Ознакомительная версия.
– Нет, – говорю я, а лицо мое уже пылает огнем.
– Послушай, я ведь только пытаюсь убедить тебя в том, что ты растешь слишком уж быстро. Тебя так возбуждает тот факт, что к тебе кто-то может прикасаться, я просто должен убедиться в том, что вы соблюдаете определенные санитарные нормы…
– Перестань быть таким вредным.
– Что, я ведь только забочусь о…
– Кенджи…
– Да?
Я набираю в легкие воздух и пытаюсь сосчитать звезды.
– Что же мне делать?
– Ты это насчет чего?
Я колеблюсь, потом говорю ему:
– Насчет всего.
Кенджи издает какой-то непонятный звук, после чего изрекает:
– Черт, а мне-то откуда это знать?
– Я не хочу ничего начинать без тебя, – шепчу я.
Он откидывается на спину.
– А кто сказал, что ты будешь что-то начинать без меня?
Мое сердце тревожно стучит. Я снова перевожу взгляд на Кенджи.
– Что такое? – Он опять приподнимает брови. – Тебя это удивляет?
– Ты будешь сражаться вместе со мной? – я спрашиваю, чувствуя, что мне становится трудно дышать. – Ты пойдешь в бой со мной рядом? Даже если я при этом буду с Уорнером?
Кенджи улыбается и смотрит куда-то в небо.
– Черт, ну конечно же.
– Правда?!
– Я же здесь и сейчас только ради тебя, крошка. А для чего же еще нужны друзья?
Мы возвращаемся в дом. Касл стоит в дальнем углу комнаты и о чем-то беседует с Уинстоном.
Кенджи замирает в дверях.
Я и забыла о том, что Кенджи еще не видел, что Касл поднялся со своего места, и теперь у меня защемило сердце, когда я взглянула на него. Какой же из меня получается плохой и эгоистичный друг! Я забросала его своими проблемами и даже не спросила о его собственных. А ведь у него тоже было тяжело на душе.
Кенджи бредет по комнате как в тумане. Он не останавливается, пока не доходит до Касла. Осторожно кладет ему руку на плечо. Касл поворачивается. И все те, кто находится в комнате, молча наблюдают за происходящим.
Касл улыбается и кивает.
Кенджи крепко обнимает его, но объятия длятся всего пару секунд, потом он чуть отстраняется, чтобы налюбоваться своим кумиром. Они оба смотрят друг на друга, после чего Касл кладет ладонь на руку Кенджи.
Кенджи ухмыляется.
Потом он резко поворачивается и улыбается мне, и я вдруг понимаю, что меня охватывает самое настоящее ощущение счастья. Я испытываю невероятное облегчение и возбуждение одновременно. Я так рада оттого, что знаю: сегодня ночью Кенджи отправится спать с легким сердцем. Мне кажется, что еще немного – и я разорвусь на кусочки.
В этот момент резко распахивается входная дверь.
Я поворачиваюсь на этот звук.
Входит Адам.
Сердце у меня щемит.
Но Адам даже не смотрит в мою сторону.
– Джеймс, – обращается он к брату, проходя через комнату. – Пойдем со мной, приятель. Пора спать.
Джеймс понимающе кивает и бегом бросается к себе в комнату. Адам следует за ним и закрывает за собой и мальчиком дверь.
– Он дома, – с облегчением констатирует Касл.
В течение нескольких секунд никто не произносит ни единого слова.
– Вот и хорошо, а нам тоже всем пора готовиться ко сну, – говорит Кенджи, оглядывая присутствующих. Потом он направляется в угол комнаты, где сложены одеяла, хватает их и передает остальным.
– У вас все спят на полу? – интересуюсь я.
Кенджи кивает:
– Да. Уорнер в чем-то оказался прав. Это действительно чем-то напоминает вечеринку с ночевкой.
Я пытаюсь рассмеяться.
Но у меня ничего не получается.
Все заняты тем, что расстилают по полу свои одеяла. Уинстон, Брендан и Иан располагаются на одной половине комнаты, Алия и Лили – на другой. Касл спит на диванчике.
Кенджи указывает на середину комнаты:
– А мы с тобой расположимся здесь.
– Как романтично!
– А то!
– А где спит Адам? – очень тихо спрашиваю я.
Кенджи замирает с одеялом в руке и смотрит на меня:
– Кент сюда уже не вернется, – говорит он. – Он остается спать с Джеймсом. Мальчику каждую ночь снятся кошмары.
– Ах, вот оно что, – говорю я, и мне становится стыдно, что я совсем про это забыла. – Ну да, конечно. – Конечно, так и должно быть. И Кенджи сам прекрасно это знает. Они же спали все втроем в одной комнате, когда жили в «Омеге пойнт».
Уинстон поворачивает выключатель, и свет гаснет. Слышно, как люди устраиваются на своих одеялах.
– Если я только услышу, что кто-то разговаривает, – предупреждает Уинстон, – я пришлю Брендана, и он хорошенько вмажет вам.
– Я не собираюсь никому вмазывать.
– Вмажь лучше сам себе, Брендан.
– И как я могу дружить с таким человеком!
– Заткнитесь вы, наконец, – кричит из своего угла Лили.
– Все слышали, чего требует дама? – спрашивает Уинстон. – Все быстро заткнулись.
– Да, кроме тебя, никто и не разговаривает, дубина, – замечает Иан.
– Брендан, вмажь ему, пожалуйста.
– Заткнись-ка, приятель. Я никому не собираюсь…
– Спокойной ночи, – раздается голос Касла.
И все затаивают дыхание.
– Спокойной ночи и вам, сэр, – шепчет Кенджи.
Я перекатываюсь на бок и оказываюсь лицом к лицу с Кенджи. Он ухмыляется мне в темноте, и я тоже отвечаю ему такой же ухмылкой.
– Спокойной ночи, – проговариваю я одними губами.
Он подмигивает мне.
И в тот же миг у меня сами собой закрываются глаза.
Адам меня игнорирует.
Он не сказал ни слова насчет вчерашнего дня и сегодня ничем не проявляет и намека на злость или отчаяние. Он со всеми спокойно разговаривает, смеется с Джеймсом, помогает приготовить завтрак. И еще он старается делать вид, будто меня тут вообще нет.
Я поздоровалась с ним утром, но он притворился, будто не слышит меня. А может быть, он и вправду не расслышал моих слов. Не исключено, что он натренировал свой мозг так, чтобы больше не видеть и не слышать меня.
Я чувствую себя так, как будто меня сразили в сердце.
И не один раз.
– И чем же вы тут занимаетесь днями напролет? – спрашиваю я, пытаясь хоть как-то завести разговор. Мы все сидим на полу и поедаем гранолу из небольших тарелок. Мы проснулись поздно и поздно завтракаем. Никто не торопится убирать после себя одеяла, а Уорнер должен прийти сюда в час дня.
– Ничем, – отвечает Иан.
– В основном только тем, что стараемся не умереть, – добавляет Уинстон.
– И это очень скучное занятие, – подхватывает Лили.
– А что такое? – заинтересовывается Кенджи. – Ты уже что-то придумала?
– Нет, просто… – Я колеблюсь, прежде чем ответить. – Нет, просто через час сюда придет Уорнер, и я не была уверена в том, что…
С кухни доносится звук падающей посуды или что-то вроде того. Это тарелка. В раковине. Повсюду мелькают вилки и ложки.
В гостиную входит Адам.
Я вижу его глаза!
– Он сюда больше не войдет. – Именно эти пять слов Адама обращены исключительно ко мне.
– Но мы с ним уже договорились, – пытаюсь я как-то объясниться. – Он…
– Это мой дом, – сверкая глазами, напоминает мне Адам. – И я его сюда не впущу.
Я смотрю на Адама, а сердце колотится так, словно вознамерилось пробить мне грудь. Я никогда бы не подумала, что он способен смотреть на меня так, будто ненавидит меня всей душой. Да-да, теперь мне кажется, что он действительно ненавидит меня.
– Кент, дружище, – доносится до меня голос Кенджи.
– Я сказал: НЕТ.
– Послушай, брат, может, не надо уж прямо так?..
– Если тебе так необходимо повидаться с ним, – говорит мне Адам, – можешь катиться ко всем чертям из моего дома. Но он сюда больше не войдет. Никогда.
Я начинаю часто моргать.
Нет, этого просто не может быть.
– И куда она, по-твоему, должна сейчас идти? – говорит ему Кенджи. – Ты хочешь, чтобы она вышла отсюда и просто встала. Допустим, на противоположной стороне улицы? Так? Чтобы на нее тут же донесли и ее расстреляли? Ты что же, совсем спятил?!
– Мне совершенно наплевать! – орет Адам. – Она может убираться отсюда ко всем чертям, куда только ей заблагорассудится. – Он снова поворачивается ко мне. – Хочешь быть с ним? – И тут он указывает мне на дверь. – Пошла вон. Сгинь!
Мое тело словно обложено льдом.
Я неловко барахтаюсь и поднимаюсь на ноги. Они плохо держат меня. Я киваю, только не понимаю зачем. Но остановиться уже не могу. Я осторожно перемещаюсь в направлении двери.
– Джульетта…
Я резко оборачиваюсь, хотя зовет меня вовсе не Адам, а Кенджи.
– Никуда не уходи, – говорит он мне. – Даже не вздумай. Это же просто смешно.
Все пошло не так. Это уже не борьба. В глазах Адама я вижу неподдельную ненависть, и я застигнута ею врасплох. Я не понимаю, как я должна реагировать на все это. Я не могла даже предвидеть такой ход событий. Нет, такого не должно было произойти. Никогда.
Настоящий Адам ни за что бы не стал вышвыривать меня вот так из своего дома. И не стал бы разговаривать со мной подобным образом. Это уже не тот Адам, которого я когда-то знала. Вернее, думала, что знала.
Ознакомительная версия.
