– Во всяком случае, это сберегло бы великое множество жизней. Он что себе думает, мы сможем до скончания века здесь отсиживаться, с заклятием на дверях или без?.. Мы тут как кролики в западне, только ждущие, когда нам волк горло перегрызет.
Клео выпрямилась и смерила взглядом этого малодушного человека.
– Как смеешь ты вести подобные речи о своем короле? Он сделал выбор, думая, как сохранить силу Ораноса. А ты, значит, готов сдаться Кровавому Королю?.. Думаешь, мир станет лучше, если он завладеет Ораносом? По-твоему, стоило капитулировать и все, кто ныне погиб, остались бы живы?..
– Да что ты смыслишь? – мрачно пробурчал стражник. – Девчонка!
– Я тебе не девчонка, – со всей твердостью ответила Клео. – Я принцесса этой страны и поддерживаю отца во всех решениях, которые он принимает. И я очень советую тебе уважать своего короля, пока твоя собственная голова в ящике не оказалась!
Стражник, заметно оробев, почтительно склонился перед принцессой:
– Покорнейше прошу простить меня, ваше высочество…
Клео так сжимала в кулаке бесценные семена, что они грозили поранить ладонь.
– Несите службу и помните долг, – ледяным тоном проговорила она, удаляясь по коридору.
– Клео, ты была бесподобна, – отойдя на некоторое расстояние, сказал ей Ник. – Ты его одним словом по стенке размазала!
Она искоса глянула на приятеля и мало не улыбнулась, но между бровей тотчас опять возникла морщинка.
– Похоже, плохи наши военные дела, – сказала она.
Ник покачал головой и тоже перестал улыбаться.
– Да, похоже, хорошего мало.
– Думаешь, нас побьют?
– У короля Гая с вождем Базилием полно воинов, готовых костьми лечь за их дело. И они будут драться, сколько бы ни продлилась война.
– Мой отец никогда им не уступит.
– Если он увидит, что другого выхода нет, будет просто вынужден сдаться.
Клео вспомнила ледяной взгляд принца Магнуса, когда он наносил Теону смертельный удар. Только вообразить, что однажды ей придется вновь увидеть этого человека! Да еще торжествующим победителем!..
– Нет, ни за что!.. – вырвалось у нее.
– Так уж и ни за что?
Сделав усилие, Клео отмела жуткие воспоминания и уверенно улыбнулась:
– Разве это нужно объяснять, Ник? Мы ни в коем случае не должны допускать даже мысли о поражении, потому что обязательно победим. Одержим победу и прогоним этих жадных свиней туда, откуда они явились. А потом, когда все немного уляжется, сможем сосредоточиться на оказании помощи тем пелсийцам, которые в ней и правда нуждаются. Не все же они решили нажиться, украв у нас нашу страну!
– Ты так складно говоришь, что я и сам почти в это верю…
– Дело в том, что за мной правда. – Клео показала ему семена. – Вот с чего изменится ход событий! Эмилия выздоровеет, и свет вернется на землю, а с ним – и новые возможности…
Ник кивнул:
– Вперед, принцесса. Показывай путь!
Оказавшись наконец у покоев сестры, Клео не стала даже стучать – просто открыла дверь и вошла. Ник остался у порога из уважения к лежачей больной. Клео сразу бросилась к Эмилии, сгорая от нетерпения поделиться добрыми новостями. Сестра смотрела в окно, слишком ослабевшая, чтобы даже голову повернуть.
Клео едва справлялась с обуревавшими ее чувствами.
– Эмилия, ты нипочем не догадаешься, что я тебе принесла! Вот они, волшебные семена! Не спрашивай, как это получилось, просто поверь! Я потом объясню. Теперь ты поправишься – и все будет хорошо! – Эмилия ничего не ответила, но Клео увлеченно продолжала: – Хранители действительно существуют! Я там встретила одну женщину, она, оказывается, была одной из них, только я этого вовремя не поняла… Она казалась такой обыкновенной, прямо как ты или я! Так вот, она решила тебе помочь!..
Клео оглянулась на Ника, который тем временем сделал осторожный шаг внутрь комнаты. Он смотрел как-то напряженно, сдвинув брови.
– Клео… – начал он и умолк.
– Я знаю, тебе пришлось тяжело, – продолжала принцесса, присаживаясь на край постели. – Сперва потеряла любимого… Я тоже понесла такую утрату, так что очень хорошо тебя понимаю. Но мы должны двигаться дальше и вместе встретить завтрашний день. Это будет трудно, но я обещала тебе мужаться, и я сдержу слово…
Ник положил руку ей на плечо:
– Мне страшно жаль, Клео…
Она сбросила его ладонь:
– Эмилия очнется! Она выздоровеет и станет красивее прежнего! – Клео гладила разметавшиеся по подушкам волосы сестры, длинные, медового цвета. – Эмилия, просыпайся… пожалуйста… Вот лекарство…
Ник тихо проговорил:
– Ее больше нет, Клео.
– Не смей! – Клео начала бить крупная дрожь. – Не произноси этого! Прошу тебя…
– Мне так жаль, Клео. Мне ужасно жаль…
Эмилия неподвижным взглядом смотрела за окно, в усыпанное звездами небо. Ее кожа была холодной на ощупь. Она могла быть мертва уже несколько часов – со времени их последнего разговора.
Клео попыталась встать, но колени попросту подломились. Она растянулась бы на полу, не подхвати ее Ник. Заветные семечки выпали из ладони. Что-то сломалось в ней, рухнула плотина, которая, как она надеялась, должна была выдержать. Клео начала всхлипывать, бессильно стуча кулачками в грудь Ника. Горе раздирало ей душу, несчастье слишком огромное, чтобы жить с ним. От такого недолго и умереть, впрочем, именно этого Клео сейчас и хотелось.
Ответ, которого она жаждала, был у нее в руках. Средство, способное вернуть здоровье сестре, лежало в конверте, привезенном из Пелсии. А она умудрилась опоздать. Оплошала.
Эмилию уже не вернуть.
– Мне жаль… – повторял Ник, не жалуясь на удары. Он лишь пытался обнять ее, чтобы утешить, но Клео продолжала драться.
– Семена!.. – выкрикнула она чуть погодя и повалилась на колени, разыскивая на полу упавшие зернышки. Подобрав их наконец, она ухватилась за край постели, чтобы подняться.
Лицо Эмилии было неестественно бледным. Даже открытые глаза приобрели безжизненно-серый оттенок. Дрожащими пальцами Клео тронула лицо сестры, раздвинула похолодевшие губы и протолкнула оба семечка в рот. Попав на язык, они вспыхнули белым светом и пропали.
Мимолетная магическая вспышка…
– Пожалуйста!.. – шепотом закричала Клео. – Пожалуйста, сработай…
Она ждала целую вечность, но ничего не произошло. Совсем ничего.
Было слишком поздно.
Наконец Клео повернулась к Нику. При виде ее искаженного горем лица его глаза наполнились влагой. Что-то ледяными иглами намерзало у Клео внутри.
– Моя сестра умерла, – выговорила она и с трудом узнала собственный голос. – Она умерла в одиночестве, глядя на звезды…
Эмилия и Симон вместе считали звезды в единственную ночь любви, которая им досталась. Он еще сказал, что после смерти они оба поплывут среди звезд, присматривая за теми, кого любили в земной жизни. Вот почему Эмилия последним усилием повернула голову в сторону окна и ночного неба за ним. Искала там Симона.
Ник молча стоял рядом, да Клео и не ждала от него вразумительных слов. Он все равно не смог бы сказать ничего такого, отчего ей стало бы легче.
– Я опоздала, – произнесла Клео и повторила: – Я опоздала. Могла бы спасти ее, но не успела.
Она сжала в ладони холодную руку Эмилии, села на край постели и оставалась там, пока не занялся новый день. Все это время Ник сидел, скрестив ноги, на полу под окном.
– Надо бы уже глаза ей закрыть… – сказал он наконец.
Клео не могла говорить. Сумела только кивнуть.
Ник подошел и, протянув руку, опустил Эмилии веки. Глядя на нее, Клео едва не поддалась иллюзии, что сестра всего лишь спала.
– Нужно отцу твоему сообщить, – сказал Ник. – Давай я это сделаю. Ты ни о чем не волнуйся. Все будет хорошо.
Клео покачала головой:
– Ничего хорошего уже не будет.
– Я знаю, тебе сейчас нелегко такое выслушивать, но… В общем, крепись, Клео. Ты сможешь быть сильной? – И он взял в ладони ее лицо. – Сумеешь?
В том последнем памятном разговоре Эмилия тоже просила Клео быть сильной. Это было все, чего она потребовала от сестры. И Клео пообещала ей.
– Я попытаюсь… – прошептала она.
Ник кивнул ей:
– Пойдем.
Он обнял ее за плечи и повел к двери. У порога Клео последний раз оглянулась. Эмилия выглядела такой умиротворенной – вот сейчас пробудится, улыбнется доброму сну и пойдет завтракать…
Выйдя наружу, они двинулись по коридору в сторону королевских покоев. Ник по-прежнему то ли обнимал принцессу, то ли готовился подхватить, если ноги опять ее подведут.
Еще миг – и весь замок потряс чудовищный взрыв…
Без сомнения, рассвет был прекраснейшим зрелищем в мире, и даже во время войны. Сегодня Люция проснулась раньше обычного и стояла у своей палатки, ожидая, чтобы небо над лагерем расцвело теплыми розовыми и огненно-золотыми тонами.
Она страдала душой, находясь здесь. Ее, конечно, держали поодаль от кровавых ужасов битвы, но Люция все равно представляла себе, что там творилось. Люди десятками и сотнями гибли с обеих сторон. Скорее бы все закончилось!
