Ознакомительная версия.
Ваймс почувствовал некоторое облегчение при виде лица Фини.
– Продолжай, сынок.
– Еще, сэр, он сказал, что соседи вышли из домов, и было много суеты, и он начал задавать вопросы, но магистрат сказал, что все нормально, потому что гоблины – они вроде грызунов, и их отправят на верфи, чтобы они могли зарабатывать себе на пропитание и не беспокоить честных людей. Папа сказал, что не надо волноваться, гоблинов отправили куда-то в теплые края, далеко отсюда.
– Просто из интереса, мистер Фини, а откуда он это знал?
– Так все время твердил магистрат, сэр. Мол, гоблинов просто приставят к делу, чтобы они зарабатывали себе на жизнь. Папа сказал – пусть скажут спасибо. Их ведь не поубивали.
Ваймс старался сохранять бесстрастное выражение лица. Он вздохнул.
– Если гоблинов увезли без их согласия, значит, это рабство, а если раб не работает, он труп. Ты понимаешь?
Фини уставился на свои башмаки. Они бы уже сверкали, если бы глаза обладали способностью полировать кожу.
– Потом отец сказал, что я теперь буду стражником и должен заботиться о маме. Он отдал мне дубинку и значок. А потом руки у него начали дрожать, сэр, и через несколько дней, сэр, он умер. Наверное, с головой у него стало неладно, сэр, ну или вроде того. И эта штука его одолела.
– Ты слышал про патриция Ветинари, Фини? Трудно сказать, что я очень уж люблю этого человека, но иногда он попадает в яблочко. Однажды у нас случилась, как мы выражаемся, заварушка – один человек вел собаку, полудохлую дворнягу, если верить очевидцам, и все ругался, когда она натягивала поводок, а когда она на него зарычала, он схватил топор с прилавка мясника и просто-напросто отрубил ей задние лапы. Наверное, люди просто сказали бы: «Вот гад, но это его собака», и всё, но патриций Ветинари меня вызвал и заявил: «На человека, который так поступил с собакой, закон должен обратить пристальное внимание. Немедленно обыщите его дом». Через неделю этого типа повесили. Не за собаку, хотя, честно говоря, я бы не возражал, а за то, что нашли у него в погребе. Подробностями я с тобой делиться не стану. И нечестивцу Ветинари всё опять сошло с рук, потому что он оказался прав: где мелкие преступления, там недалеко и до крупных.
Ваймс уставился на бесконечные акры, расстилавшиеся перед ним. Его поля, его деревья, его желтая пшеница… земля принадлежала ему, хотя он в жизни не посадил ни единого зернышка, кроме одного раза в детстве, когда попытался выращивать на мочалке горчицу и кресс-салат – правда, пришлось все выбросить, потому что никто не объяснил мальчику, что сначала надо прополоскать мочалку от мыла. Для землевладельца Ваймсу явно недоставало опыта. Но… он был здесь хозяином, так? И Ваймс твердо знал, что ни он, ни Сибилла никогда не решились бы вытащить кучку горестных гоблинов из грязной норы, которую те с радостью называли своим домом, и отвезти неизвестно куда.
– Никто нам не сказал!
Фини подался назад, чтобы уклониться от его ярости.
– Я не знал, сэр!
Ваймс встал и потянулся.
– Я слышал достаточно, парень, и с меня хватит. Пора сообщить вышестоящим властям.
– Боюсь, уйдет как минимум полтора суток, чтобы гонец доскакал до города, сэр, и то, если с лошадьми повезет.
Сэм Ваймс проворно зашагал вниз по тропке.
– Я имею в виду госпожу Сибиллу, сынок.
Сибилла сидела в гостиной, уставленной чайными сервизами и полной гостей, когда Ваймс бегом ворвался в Холл, с Фини на буксире. Сибилла бросила на мужа один-единственный взгляд и произнесла несколько бодрее, чем следовало бы:
– О, я вижу, ты хочешь о чем-то со мной поговорить.
Она повернулась к дамам, улыбнулась и сказала:
– Прошу прощения, леди. Мне нужно перекинуться парой слов с мужем.
Она схватила Ваймса за руку и не слишком ласково увлекла в коридор. Сибилла уже открыла рот, чтобы прочитать супружескую нотацию о пользе пунктуальности, как вдруг фыркнула и отпрянула.
– Сэм Ваймс, ну и воняет же от тебя. Ты слишком близко познакомился с сельской местностью? Я тебя с утра не видела. И почему ты по-прежнему таскаешь за собой этого молодого констебля? Не сомневаюсь, у него есть гораздо более важные дела! Разве он не собирался тебя арестовать? Он пришел на чай? Надеюсь, сначала он помоет руки.
Все это было высказано Ваймсу, но адресовалось Фини, который держался на почтительном расстоянии и, казалось, уже собирался бежать.
– Произошло ужасное недоразумение, – поспешно ответил Ваймс, – и, не сомневаюсь, мой герб, каким бы он ни был, остался незапятнанным. А мистер Фини весьма любезно и совершенно добровольно поделился со мной кое-какой информацией.
Дальнейший разговор между мужем и женой шел на первой скорости и включал восклицания шепотом: «Быть того не может!» и «По-моему, он не врет». Фини тем временем готов был броситься наутек.
– И они даже не защищались? – уточнила Сибилла. Юный полицейский попытался избежать ее взгляда, но взгляд леди Сибиллы огибал любые препятствия, пригвождая жертву к месту.
– Да, ваша светлость, – запинаясь, выговорил он.
Госпожа Сибилла посмотрела на мужа и пожала плечами.
– Ох и драка была бы, если бы кто-нибудь попытался отвезти меня в такое место, куда я бы не хотела ехать, – заявила она. – А я думала, у гоблинов есть оружие. Говорят, они ужасны в бою. Я бы подумала, что будет война! Что мы еще об этом услышим! Но, судя по тому, что вы говорите, они двигались как во сне. А может быть, они умирали от голода? Сейчас здесь гораздо меньше кроликов, чем в те времена, когда я была маленькой. И отчего увезли не всех гоблинов? Это какая-то загадка, Сэм. Здесь в округе множество друзей нашей семьи… – Она быстро вскинула руку. – Я, разумеется, не прошу тебя, Сэм, предавать свои убеждения, пойми меня правильно, но будь осторожен и думай, что делаешь. И, пожалуйста, Сэм, – я тебя знаю – не веди себя как бык, увидевший красную тряпку. У окружающих может сложиться неверное впечатление.
Сэм Ваймс был уверен, что у него уже сложилось неверное впечатление. Наморщив лоб, он спросил:
– Сибилла, а как ведет себя бык, увидевший красную тряпку? Он останавливается и разглядывает ее?
– Нет, дорогой, он разносит в щепки все вокруг.
Госпожа Сибилла предостерегающе улыбнулась и оправила платье.
– Полагаю, больше незачем вас задерживать, мистер Наконец, – сказала она обрадованному Фини. – Передавайте привет вашей милой матушке. Если она не против, я навещу ее, когда буду в деревне, и мы поболтаем о старых добрых временах. Кстати говоря, советую вам выйти через кухню, что бы там ни думал мой муж о полицейских, которые пользуются черным ходом. Скажите кухарке, чтобы снабдила вас всем, что понравится вашей матушке.
Она повернулась к мужу.
– Может быть, проводишь молодого человека вниз, Сэм? И раз уж ты всё равно гуляешь, сходи, поищи Юного Сэма. Кажется, он на заднем дворе, с Вилликинсом.
Фини молчал, пока они шагали по длинному коридору, но Ваймс чувствовал, что юноша раздумывает над каким-то серьезным вопросом. Наконец Фини сказал:
– Госпожа Сибилла очень добрая, правда, сэр?
– Без тебя знаю, – ответил Ваймс. – И учти, она являет мне разительную противоположность. Я страшно нервничаю, когда чую нераскрытое преступление. Нераскрытое преступление – это противоестественно.
– Я все думаю про ту девочку, сэр. Она похожа на статуэтку… и так говорила… ну, я прямо не знаю, что сказать. Конечно, от гоблинов много проблем, они сопрут у тебя шнурки с башмаков, если зазеваешься, но если зайти к ним в пещеру, то поймешь, что там есть дети, старики и…
– Старушки? – тихонько подсказал Ваймс.
И вновь сын госпожи Наконец оказался в пугающей хватке философской проблемы. В конце концов Фини пришел к умозаключению:
– Ну, сэр, коровы тоже хорошие матери, но теленок – это просто мясо на ножках, правда?
– Может быть, но что бы ты сказал, если бы теленок подошел к тебе и заявил: «Привет, меня зовут Слезы Гриба»?
Фини вновь нахмурился в тяжелейших раздумьях.
– Наверное, предпочел бы салат, сэр.
Ваймс улыбнулся.
– Ты оказался в трудном положении, парень, и знаешь что? Я тоже. Это значит быть стражником. Вот почему я предпочитаю ситуацию, когда преступник просто бежит. Тогда все просто. Они бегут, а я догоняю. Может, тут какая-то метафизика замешалась, не знаю. Но в пещере был труп, ты его видел, я и мисс Бидл – тоже. И не забывай об этом.
Юный Сэм сидел на куче сена на скотном дворе, наблюдая за входившими в ворота лошадьми. Он побежал к отцу, очень довольный, и сказал:
– Пап, знаешь цыплят?
Ваймс поднял сына на руки и ответил:
– Да, кое-что слышал про них.
Юный Сэм вывернулся из отцовской хватки, как будто летать по воздуху в отцовских руках было неподобающим занятием для серьезного исследователя в области копрологии. Вид у мальчика стал серьезный.
– Пап, знаешь, когда цыпленок какает, наверху всегда немножко белого, и это его моча. Прямо как глазурь на булочке.
Ознакомительная версия.
