– Где она теперь? – спросил Магнус.
– Ее нет.
– Ты ее отпустил? – Принц, кажется, не верил собственным ушам. – А может, велел казнить?
Король улыбнулся одними губами:
– Она вступила в сговор с моим врагом. Могла и в дальнейшем оказывать ему помощь. А потому заслуживала худшей смерти, чем та, что постигла ее.
У Люции затряслись руки. Король тотчас повернулся к ней, жесткое выражение на его лице сменилось самой нежной заботой. Он ласково взял ее ладони в свои:
– Мне потребуется твоя магия, чтобы разрушить ведьмины чары.
Она оглянулась на Магнуса, по привычке ожидая его водительства и поддержки.
Принц перехватил ее обеспокоенный взгляд. Он сказал:
– Это может быть опасно.
– Только не для моей дочери, – твердо ответил король. – Она не обычная ведьма, это истинная волшебница! Запасы магической энергии, способной слетать с кончиков ее пальцев, неисчерпаемы!
Магнус сухо поинтересовался:
– А ты совершенно уверен? Потому что, если ошибешься…
– Я не ошибусь, – непреклонно отрезал король.
– Конечно, я помогу тебе, отец, – подала голос Люция. – Ради Лимероса!
Битву, в которой был чуть не убит Магнус, следовало прекратить, не гадая о возможной цене такого деяния. Все, чего Люция хотела сейчас, – как можно скорее уехать домой. Король крепко сжал ее руки и улыбнулся:
– Спасибо тебе. Благодарю, моя прекрасная и храбрая дочь.
Более не откладывая, под охраной отряда из двадцати стражников-лимерийцев Люцию переправили через устланное мертвыми телами бранное поле. Она тщетно пыталась не смотреть на лица убитых и думала лишь об одном: сколько бессмысленной боли и ненужных разрушений можно было предотвратить, если бы Оранос немедленно сдался!.. Под конец поездки она ненавидела оранийцев так же сильно, как и ее отец, – за то, что позволили всему этому произойти.
– Если почувствуешь, что силы на исходе, сразу же прекращай, – напутствовал ее Магнус, когда впереди замаячили ворота дворца. Он говорил очень тихо, чтобы никто другой не услышал. – Пообещай мне!
– Обещаю, – кивнула она и стала вглядываться в высокие деревянные створки.
Никакого сомнения: те были укреплены охранным заклятием. И очень могущественным.
– Ты видишь его? – спросила она.
– Его?..
– Да, заклятие! Вон, мерцает на створках. Я… По-моему, оно сотворено из сочетания всех четырех элементов…
Магнус покачал головой:
– Ничего не вижу. Только ворота. Причем большущие…
Ворота или их величина, впрочем, проблемы не представляли. А вот заклятие – еще какую. И наложила его очень могущественная ведьма. Во всяком случае, познания в магии у нее были исключительно глубокие.
«А еще здесь использовали магию крови, – неожиданно подумала Люция. – Кого-то принесли в жертву, чтобы выстроить эту защиту. И возможно, даже не одного, а многих…»
То, что оранийцы оказались способны на такое, лишь укрепило ее решимость. У этих людей было на руках крови ничуть не меньше, чем у иных! А чего доброго, и побольше!
Для того чтобы пробить зачарованные ворота, Люции требовалась изрядная доля ее магической силы. А это значило, что сомнениям в успехе больше не было места. Еще Люция знала, что наибольшего могущества ей удавалось добиться, если она взывала к самым глубинам своих чувств. И вот теперь, когда понадобилось выложиться без остатка, принцесса вспомнила, как увидела Магнуса – беспомощного, распростертого на окровавленном полу, почти бездыханного…
И обратилась к новообретенному волшебству.
Оно отозвалось и послушно устремилось к поверхности. Сила воздуха, твердость земли, неуничтожимость воды, палящий жар огня…
Магнус и остальные видели, как она простерла руки к воротам, где мерцало заклятие, и дала волю мощи, которой повелевала.
Магия Люции врезалась в кровяные чары, наложенные ведьмой, ответом стала ослепительная вспышка. Охранное заклятие взвилось огненным драконом и попыталось дать бой… Однако отец принцессы оказался прав. Ее волшебство сильнее. Оно выдержало схватку и одолело.
Ворота взорвались, породив огненный шар и ощутимо встряхнув землю под ногами у воинства. Ударная волна настигла всех в радиусе не менее сотни футов, повалив людей наземь. Она не пощадила и Люцию. Принцесса тяжело ударилась при падении, ее пронзила резкая боль…
Вопли ужаса надрывали ей слух. Люди кругом умирали, кто-то горел, кому-то рассекло горло острой щепкой, отлетевшей прочь от ворот, кого-то вообще разорвало на части…
Последнее, что видела Люция, прежде чем уплыть в забытье, – это войско ее отца, рвущееся в объятый пламенем пролом, внутрь оранийского замка…
После взрыва, который начисто вынес внутренние ворота, повсюду воцарился хаос. Клео не удалось толком предаться горю, не получилось преклонить колени и как следует оплакать кончину сестры. Выбора не было – пришлось бежать, потому что во дворец ворвались враги.
Они с Ником мчались по коридору, преследуемые криками ужаса и яростным лязгом мечей. Клео изо всех сил цеплялась за руку юноши.
– Ник, что нам делать?
Совершенно взмокший молодой придворный смотрел только вперед.
– Я должен найти Миру… Нам нужно… Не знаю. Хочу помочь. Я хочу драться, но твой отец наверняка желает, чтобы я сберег и тебя, и свою сестру…
– Как? Как мы можем уберечься теперь?
Ник мрачно тряхнул головой:
– Надо спрятаться. А как только представится возможность – бежать.
– Мне необходимо к отцу!
Ник кивнул, потом вполголоса выругался. С другой стороны коридора навстречу им спешил Эрон. Подбежав вплотную, схватил Ника за грудки.
– Они повсюду! – завопил Эрон. – Да поможет нам богиня! Они устроили взрыв и проникли внутрь…
– Ты в порядке? – помимо воли спросила Клео. У юного царедворца под левым глазом кровоточил порез.
– Кто-то меня схватил… Я стал драться и вырвался… Взял вот это, чтобы защититься…
В правой руке у него был зажат окровавленный кинжал. Перед умственным взором Клео тотчас пронесся образ убийцы Томаса Агеллона, и горло перехватил спазм. Усилием воли она отодвинула страшное воспоминание.
Эрон стоял совсем рядом, и она почувствовала, что его дыхание отдавало вином.
– Да ты пьян!
Он пожал плечами:
– Разве только чуть-чуть…
Клео с отвращением скривила губы:
– Едва рассвело, а ты уже налакался!
Он пропустил эти слова мимо ушей:
– И что нам теперь делать?
– Ник хочет разыскать Миру… Чтобы мы все потом спрятались.
– По-моему, идея отличная. А как твоя старшая сестра?
– Эмилия… она… она умерла, – кое-как выдавила Клео.
Ник плотнее притянул ее к себе.
Лицо Эрона, опухшее от вина, резко побледнело.
– Нет, Клео, нет! Поверить не могу!..
Клео тяжело вздохнула:
– Нет времени… Не надо пока об этом, хорошо? Она ушла, и теперь я больше ничего не могу для нее сделать. Самим бы выжить… А еще я должна отыскать отца! – Она посмотрела на Ника. – Ты беги за Мирой. Встретимся в коридоре у лестницы наверх через пятнадцать минут. Если нас там не будет, не жди, прячьтесь с Мирой, где сможете. Наверху полно комнат… Выберите одну и сидите тихо, как мыши. Замок очень велик, и эта осада – не навсегда…
Ник указал на Эрона:
– Ты уверена, что он сойдет? Как защитник?..
– Придется ему сойти, – ответила Клео.
Ник кивнул:
– Значит, скоро увидимся. Ты осторожнее, Клео!
И, быстро чмокнув ее в щеку, юноша повернулся и умчался по коридору.
– Может, нам лучше держаться с ним, – предложил Эрон. – Чем нас будет больше, тем безопаснее…
– Как бы не наоборот, – возразила Клео. – Толпой мы быстрее внимание привлечем.
Она пыталась превозмочь горе и страх и размышлять здраво. План действий покамест вырисовывался только один. Найти короля – и потом отсидеться где-нибудь, пока все не уляжется. Если оранийцам не удастся отбиться, значит, придется искать способ побега из дворца – и отправляться в изгнание, пока не представится возможность восстановить справедливость. Еще Клео надеялась, что у ее отца-короля имелся план получше. Так или иначе, первейшая цель одна – остаться в живых. А там посмотрим.
Эрон с ней спорить не стал. Некоторое время они молча бежали рядом хитросплетениями коридоров. Завернув за очередной угол, Клео резко остановилась, едва не потеряв равновесие.
После чего, лишившись дара речи, смотрела на старого знакомого, что стоял перед ними с мечом в руках.
– Вот так так, – сказал принц Магнус. – Я ее повсюду ищу, а она навстречу бежит!
Клео окатило ледяной волной ужаса. Все, что она сейчас видела перед собой, – это меч Магнуса, высовывающийся из груди Теона.
– Ты кто? – требовательно спросил Эрон.
– Я? – Магнус чуть склонил голову набок. – Я – Магнус Лукас Дамора, кронпринц и наследник трона Лимероса. Сам-то ты кто?
Эрон сморгнул: не всякий день приходится разговаривать с царственной особой из такого великого дома, пусть даже он враг.
