! Убедиться, так сказать, удостовериться!
Гинзога подняла руку, и он тотчас умолк.
— Договор был заключен, — негромко проговорила ведьма. — Но поединок не состоялся. По какой-то причине он был отложен.
Кемен взглянул на пергамент.
— Как он попал к тебе?
— Я узнала, что под договором стоит подпись Хэрвелла и перекупила документ… на всякий случай. Много лет хранился он у меня, а вот теперь и пригодился!
— Пригодился? — переспросил Ява. — Для чего?
Ньялсага прикусил губу: он разгадал ловушку, в которую загоняла их Гинзога.
— Обязательство по договору переходят к тебе, потомок моего врага, — поясила ведьма.
Трефалониус согласно кивнул.
— Оный документ не имеет срока давности, — сообщил вампир-стряпчий.
— Так что все справедливо. И благоволите обратить внимание на любопытнейшие условия договора…
Черные глаза вампира блеснули.
— Чем же они любопытны? — процедил Лютер.
— Тем, что участников поединка выбирает тот, кто обладает этим документом, — Гинзога улыбнулась. — Разве я не говорила вам, что еще никому не удавалось обмануть меня?
— Святые ежики, а бумажка-то настоящая? — громогласно осведомился Бахрам, не потерявший присутствия духа.
Не отрывая глаз от Кемена, Гинзога небрежно протянула пергамент Ньялсаге.
— Проверь, заклинатель. Я играю по-честному!
— Пора бы старушке уже угомониться, а не в игры играть, — пробормотал Ява.
Гинзога метнула в его сторону острый взгляд.
С тяжелым сердцем Ньялсага взял свиток и пропустил пергамент между пальцев.
— Документ подлинный, — нехотя признал он.
— Здесь много подписей, — заметила Алина, глядя через плечо Ньялсаги.
— Договор подписали не только соратники Хэрвелла, но и несколько храмовых рыцарей, тех, кто охотился в то время на вампиров и химер, — пояснила Гинзога. — И кстати… если кто-нибудь из них появился бы сейчас здесь, то, по условиям договора, мог бы заменить в поединке любого из вас.
— Да, клубничные мои, это бы хорошо! — тут же откликнулся дядюшка Фю. — Да только кто явится-то? И охотники, и рыцари — все они обычными смертными людьми были, так что давным-давно обретают, так сказать, по другую сторону реки! Коротка жизнь у смертных, — некромант сложил руки на животе и сокрушенно покачал головой. — Уж так коротка!
— Теперь проверь, по праву ли договор принадлежит мне? — приказала Гинзога Ньялсаге.
Он поколебался, вздохнул и положил ладонь на пергамент, испещренный острыми буквами с росчерками и завитушками. Печать Своры на руке проступала все отчетливей.
Через мгновение Ньялсага свернул пергамент и протянул Кемену.
— Она действительно перекупила документ. Все по-честному. Все обязательства со стороны нелюдей перешли к ней…
