– Рядом с Финном ты была более сосредоточенной, – задумчиво ответил Туве. – Словно твое электричество было заземлено.
– Да, но теперь Финна рядом нет, – резко сказала я.
– Не страшно, особого значения это не имеет, потому что он ничего не делал. – Туве ничуть не смутился. – Все дело в тебе, в твоей силе. В его присутствии ты концентрировалась. Подумай, вспомни свои ощущения.
Меньше всего мне хотелось думать о Финне и о том, что я чувствовала в его присутствии. И на урок-то я отправилась в надежде отвлечься от этих мыслей. А теперь Туве заявляет, что Финн – ключ к успеху. Чудно.
Я мрачно молчала. У Туве выдающийся дар, все-то он знает и понимает, вот только объяснить ничего не может. До чего же я зла на него… Чтобы снять напряжение, я потянулась, покрутила головой. Дункан хотел что-то сказать, но Туве на него шикнул.
Финн… Что я делала по-другому, когда он был рядом? Ну, он сводил меня с ума. Сердце мое колотилось чаще, внутри словно бабочки порхали… И я как последняя дура таращилась на него, взгляда не могла отвести. И думала только о нем. Вот и все. В общем-то, ничего особенного.
Итак, когда Финн находился рядом, я целиком и полностью была сосредоточена на нем. И это как-то упорядочивало все мои силы. Значит, если мое сознание чем-нибудь полностью занято, остальные способности моего разума ведут себя прилично. И наверное, именно мое желание не думать о Финне ввергло мои способности в хаос. Я пыталась не сосредоточиться, а рассредоточиться. Дело совсем не в Финне, а во мне: когда он был рядом, я думала только о нем. А когда он исчез, я старалась не думать вообще, потому что любые размышления рано или поздно возвращали меня к Финну. И все мои мысли, словно лишившись якоря, покатились в разные стороны, цепляясь за что попало.
Я закрыла глаза. Подумай о чем-нибудь. Сосредоточься. И мозг мой, словно только того и ждал, быстренько нарисовал образ Финна. Я решительно отодвинула картинку. Я могу, могу думать о чем-то другом. Неожиданно перед мысленным взором возник Локи. Слегка удивившись, я и его прогнала – тоже не очень подходящий объект. Не нужны мне никакие мужчины. И тут я вспомнила дворцовый сад. Прекрасный цветущий сад, в который я влюбилась с первого взгляда. Элора написала чудесную картину, но даже она не передавала всей прелести этого волшебного места. Я почувствовала аромат цветов, нежный бархат травы под босыми ногами, увидела ярких бабочек над головой, услышала нежное журчание ручья…
– Давай, – раздался негромкий голос Туве.
Я открыла глаза и посмотрела на Дункана.
Тот стоял, сунув руки в карманы, лицо его было напряжено, словно он ждал удара. Удерживая в голове прекрасную картинку, я начала мысленно повторять: «Насвисти мотив “Звездочка, сияй”». Таким заданием точно никому не навредишь.
Лицо Дункана обмякло, взгляд сделался пустым, и он принялся насвистывать. Я ждала реакции Туве.
– Ну как?
– Я ничего не слышал. – Туве улыбался. – Отличная работа, ваше высочество.
Мы тренировались до самого вечера. После того как первые эксперименты прошли безболезненно, Дункан расслабился и даже развеселился, что неудивительно – ведь я заставила его свистеть, танцевать, хлопать в ладоши и делать прочие смешные глупости.
Туве все-таки оказался отличным учителем. С его помощью я поняла, в чем состояла моя ошибка в случае с Ризом. Выяснилось, что чем сильнее я концентрируюсь на самом процессе убеждения, тем дольше будет длиться эффект моего воздействия.
Риз – человек, а человеческий разум легче поддается внушению, чем разум трилле. Кроме того, Риз готов был принять убеждение, так что с ним все получилось бы в любом случае, даже без тренировок. Теперь я понимала, что нужно не только правильно концентрироваться, но и рассчитывать силу воздействия. И делать это можно, не собираясь в тугую пружину, а, напротив, расслабившись.
Я так увлеклась, что забыла обо всем на свете, но к вечеру чувствовала себя обессиленной и опустошенной. Туве уверял, что со временем дар станет для меня столь же естественным, как дыхание. Я только уныло вздохнула – до этого еще ой как далеко.
Проводив Туве до парадного входа, я поплелась к себе. Принять душ и в постель, на большее сил нет. Дункан решил в эту ночь не торчать под моей дверью, ему тоже требовался отдых, тренировки измочалили и подопытного кролика.
Из малой гостиной доносились голоса, и я решила все-таки завернуть на огонек.
– Это королева Сибилла, – объясняла Вилла.
Они с Мэттом стояли у портрета.
– Это была необыкновенно могущественная королева. Время ее правления пришлось на Войну Долгой Зимы, которая была еще ужаснее, чем название.
– Ты имеешь в виду долгую зиму? – рассмеялся Мэтт, и Вилла тоже рассмеялась.
Очень мило так рассмеялась, переливчато. Я такого смеха у Виллы и не слышала.
– Да, я знаю, звучит напыщенно.
Вилла поправила выбившиеся локоны. Волосы ее были без особых затей убраны в хвост, и она выглядела совсем юной.
– Да и вообще, наша история – один сплошной пафос.
– Это точно, – улыбнулся Мэтт.
– Эй! – окликнула я парочку.
– Ой, привет!
Они разом повернулись ко мне.
Наряд Виллы был как всегда шикарен. В глубоком вырезе роскошного платья сверкала бриллиантовая подвеска, в ушах покачивались сережки, пальцы были унизаны перстнями. Трилле как сороки – охочи до безделушек. Мне, конечно, в этом смысле далеко до Виллы, но я от всяких колечек тоже сама не своя.
– Где ты пропадала весь день? – спросил Мэтт. Ни раздражения, ни беспокойства в его голосе не было.
– Туве меня обучал, – коротко ответила я, ожидая, что Вилла тут же накинется с расспросами. Но Вилла промолчала. – А вы чем занимались?
– Утром я заскочила спросить, какие планы на сегодня, и наткнулась на твоего брата. Блуждал по дворцу с таким потерянным видом, ну вылитый щеночек. – И снова смех Виллы зазвенел, переливаясь.
Мэтт смущенно почесал затылок.
– Вовсе я не щеночек. – Он даже покраснел. – Просто не знал, как убить время.
– Ага, вот я и решила устроить ему экскурсию, познакомить с местными достопримечательностями. И с твоей благородной родословной.
– Правда, у меня почти все сразу вылетело из головы.
– Не только у тебя, – призналась я, и они рассмеялись.
– Ты, наверное, проголодалась? – озабоченно спросил Мэтт. – Я как раз собирался приготовить ужин для нас с Ризом и для той девушки со странным именем.
– Рианнон? – подсказала Вилла.
– Точно, – кивнул Мэтт.
– Она милая, – сказала Вилла, и мне пришлось подхватить отвисшую челюсть.
Рианнон была мансклигом Виллы, то есть именно с ней поменяли местами Виллу сразу после рождения. Рианнон и правда очень славная, с Ризом их связывает крепкая дружба, но чтобы Вилла так о ней отзывалась, я слышала впервые.
– Они что, встречаются с Ризом? – спросил Мэтт.
– Не скажу точно. Она от него без ума, это ясно как день, а вот как он относится к ней, я не знаю.
Похоже, Вилле эта тема была по душе, а я не уставала удивляться. Ведь прежде любые разговоры про Риза и манксов наводили на нее тоску.
– Так как насчет ужина? – напомнил Мэтт.
– Нет, спасибо, я абсолютно разбита. В душ и спать.
– Точно?
Я покачала головой, и Мэтт посмотрел на Виллу:
– А ты, Вилла? Есть планы на вечер?
– В общем-то, нет. – Она улыбнулась. – Поужинаю с вами, и с превеликим удовольствием.
– Отлично. – Мэтт удовлетворенно кивнул.
Это меня озадачило – очень уж Вилла была мила и как-то чересчур охотно согласилась на ужин, приготовленный манксом. Но я слишком устала, чтобы размышлять над ее поведением. Мэтт вроде бы вел себя как обычно, и все же что-то было не так. Ладно, разберусь потом. С тем я и уединилась в своей комнате.
Еще один долгий день тренировок не сделал мое настроение светлее и радостнее. Я научилась лучше управлять своим даром, но мне становилось все труднее не думать о Финне. Надежды, что время врачует сердце, не оправдались – тоска по нему только усиливалась.
Утро мы провели в тронном зале, раньше мне здесь бывать не приходилось. Это был настоящий атриум с высоким прозрачным куполом вместо потолка, круглая, почти без углов, комната. Стена за троном была стеклянной, остальные – щедро отделаны золотом и серебром. Как и снаружи дворца, по стенам зала причудливо вились растения.
За исключением высоченного потолка, в целом комната размерами не впечатляла, но в этом и не было особой необходимости. Туве объяснил, что в тронном зале проходят только встречи с вельможами.
В центре возвышался трон, укрытый красным бархатом, а по бокам от него стояли два кресла попроще. Трон был не деревянный, а из платины, причудливой ковки и щедро инкрустированный рубинами и алмазами.
Я подошла к трону и осторожно дотронулась до шелковистого бархата. Он был совсем мягкий, нежный и пружинил под пальцами. Массивные подлокотники из металла оказались удивительно гладкими на ощупь. Я провела пальцами по затейливому узору.
