Я подошла к трону и осторожно дотронулась до шелковистого бархата. Он был совсем мягкий, нежный и пружинил под пальцами. Массивные подлокотники из металла оказались удивительно гладкими на ощупь. Я провела пальцами по затейливому узору.
– Предлагаю приступить к занятиям, если только не эту вещь ты собираешься двигать силой мысли.
– А почему мы пришли именно сюда? – Я с трудом оторвалась от королевского кресла. Что-то в нем меня неодолимо притягивало. Словно именно трон подтверждал реальность происходящего.
– Мне нравится простор, – Туве помахал руками в воздухе, – мне здесь легче думается. В бальной начались ремонтные работы, сегодня нам там нечего делать.
Почти с сожалением я отошла от трона. Дункан все утро держался в стороне, наслаждаясь передышкой. Туве хотел, чтобы я снова поработала над усмирением своих способностей, и предложил использовать совсем уж непонятную мне технику.
Встав лицом к стене, я должна была представить сад, мысленно посылать команды и одновременно считать до тысячи. Поскольку убеждение не было направлено ни на кого конкретно, я не была уверена, сработает оно или нет. Но Туве сказал, что смысл упражнения в том, чтобы я научилась свободно управлять своими паранормальными волнами. Нужно укротить это дикое броуновское движение мыслей в моей голове, довольно часто очень противоречивых.
Пока я практиковалась, Туве разлегся на холодном мраморном полу, а Дункан отдыхал на троне. Он развалился, перекинув ногу через подлокотник. Почему-то меня это немного раздражало, но замечания делать я не стала. Я же сама не одобряю классовое неравенство, так зачем же навязывать его Дункану.
– Ну, как дела? – спросил Туве примерно через полчаса.
– Волшебно, – буркнула я.
– Отлично, теперь добавим песню. – Он отрешенно наблюдал за облаками, которые медленно проплывали над стеклянным куполом.
– Песню? – Я прекратила свои мысленные экзерсисы. – Зачем?
– Я все еще тебя слышу, – ответил Туве. – Конечно, уже не так отчетливо, но ты гудишь, как высоковольтная линия. Необходимо устранить шум в твоей голове.
– И если я буду делать миллион вещей одновременно, это поможет? – съязвила я.
– Да, прогресс есть, ты становишься сильнее и уже многое держишь под контролем. – Он снова лег на пол, дав понять, что разговор закончен. – Ну, давай, с песней.
– А что петь? – Я вздохнула и снова повернулась лицом к стене.
– Только не «Звездочка, сияй», – поморщился Дункан. – Я до сих пор не могу от нее отвязаться.
– Мне всегда нравились «Битлз», – невозмутимо заметил Туве.
Дункан удивленно фыркнул. Набрав воздуха, я начала напевать «Элинор Ригби». Пару раз я сбилась, потому что не помнила слов, но Туве, к счастью, не возмущался. Честно скажу, это было непросто – делать все то, что я делала, и еще вспоминать текст песни, которую я сто лет не слышала.
– Надеюсь, не помешала. – Мою концентрацию погубил голос Элоры, я замолчала и развернулась.
Дункан неловко, но быстро выкарабкался из трона, однако Элора успела прошить его гневным взглядом. Он виновато пригнул голову, длинные волосы занавесили пылающее лицо.
– В общем-то, нет… – Впервые я почти обрадовалась Элоре, благодаря ее появлению у меня возникла незапланированная передышка.
Элора осмотрела весь зал, на лице ее проступило выражение недовольства. Не знаю, что именно вызвало ее неодобрение, ведь интерьер наверняка был с ней согласован. Туве не стал подниматься, лишь открыл глаза и с интересом уставился на королеву.
– Я могу поговорить с принцессой наедине? – Элора ни к кому конкретно не обращалась, и каким-то образом она ухитрилась повернуться спиной ко всем нам одновременно.
Бормоча извинения, Дункан выскочил из зала. Туве удалился степенно, даже неторопливо, рассеянно пообещав найти меня позже.
– Мне никогда не нравилась эта комната, – сказала Элора, как только мы остались одни. – Какой-то парник, а не тронный зал. Я понимаю, что идея в том, чтобы подчеркнуть наше единство с природой, но мне это абсолютно чуждо.
– А мне нравится. – Я поняла, что имела в виду Элора, но, несмотря ни на что, это была красивая комната. Из-за обилия стекла она вся сияла.
– Этот твой «друг», остановившийся у нас… – Тщательно подбирая слова, Элора медленно приближалась к трону. Остановилась и точно так же, как и я совсем недавно, провела рукой по поручню, пальцы с черным маникюром скользили по затейливой резьбе.
– Мой друг?
– Да, юноша… Мэтт, кажется?
– Вы имеете в виду моего брата? – нарочно переспросила я.
– Можешь считать его кем угодно, но вслух так не говори, тебя могут услышать и… – Королева не закончила. – Так как долго он пробудет здесь?
– До тех пор, пока я не буду уверена, что ему ничто не угрожает за пределами Фьонинга. – Я напряглась, изготовившись к очередной ссоре, но Элора молча смотрела сквозь стеклянную стену. – Вы хотите этому помешать?
– Видишь ли, принцесса, у меня есть некоторый опыт императорского управления. – На губах Элоры заиграла тонкая улыбка. – И еще я немного разбираюсь в военной тактике. Полагаю, эту битву я бы все равно проиграла.
– Так вы что, не против? – Я не смогла скрыть своего потрясения.
– Мы учимся мириться с тем, чего не в силах изменить, – просто ответила Элора.
– Может быть, вы хотите с ним познакомиться?
Я никак не могла понять, зачем она пришла, если не собиралась ни запрещать, ни отчитывать. Наши встречи обычно сводились именно к этому.
– Я непременно с ним увижусь, когда придет время. – Элора поправила волосы и подошла чуть ближе. – Как продвигается твое обучение?
– Нормально. Честно говоря, я еще толком не разобралась, но все вроде бы неплохо.
– Как вы ладите с Туве? – Элора не сводила с меня темных глаз, будто хотела прочесть в моем взгляде ответ на какой-то очень важный для себя вопрос.
– Тоже неплохо.
Элора кивнула и улыбнулась, словно все-таки услышала что-то в моих мыслях и осталась этим довольна. Мы еще немного поговорили о занятиях, но было очевидно, что ее интерес иссяк. Сославшись на дела и извинившись, Элора удалилась.
Как только она вышла, в зал вошел Туве и предложил вернуться к тренировкам, но я сказала, что проголодалась. Мы спустились на кухню. Мэтт уже что-то готовил для себя и Виллы, Риз отсутствовал – он снова вернулся к занятиям в местной школе.
Вилла кидала в Мэтта виноградины и радостно смеялась, когда он отвечал ей тем же. Я с изумлением наблюдала за этими забавами, в отличие от Туве, который сосредоточенно ел, не обращая никакого внимания на игривую парочку.
Насытившись, мы с Туве снова направились в атриум. Ни Вилла, ни Мэтт ни нашего появления, ни исчезновения, судя по всему, не заметили.
До вечера у меня так и не выдалось ни минутки, чтобы как следует поразмыслить над идиотским поведением Мэтта и Виллы. Я занималась в тронном зале примерно по той же схеме, что и утром. Упражнялась я до полного изнеможения, и остановил меня лишь Туве. Затем он ушел домой, а вот от Дункана отделаться не удалось, и он потащился за мной в мою комнату. Мне хотелось побыть одной, но от мысли, что он простоит всю ночь в коридоре, становилось неловко. Обычно телохранители – это такие качки в пиджаках и с наушником в ухе, а не патлатые задрыги в узких джинсах. Получалось, что Дункан скорее прислуга, а вовсе не охранник, и меня это сильно смущало.
– Не понимаю, как может здесь не нравиться. – Дункан с восхищением оглядывал мою комнату.
– Эта комната и мне по вкусу, – возразила я, хотя на самом деле не была в том убеждена.
За день волосы мои окончательно спутались, и я села перед зеркалом приводить их в порядок. А Дункан, перебрав нехитрый девичий скарб на столе, изучил компьютер, рассмотрел музыкальные диски. Попробуй он покопаться в моих личных вещах, я бы пришла в ярость, но в этой комнате мне мало что принадлежало. Когда я поселилась в ней, почти все барахло здесь уже было.
– Почему вы сбежали отсюда, ваше высочество? – неожиданно спросил Дункан.
– Я думала, ты знаешь причину. – Я уже устроила себе гнездо в ворохе пледов и подушек. – Мне казалось, что ты обо всем догадался.
– Когда? – Он удивленно посмотрел на меня. – Я никогда не показываю вида, даже если догадываюсь о чем-нибудь.
– Дома, когда ты пришел за мной. Было очевидно, что ты все знаешь.
Никак не удавалось вспомнить, что же он тогда сказал. Но я была уверена, что он имел в виду именно то, что произошло между мной и Финном. Или, по крайней мере, точно знал, что Финна уволили из-за его отношения ко мне.
Но теперь я и сама уже сомневалась в чувствах Финна. Это были чувства? Они были настоящие? Они вообще были? Вот в этой самой постели мы обнимали и целовали друг друга, и я бы зашла и дальше, но Финн остановил меня – сказал, что не хочет неприятностей. Так, может быть, он просто-напросто ко мне ничего не испытывал?
Если бы у него были ко мне чувства, разве он смог бы меня бросить?
