Руз Болтон кивнул:
– Только войди к нему в одиночку – и конец! Он продаст вас Ланнистерам, бросит в тюрьму, перережет глотку – если захочет.
– Если он хочет разговаривать с нами, пусть откроет ворота, и мы все охотно разделим с ним его мясо и мед, – объявил сир Уэндел Мандерли.
– Или же пусть выедет сюда и переговорит с Роббом, так чтобы видели и мы, и его люди, – предложил его брат, сир Уилис.
Кэтлин Старк полностью разделяла все их сомнения, но, судя по лицу сира Стеврона, ход разговора абсолютно не удовлетворял его. Еще несколько слов, и шанс будет упущен. Надо действовать – быстро и решительно.
– Я поеду, – громко проговорила она.
– Вы, миледи? – Большой Джон нахмурил лоб.
– Мать, ты уверена? – Робб явно сомневался.
– Конечно же, – непринужденно солгала Кэтлин. – Лорд Уолдер – знаменосец моего отца; я знаю его с детства. Он никогда не причинит мне вреда. – «Если не увидит, что это ему выгодно», – добавила она про себя. Впрочем, правду не всегда нужно произносить, а ложь нередко бывает необходимой.
– Я уверен, что мой лорд-отец будет рад беседе с леди Кэтлин, – проговорил сир Стеврон. – В доказательство наших добрых намерений мой брат, сир Первин, останется здесь, пока она благополучно не возвратится к вам.
– Он будет нашим почетным гостем, – заверил Робб.
Сир Первин, самый младший из четверых Фреев, спешился и передал брату поводья своего коня.
– Я требую возвращения моей леди-матери к вечеру, сир Стеврон, – продолжил Робб. – Я не намереваюсь долго задерживаться здесь.
Сир Стеврон вежливо кивнул:
– Как вам угодно, милорд.
Кэтлин, не оглядываясь, послала коня вперед. Сыновья и посланцы лорда Уолдера выстроились вокруг нее.
Отец ее однажды заметил, что во всех Семи Королевствах лишь один Уолдер Фрей способен выставить войско из своих собственных штанов. Лорд Переправы приветствовал Кэтлин в огромном зале Восточного замка в окружении двадцати сыновей (сир Первин был двадцать первым по счету), тридцати шести внуков, девятнадцати правнуков и несчетного количества дочерей, внучек, бастардов и прабастардов, и только тут она по-настоящему поняла слова отца.
Девяностолетний лорд Уолдер напоминал морщинистого розового хорька с покрывшейся пятнами лысиной; из-за подагры он не мог стоять самостоятельно. Самая последняя его жена, хрупкая бледная девушка лет шестнадцати, шла рядом с носилками, когда лорда Уолдера внесли в зал. Она была восьмой леди Фрей.
– Весьма рада видеть вас после столь долгих лет, милорд, – проговорила Кэтлин.
Старик подозрительно прищурился.
– В самом деле? Сомневаюсь. Избавьте меня от любезностей, леди Кэтлин, я слишком стар для них. Для чего вы здесь? Или ваш мальчишка слишком горд, чтобы прийти ко мне? Что мне делать с вами?
Кэтлин в последний раз была в Близнецах еще девочкой, но уже тогда лорд Уолдер показался ей человеком раздражительным, острым на язык и с грубыми манерами. С возрастом он, похоже, сделался только хуже. Итак, придется тщательно выбирать слова и не обижаться на его колкости.
– Отец, – сказал сир Стеврон с укоризной, – ты забываешь, что леди Старк прибыла сюда по твоему приглашению.
– Разве я спрашивал тебя? Ты станешь лордом Фреем лишь после моей смерти. Будто я похож на покойника. Твои наставления мне не нужны!
– Не надо так говорить перед нашей благородной гостьей, отец, – заметил один из его младших сыновей.
– Ну теперь и мои бастарды начнут учить меня вежливости, – пожаловался лорд Уолдер. – Я буду говорить так, как хочу, проклятые! Я принимал троих королей и столько же королев, и ты, Ригер, считаешь, что я нуждаюсь в твоих наставлениях? Твоя мать доила коз, когда я впервые наделил ее своим семенем. – Он отмахнулся от побагровевшего юнца движением пальцев и махнул двум другим сыновьям. – Денвелл, Уэйлен, помогите мне перейти в кресло.
Они перенесли лорда Уолдера из носилок к престолу Фреев, высокая спинка которого была вырезана из черного дуба в форме двух башен, связанных мостом. Его молодая жена застенчиво поднялась наверх и прикрыла ноги старика пледом. Усевшись, лорд Фрей поманил Кэтлин к себе и прикоснулся бумажными губами к ее руке.
– Вот, – объявил он. – Теперь я соблюл все любезности, миледи, и мои сыновья, возможно, окажут мне честь, закрыв свои рты. Зачем вы здесь?
– Чтобы попросить вас открыть ворота, милорд, – вежливо ответила Кэтлин. – Мой сын и его лорды-знаменосцы стремятся пересечь реку и продолжить свой путь.
– К Риверрану? – Фрей фыркнул. – О, можете не говорить, не надо. Я еще не ослеп. Этот старик еще способен читать карту.
– К Риверрану, – подтвердила Кэтлин. Бессмысленно отрицать это. – Где я рассчитывала найти вас, милорд. Вы ведь все еще знаменосец моего отца, разве нет?
– Хе, – начал лорд Уолдер, не то усмехнувшись, не то кашлянув. – Я созвал свои мечи, правильно; все мои люди здесь, и вы видели их на стенах. Я намеревался выступить сразу, как только соберу все свои силы. Ну конечно, послать сыновей. Я уже не способен к походам, леди Кэтлин. – Подыскивая доказательство, он огляделся вокруг и указал на высокого согбенного человека лет пятидесяти. – Скажи ей, Джаред. Скажи, что я действительно намеревался так поступить.
– Да, миледи, – подтвердил сир Джаред Фрей, один из сыновей второй жены старика. – Честью своей свидетельствую.
– И в чем я виноват, если ваш глупый брат проиграл битву раньше, чем мы успели выступить? – Лорд Фрей откинулся на подушки и грозно посмотрел на нее, словно призывая Кэтлин оспорить его версию событий. – Мне сказали, что Цареубийца разрубил его войско, как спелый сыр топором. Зачем теперь отправлять моих мальчиков на юг – на верную смерть? Все, кто пошел на юг, теперь снова бегут на север.
Кэтлин охотно насадила бы говорливого старца на вертел и поджарила его над огнем, однако мост нужно было открыть до вечера. А посему она спокойно ответила:
– Тем больше у нас причин поскорее добраться до Риверрана. Где мы можем переговорить, милорд?
– Но мы уже разговариваем, – удивился лорд Фрей. Пятнистая розовая голова огляделась вокруг. – Что вы тут увидели? – закричал он на свою родню. – Все убирайтесь. Леди Старк хочет переговорить со мной с глазу на глаз. Возможно, она рассчитывает покуситься на мою добродетель, хе. Ступайте, займитесь полезным делом. Да, и ты, женщина. Все, все, все – вон!
Когда его сыновья, внуки, дочери, бастарды, племянники и племянницы потекли из зала, лорд Фрей пригнулся поближе к Кэтлин и признался:
– Все они ждут моей смерти. Стеврон ждет сорок лет, но я продолжаю разочаровывать его. Хе. Я что, должен умереть только для того, чтобы он стал лордом? Я спрашиваю вас. Я не хочу этого делать.
– Я надеюсь, что вы встретите столетний юбилей.
– Ну, тогда они будут кипеть, не сомневайтесь. О да, не сомневайтесь. Итак, что вы хотите сказать?
– Мы хотим пересечь реку, – проговорила Кэтлин.
– О, в самом деле? Откровенное признание. А почему я должен вас пропустить?
На мгновение она поддалась гневу:
– Если бы у вас, лорд Фрей, хватило сил, чтобы подняться на собственные стены, вы бы увидели, что мой сын стоит у ваших ворот во главе двадцатитысячной армии.
– К приходу лорда Тайвина от нее останутся двадцать тысяч трупов, – ответил выпадом старик. – Не пытайтесь испугать меня, миледи. Ваш муж брошен в подземелье для предателей под Красным замком, отец ваш болен, быть может, умирает, Джейме Ланнистер надел цепи на вашего брата. Кого мне бояться? Вашего сына? Ставлю против ваших детей сына на сына, и у меня останется восемнадцать, когда все ваши погибнут.
– Вы дали присягу моему отцу, – напомнила ему Кэтлин.
Фрей с улыбкой покачал головой из стороны в сторону:
– О да, я говорил какие-то слова, но я присягал и короне, как мне кажется. Теперь правит Джоффри, а посему и вы, и ваш мальчишка, и все дураки, явившиеся ко мне, являются обычными мятежниками. Даже если бы я обладал только рассудком, которым боги наделили рыбу, мне следовало бы помочь Ланнистерам свалить вас всех.
