Ознакомительная версия.
– Я уже не знаю, как с тобой разговаривать, – отвечаю я и в отчаянии мотаю головой. – Я не понимаю…
– Да ты вообще ничего не понимаешь, – огрызается Адам. – Ты не понимаешь меня, ты не понимаешь себя. И ты тем более не понимаешь, что ведешь себя как глупый ребенок, который позволил какому-то психопату хорошенько промыть себе мозги.
Похоже, время остановилось.
Все, что я хотела и хочу сказать, все начинает принимать некую форму, падая на пол, растекаясь там и пытаясь собраться снова. Абзацы выстраиваются вокруг меня стенами, закрывая вид, они соединяются вместе, когда подходят друг другу, слепливаются один с другим и не оставляют мне пути для отступления. А пустые места между невысказанными словами карабкаются мне в рот, проникают вниз по горлу в грудь, заполняя меня своей пустотой. Я становлюсь легкой, такой легкой, что могу улететь отсюда прочь.
Я дышу.
Очень тяжело.
И тут раздается ясный голос.
– Вы уж простите, что я перебиваю, – говорит Уорнер, выступая вперед, – но дело в том, Джульетта, что мне пора уходить. Ты уверена в том, что хочешь оставаться тут?
Я застываю, словно вмерзла в пол навсегда.
– Пошел вон! – орет Адам. – Пошел вон к черту из моего дома, кусок дерьма! И не вздумай возвращаться.
– Что ж, – замечает Уорнер, склонив немного голову в мою сторону. – Это хоть и неважно, но, похоже, у тебя не остается выбора. – Он протягивает мне руку. – Пошли?
– Нет, ее ты никуда отсюда не уведешь, – поворачивается к нему Адам. – Она с тобой не пойдет и сотрудничать тоже не будет. А теперь пошел вон.
– Адам, ПРЕКРАТИ. – Мой голос звучит злее, чем предполагалось, но я более не в силах сдерживаться. – Мне не требуется получать твое разрешение. Я не буду жить вот так. И не собираюсь больше ни от кого прятаться. Тебе не надо идти со мной, тебе даже не требуется меня понимать, – говорю я. – Но если бы ты меня любил, то не стал бы стоять у меня на пути.
Уорнер улыбается.
Адам замечает это.
– Ты что-то хотел сказать? – обращается Адам в Уорнеру.
– Боже, конечно, нет, – отвечает Уорнер. – Джульетте вовсе не требуется моя помощь. И еще вот что: может быть, ты этого еще и не заметил и не осознал, но для всех остальных совершенно очевидно. Ты проиграл свой бой, Кент.
Адам срывается.
Он бросается вперед, отводит назад кулак, чтобы ударить, и все это происходит так быстро, что я успеваю только открыть рот. И тут же слышится какой-то треск.
Кулак Адама застывает в нескольких сантиметрах от лица Уорнера. Уорнер поймал его рукой.
Адам удивлен. Он молчит, но все его тело лихорадит нерастраченной энергией. Уорнер наклоняется ближе к лицу своего брата и шепчет:
– Ты же не собираешься сражаться со мной, идиот. – В следующее мгновение он резко отбрасывает Адама назад, да так стремительно, что тот едва успевает удержать равновесие, чтобы не свалиться на пол.
Адам выпрямляется. Быстро пересекает комнату, снова приближаясь к Уорнеру… Сейчас он стал еще злее.
Кенджи пытается задержать его.
Адам кричит на Кенджи и требует, чтобы тот его отпустил, и Кенджи тоже рывком возвращает Адама на середину комнаты. Потом он каким-то образом умудряется открыть входную дверь и вместе с Адамом исчезает за ней.
Дверь со стуком захлопывается за ними обоими.
«Джеймс!» – неожиданно вспоминаю я.
Я резко поворачиваюсь, чтобы отыскать его где-нибудь поблизости, и если это так, то мне остается лишь надеяться, что он спокойно перенес эту сцену. Но тут я замечаю, что Лили позаботилась о нем раньше и уже успела отправить мальчика в его комнату.
Все остальные в молчании смотрят на меня.
– Что это было такое, черт побери? – первым тишину нарушает Иан.
Он, Брендан и Уинстон смотрят на меня, раскрыв рты. Алия стоит в сторонке, обхватив себя руками. Касл, наверное, еще не вышел из ванной.
Кто-то трогает меня за плечо, и я от неожиданности вздрагиваю.
Это Уорнер.
Он наклоняется к моему уху и говорит так тихо, что слышать его могу только я одна:
– Я уже опаздываю, любовь моя. Мне действительно нужно возвращаться на базу. – Пауза. – Прости, что я вынужден спросить тебя еще раз: но все же, ты уверена, что тебе хочется оставаться здесь?
Я встречаюсь с ним взглядом и киваю.
– Мне необходимо поговорить с Кенджи, – объясняю я. – Я уже не знаю, что думают и чувствуют все остальные, но мне не хотелось бы начинать все это без Кенджи. – Я колеблюсь, потом добавляю: – То есть, конечно, я могу справиться и без него, если придется. Но мне бы этого не хотелось.
Уорнер понимающе кивает. Сейчас он смотрит куда-то мимо меня в дальнюю точку комнаты. – Ясно. – Он чуть заметно хмурится. – Надеюсь, настанет когда-нибудь тот день, когда ты все же объяснишь мне, что ты находишь в нем такого привлекательного?
– В ком? В Кенджи?
И снова кивок.
– А, это. – Я удивлена и часто моргаю. – Он мой лучший друг.
Уорнер удивленно приподнимает брови, глядя на меня.
– С этим может возникнуть проблема? – спрашиваю я и смотрю на него в ожидании ответа.
Он разглядывает свои ладони, потом качает головой.
– Конечно, нет, – тихо произносит Уорнер и прокашливается. – Значит, я приду завтра. Время – тринадцать часов.
– Тринадцать часов… начиная от этого момента?
Уорнер смеется и смотрит на меня.
– Ровно в час дня.
– Хорошо.
И он снова заглядывает мне в глаза. Улыбается чуть дольше, чем следует, потом поворачивается и уходит, не сказав напоследок никому ни единого слова.
Иан опять уставился на меня с раскрытым ртом.
– Я… ну, понятно, я в смущении, – часто моргая, замечает Брендан. – Но… что тут вообще произошло? Он что же – улыбался тебе? Искренне улыбался?
– А мне показалось, что он влюблен в тебя, – хмурится Уинстон. – Но это, наверное, потому, что у меня голова еще не до конца прошла, правда, и все в ней до сих пор путается, да?
Я пялюсь на стену, не сводя с нее глаз.
Кенджи резко распахивает входную дверь.
Заходит к нам.
Он один.
– Ты, – говорит он мне, щуря глаза. – Выметайся отсюда. Вместе со мной, – вдруг добавляет он и заканчивает: – Нам надо серьезно поговорить.
Еле передвигая ногами, приближаюсь к двери. Кенджи тут же хватает меня за руку выше локтя и тянет наружу. Перед тем как выйти из комнаты, он поворачивается и кричит оставшимся:
– Сообразите себе какой-нибудь ужин.
Мы стоим на площадке сразу за дверью дома, где живет Адам, и только сейчас я замечаю, что наверх тут тоже ведет какая-то лестница. Куда, мне пока неизвестно.
– Пошли, принцесса, – говорит Кенджи. – Иди за мной.
И мы начинаем подъем.
Четыре, пять пролетов. Может быть, их уже восемь. Или даже пятьдесят. Я понятия не имею. Мне известно только одно: когда мы доходим до крыши, я понимаю, что окончательно выдохлась, и меня это сильно смущает.
Когда я начинаю дышать как нормальный человек, пробую оглядеться.
Невероятно.
Мы находимся на крыше, на свежем воздухе, где весь мир черный, кроме звезд и щепочки-луны, которые кто-то повесил где-то очень далеко. Иногда я задумываюсь над тем, а остались ли там, в вышине, другие планеты, и если да, то как они ведут себя после всего того, что произошло здесь? Может быть, нам стоило бы в чем-то поучиться друг у друга.
Ветер крутится вокруг нас и я начинаю дрожать, пока тело привыкает к такой низкой температуре.
– Иди сюда, – велит мне Кенджи. Он приглашает меня к самому краю крыши, сам присаживается, свесив ноги в неизвестность, которая в любой момент может стать его кратчайшим путем к смерти. – Не волнуйся, – сразу заявляет он, заметив выражение моего лица. – Все будет нормально. Я много раз тут уже сидел.
Когда я наконец устраиваюсь рядом с ним, я осмеливаюсь заглянуть вниз. Мне кажется, что ноги у меня свисают с крыши мира. Кенджи по-дружески обхватывает меня одной рукой. Потирает мне плечо, чтобы я поскорее согрелась.
– Ну и как? – начинает он. – Когда же все случится? Ты уже установила для себя точную дату?
– Что? – удивляюсь я. – Какую дату?
– Ну, месяц и число, когда ты перестанешь наконец быть такой дурочкой, – бросает он и очень строго смотрит на меня.
– А-а-а… – Я вся съеживаюсь. – Ну, этого, наверное, не произойдет никогда.
– Да, тут ты, скорее всего, права.
– Заткнись.
– А знаешь что? – говорит Кенджи. – Я сейчас и сам понятия не имею, где находится Адам.
Я напрягаюсь и выпрямляюсь:
– Он в порядке?
– Да, все будет хорошо, – вздохнув, кивает Кенджи. – Он просто здорово разозлился. И обиделся. И смутился. Ну, в общем, эмоции его захлестнули и все такое прочее.
Я снова опускаю взгляд. Кенджи привлекает меня к себе, прижимает плотнее. Я спокойно кладу голову ему на грудь.
Минуты воспоминаний пробегают между нами. Наконец он первым нарушает тишину:
– А я действительно думал, что у вас, ребята, крепкие отношения.
Ознакомительная версия.
