Он хлопает четыре раза, и я называю ему число. Потом два. Потом семь. А в последний раз он вообще не хлопает, а когда я оборачиваюсь, глаза у него невероятно округлились.
«В этот раз ты не хлопал», – говорю я.
«Как ты это делаешь?» – спрашивает он.
Я сжимаю зубы и собираю все свое мужество, чтобы высказать то, чему сама едва могу поверить.
«Я могу слышать звуки: они появляются, когда ты хлопаешь. Я сама не понимаю в чем дело, но ко мне почему-то вернулся слух. Я это слышу. Я много чего слышу».
Эта идея настолько абсурдна, настолько выходит за пределы привычного, что Ли Вэй даже не пытается отнестись к ней серьезно. Он смотрит на меня так, словно мы снова дети, увлекшиеся какой-то игрой.
«Это какой-то фокус. Ну-ка, Фэй, объясни, как ты на самом деле это делаешь!»
«Это не фокус! – возражаю я ему. – Это продолжается уже два дня, и мне это непонятно. Вот почему я была так рассеянна, когда твой отец погиб, Ли Вэй. Ты первый, кому я рассказала. Ты должен мне поверить».
Он пристально на меня смотрит.
«Не может такого быть, – говорит он, хоть вид у него не такой уж и уверенный. – Слух для нас потерян».
«Не для меня», – уточняю я.
«Тогда почему только для тебя?»
«Хотела бы я знать… Ты даже не представляешь себе, каково мне было!»
Я начинаю ломаться под бременем этой тайны, и, кажется, Ли Вэй это замечает. Его лицо смягчается, наполняется симпатией, которую я уже давно не видела. По привычке он протягивает ко мне руки, собираясь утешать, как в детстве.
Я чуть было не позволяю ему это сделать, однако осознание важности происходящего дает мне силы подавить свои желания. Отступая на шаг, я стараюсь выглядеть стойкой.
«Смотри! – говорю я. – Хочешь – верь, хочешь – не верь, но дело в том, что я смогу помочь тебе в этом деле. Может, у меня получится общаться с Хранителем Дороги. Но я способна помочь и в другом. – Я подбираю небольшой камень и вручаю его Ли Вэю. – Брось им в одно из деревьев. – Я снова отворачиваюсь и жду. После небольшой паузы слева раздается резкий звук. Снова повернувшись, я указываю в ту сторону: – Туда. Ты бросил его вон туда».
«Не может такого быть! – снова повторяет он. Вот только по его лицу видно, что, несмотря на все протесты рассудка, он решился поверить моим словам. – Как? Как это случилось? Фэй, у тебя должны быть какие-то предположения!»
«Не знаю, – снова повторяю я. – Правда, не знаю. Но, кажется, он вернулся насовсем. А раз он у меня есть, это может оказаться полезно. Если я здесь услышала, куда ты бросил камень, я смогу услышать камнепад, когда мы будем спускаться».
Он перестает дышать, понимая, что я ему сказала, и впервые за все время нашего знакомства он не находит слов. Спустя довольно много времени он все-таки поднимает руки, чтобы сказать:
«Возможно… Возможно, от тебя в пути все-таки будет польза».
Когда ближе к ночи я прихожу к себе в спальню, то не сомневаюсь, что все заметят, как я нервничаю и возбуждена, но, как было и со слухом, буря эмоций, бушующая во мне, очевидна только мне одной. Остальные подмастерья, ходившие на похороны, уже вернулись, и все готовятся ко сну. Я уверена, что, будь Чжан Цзин по-прежнему здесь, она бы заметила, что что-то не так. Вот только сестра ночует в противоположной части здания, с остальной прислугой.
Я переодеваюсь в ночное и послушно ложусь под одеяло, как и все остальные девушки в нашей спальне. Опускается темнота, которую нарушает только лунный свет, пробивающийся сквозь края жалюзи. Вскоре мои соседки засыпают, и комната наполняется тихими звуками того, что я опознаю как дыхание. Порой эти звуки кажутся мне странно успокаивающими, но сегодня я слишком волнуюсь, чтобы над этим задумываться. Мне предстоит ждать несколько часов, и только потом можно будет начать действовать. Я не перестаю думать о том, что может пойти не так в пути, который я вскоре начну вместе с Ли Вэем.
Нам не сразу удалось составить план. Мы оба точно не знаем, не попытаются ли нам помешать уйти. Дело не в том, что спускаться по склону запрещено, – просто никто всерьез этого делать и не пытался. Нас обоих ценят, хоть и по разным причинам: меня за мой талант художника, его – по той причине, что поселок остро нуждается в увеличении добычи металлов. Возможно, окружающие попытаются не дать нам уйти просто для того, чтобы мы продолжали работать. Уход под покровом ночи – самый надежный способ выбраться из поселка.
Это сделает спуск еще более опасным, но луна сегодня полная и светит ярко. Мы начнем путь при ее свете и к восходу будем уже далеко, так что нас никто не остановит. В это время большинство жителей поселка еще будут вставать и готовиться начать очередной день, направятся в центр, чтобы прочитать отчет. Мое отсутствие заметят раньше, чем исчезновение Ли Вэя, но Наставники вряд ли догадаются, куда я делась.
Время тянется очень медленно; я лежу в постели, анализирую наш план и прикидываю, что буду делать. Я понимаю, что хорошо было бы отдохнуть, но не могу рисковать тем, что засну и пропущу тот момент, когда пора будет встать. Я слежу за тем, как перемещается луна, и наконец наступает время действовать. Осторожно встаю с постели и направляюсь к крылу, которое занимает прислуга. Мои глаза бегают из стороны в сторону, выискивая признаки какой-нибудь деятельности, но я быстро понимаю, что уши будут сейчас полезнее. Слышу шаги и замечаю направляющегося в мою сторону по соседнему коридору ночного дежурного. Я ныряю в дверной проем и жмусь в тени, пока он не окажется дальше. Проходя мимо меня, он судорожно зевает, даже не догадываясь о том, что кто-то не спит и ходит по дому.
Я незнакома с крылом для прислуги. У нас во «Дворе Зимородка» комнат больше, чем нужно, так что прачечную мне удается отыскать далеко не сразу. Я снимаю ночную сорочку и переодеваюсь в чистый костюм подмастерья, рассчитанный на паренька. Он из такой же синей ткани, как и тот, который я ношу обычно, только вместо длинной женской юбки в него входят штаны и накидка. Поначалу в брюках довольно непривычно, но я понимаю, что они гораздо больше подходят для спуска по скалам, чем обычная юбка. А еще в прачечной находится небольшой заплечный мешок, который я забираю, положив туда сменный комплект такого же мужского костюма.
После этого я пробираюсь на кухню. Там тоже дежурит прислуга – я узнаю в ней страшную главную повариху. Она сидит на стуле у задней двери и, чтобы не заснуть, что-то шьет при свете небольшой лампы. Не могу сказать, связано ли ее присутствие с недавней кражей или эту меру предосторожности использовали всегда. Я знаю одно: если она меня поймает, статус не спасет от ее гнева. Сейчас повариха сосредоточена на шитье и сидит так, что у меня остается некоторая возможность передвижения вне ее поля зрения.
Она не видит, как я проскальзываю в дверь, выходящую в школьные помещения. Я крадусь по кухне, пристально за ней наблюдая и прислушиваясь к любым признакам движения. Она несколько раз меняет свое положение, вынуждая меня пригибаться или искать какое-то прикрытие. Я обнаруживаю стол, на котором аккуратно разложены заранее приготовленные полдники. Такую еду удобно паковать и хранить – она идеально подходит для путешествия, в которое я собираюсь отправиться.
И тем не менее я не сразу протягиваю к сверткам руку. Кража еды – серьезное преступление. Все постоянно голодны, и мне противно думать о том, что я лишу кого-то возможности поесть. Немного утешает мысль о том, что одна из упаковок, которые я возьму, содержит именно мой завтрашний полдник. Мы с Ли Вэем не знаем, что нас ждет внизу. Может, спустившись, мы обнаружим землю изобилия. А может, из города нам присылают так мало просто потому, что они тоже голодают. Подумав, я забираю еще три упаковки: так мы с Ли Вэем оба сможем поесть два раза. Когда еда закончится, нам придется самим искать пропитание.
Протяжный долгий звук привлекает мое внимание, и я ныряю в тень, выискивая источник шума. Его произвела открывающаяся дверь – одна из тех, что ведут в крыло прислуги. Слуга, которого я видела в коридоре, заходит на кухню и направляется к поварихе. Они ведут разговор, который я вижу не целиком, но, похоже, это просто проверка, удостоверяющая, что все в порядке. Пока они разговаривают, я пользуюсь возможностью выскочить из кухни.
Я уже собираюсь свернуть в коридор, ведущий к боковой двери на улицу, когда замечаю еще один коридор. Пока я искала прачечную, то прошла почти по всем помещениям, где работает прислуга, и это заставляет меня решить, что дальше окажутся их спальни. Мне пора уходить, но я просто не в состоянии это сделать, не увидев Чжан Цзин в последний раз. Я моментально принимаю решение и сворачиваю в незнакомый коридор, осторожно заглядывая во все двери. Многие из них издают такой же протяжный звук, что и кухонная дверь, и я радуюсь, что его никто не может услышать. Если у меня еще будет возможность прочесть книгу Фэн Цзе, я обязательно узнаю, как надо называть этот звук.
