Ознакомительная версия.
– Ты не посмеешь.
Я бросаю на него тяжелый взгляд.
– Все запуталось и без того, Джей, – удивленно произносит Кенджи. – Не надо этого делать.
– Почему ты начал называть меня Джей? – спрашиваю я. – И когда это все вообще началось? Ты успел придумать для меня уже с полсотни прозвищ, наверное.
Он пожимает плечами:
– Это должно тебе льстить.
– Неужели? – усмехаюсь я. – Получается, что прозвище – это должно быть весьма лестно, по-твоему?
Он кивает.
– Ну а если я начну называть тебя, скажем, Кенни?
Он складывает руки на груди и оглядывает меня с головы до ног.
– Ни чуточки не смешно.
Я снова усмехаюсь:
– Немного смешно.
– А если я буду называть твоего нового бойфренда Король Прилипала?
– Он не мой бойфренд, Кенни.
Кенджи бросает на меня предупреждающий взгляд и указывает в мою сторону пальцем:
– Мне не смешно, принцесса.
– Послушай, а тебе не требуется принять душ? – внезапно спрашиваю я.
– Ну вот, теперь ты утверждаешь, что от меня плохо пахнет.
Я закатываю глаза к потолку.
Он медленно поднимается с пола и начинает обнюхивать свою рубашку.
– Вот проклятье! По-моему, так оно и есть, да?
– Иди, – говорю я. – Туда и обратно, и побыстрее. У меня такое чувство, что нам предстоит очень длинная ночь.
Мы сидим на скамейках в тренажерном зале. Уорнер устроился возле меня, и я делаю все возможное, чтобы наши плечи случайно не соприкоснулись.
– Ну хорошо, начнем с самого важного, правильно? – говорит Уорнер, оглядывая собравшихся. – Нам нужно вернуть Соню и Сару. Вопрос – как это сделать. – Пауза, потом: – Мы понятия не имеем, как нам добраться до Верховного.
Все смотрят на Уорнера.
Он смотрит на свои часы.
– Ну и?.. – вопросительно начинает Кенджи.
– Что «ну и»? – устало интересуется Уорнер.
– Ну и ты собираешься нам помогать? – резко бросает Иан. – Это твоя территория.
Уорнер впервые за весь вечер смотрит на меня.
– Ты абсолютно уверена, что этим людям можно доверять? – спрашивает он. – Всем-всем?
– Да, – тихо отвечаю я. – Именно так.
– Очень хорошо. – Он набирает в легкие побольше воздуха и продолжает совершенно спокойно: – Мой отец находится на корабле. Посреди океана.
– Он на корабле? – изумленно переспрашивает Кенджи. – Значит, столица – это судно?
– Не совсем так. – Уорнер колеблется. – Но все дело заключается в том, что мы должны заманить его сюда. Добираться до него не имеет смысла. Но нам здесь нужно создать достаточно серьезную проблему, чтобы он был вынужден сам явиться сюда. – Он поворачивается ко мне: – Джульетта уверяет меня, что у нее уже есть определенный план.
Я киваю. Глубоко вдыхаю. Изучаю лица сидящих передо мной.
– Я думаю, нам надо захватить Сектор Сорок пять.
Тишина кажется мне неестественной, настолько все потрясены моим сообщением.
– Я думаю, что все вместе, – продолжаю я, – сумеем убедить солдат в том, чтобы они сражались на нашей стороне. В конце концов, получается все так, от правления оздоровленцев никто не выигрывает, кроме их крупных начальников. А солдаты устали, они голодны и пошли на службу только потому, что у них не было никакого выбора. – Я делаю небольшую паузу и продолжаю: – Мы можем объединить солдат и гражданских. Всех, кто живет в этом секторе. Мы должны всех объединить. Они меня уже знают, – говорю я. – Эти солдаты. Они видели меня и знают, на что я способна. А если мы будем все вместе? – Я качаю головой. – Это будет удивительно. Мы покажем им свою силу. Дадим надежду – и у них появится причина бороться. И тогда, – говорю я, – как только мы заручимся их поддержкой, начнут распространяться новости, и тогда Андерсону придется явиться сюда лично. Он попытается подавить нас – другого варианта не будет. И как только он вернется – мы с ним разберемся. Мы будем сражаться с его армией и обязательно победим. А потом отвоюем и всю остальную страну.
– Боже мой!
Первым заговорил Касл.
– Мисс Феррарс, – начинает он, – вы, наверное, долго обдумывали свой план.
Я киваю.
Кенджи смотрит на меня так, будто не знает, аплодировать мне или же просто посмеяться.
– Ну, что вы думаете? – спрашиваю я, оглядываясь по сторонам.
– А вдруг этот план не сработает? – спрашивает Лили. – А вдруг солдаты настолько перепуганы, что не захотят изменять своему начальству и переходить на нашу сторону? А что, если они просто убьют тебя, и на этом все закончится?
– Такая возможность не исключается, – соглашаюсь я. – Я думаю, если мы сумеем объединиться, учитывая все наши способности, они все же поверят, что мы представляем собой уникальную силу.
– Да, но как мы продемонстрируем им свою силу? – спрашивает Брендан. – Что, если они попросту нам не поверят?
– Мы покажем им, на что мы способны.
– Если они начнут стрелять? – возражает Иан.
– Я могу выступить и одна, если вам страшно. Я не возражаю. Кенджи учил меня проецировать свою энергию еще до того, как разразилась война. И полагаю, что если я смогла овладеть этим искусством, то теперь я способна творить действительно жуткие вещи. Я покажу им такое, что произведет на них неизгладимое впечатление, и тогда они с радостью присоединятся к нам.
– Ты научилась проецировать свою силу? – удивляется Уинстон и широко раскрывает глаза. – То есть теперь ты можешь, используя свою способность высасывать жизненные соки из людей, совершать массовые убийства?
– Ну… м-м-м… нет… то есть, конечно, да, такое, наверное, я тоже смогу, но сейчас говорю не об этом. Я только хочу сказать, что могу проецировать свою силу. А не… свою способность высасывать энергию из других…
– Погоди, какую еще силу? – смущается Брендан. – Я думал, что прикосновение к твоей коже смертельно, и в этом заключается твоя особенность, разве не так?
Я уже собираюсь ответить, и тут вспоминаю, что Брендана, Уинстона и Иана захватили в плен как раз до того, как я начала серьезно тренироваться. Наверное, им еще ничего не известно о моем прогрессе.
Поэтому я начинаю с самого начала.
– Моя… сила, – говорю я, – заключена не только в свойствах моей кожи. – Я смотрю на Кенджи и указываю на него рукой. – Мы работали вместе какое-то время, пытаясь разобраться, что же все-таки это такое. И на что я вообще способна. Наконец, после многочисленных занятий со мной, Кенджи пришел к выводу, что моя энергия хранится где-то глубоко внутри меня, а не на поверхности. Она находится и в моей крови, и в костях, и, конечно же, в коже. – Я пытаюсь донести до них главное. – Моя сила заключается в безумном количестве некоей суперэнергии. Моя кожа представляет собой только определенную часть этой силы, – поясняю я. – Это, если можно так выразиться, внешняя часть моей силы, своеобразная, безумная форма самозащиты. Как если бы мое тело выстроило вокруг себя некий щит. Или обмотало меня такой вот необычной колючей проволокой. И никто не может поэтому до меня дотронуться. – Мне хочется рассмеяться. Оказывается, это так просто – говорить об этом. Я чувствую себя комфортно в роли лектора. – Но кроме этого, я обладаю такой чудовищной силой, что могу проломить абсолютно любое препятствие. Причем так, что сама при этом себя ничуть не травмирую. Это может быть что угодно. Бетонная стена. Кирпичи. Стекло…
– Земля, – подсказывает Кенджи.
– Да, – улыбаюсь я ему. – Даже сама земля.
– Она вызвала землетрясение, – охотно подхватывает Алия, и я удивлена слышать ее голос. – Во время первого сражения, – обращается девушка к Брендану, Уинстону и Иану. – Когда мы пытались выручить вас, ребята. Она ударила кулаком в землю и расколола ее. Именно поэтому нам и удалось спастись самим.
Ребята откровенно таращатся на меня.
– Итак, вот что я хочу вам сказать, – подытоживаю я. – Если я научилась проецировать свою энергию и полностью управлять своими способностями, то… Ну я не знаю. – Тут я пожимаю плечами и заканчиваю: – Возможно, теперь мне по силам двигать горы.
– Ну это ты хватанула, – ухмыляется довольный Кенджи. Он гордится своей ученицей, как родитель одаренного ребенка.
– Может быть, но такой вариант тоже не исключается, – усмехаюсь я в ответ.
– Ух ты! – восхищенно замечает Лили. – Значит, ты можешь… разрушать все вокруг?
Я киваю и перевожу взгляд на Уорнера.
– Ты не возражаешь?
– Нет-нет, – уверяет он, и я вижу, что в его глазах таится что-то загадочное.
Я поднимаюсь со своего места и направляюсь к полке с гантелями, одновременно готовя себя к тому, что сейчас мне нужно будет резко уменьшать свою силу. Это до сих пор остается самой трудной частью моих тренировок: усмирять мою энергию до нужной величины.
Здесь я выбираю «блин» в двадцать пять килограммов и несу его назад.
На секунду я задумываюсь над тем, тяжело ли мне нести его или нет, учитывая, что эта железка весит примерно половину моего собственного веса, но я совершенно не чувствую ее в своей руке.
Ознакомительная версия.
