– С тех пор как я приехал сюда, погибли уже трое моих людей.
Магда вдруг остановилась и обернулась, перехватив его мрачный взгляд.
– Погибли? Здесь, в Цитадели? Как?
Он засунул большой палец за пояс.
– Одного нашли в коридоре – более сотни колотых ран. Другой умер во сне, без видимых причин. Третий таинственным образом свалился с высокой стены.
Магда тоже чуть не свалилась со стены. Она все еще чувствовала странную дезориентацию, будто только теперь вырвалась из ужасного, потустороннего кошмара, а не просто, поддавшись горю, пережила минутную слабость.
– Возможно, тот, кого закололи, опрометчиво ввязался в драку с теми, с кем не следовало? – предположила она.
– Если хорошенько постараться, объяснения можно придумать всем трем смертям, – заметил он, ясно давая понять, что не покупается на такие легкие разгадки.
Вновь идя мимо смутных фигур молчаливых воинов, наблюдающих за ней, Магда старалась успокоиться. Ей не нравилась мысль о том, что в Цитадели притаилась угроза. Еще Бараху некоторые смерти в Цитадели казались подозрительными.
Кроме того, именно здесь, в Цитадели, умер ее муж. И молчаливая Цитадель наблюдала за тем, как она чуть не последовала за ним к ужасной смерти на скалах внизу.
Она начала понимать, что в смерти ее мужа есть нечто большее, чем казалось на первый взгляд. Теперь та не походила на обычное самоубийство. Записка у Магды в кармане, его последнее послание к ней, определенно свидетельствовала: происходит нечто большее, чем то, что можно увидеть на поверхности.
Учитывая, сколько людей жило и работало в Цитадели, учитывая продолжающуюся войну, тем более памятуя о волшебниках, работавших с крайне опасными видами магии в попытке создать оружие, способное отразить нашествие орды из Древнего мира, не следовало удивляться тому, что в Цитадели кто-то погибал. Смерти троих людей Лорда Рала были не единственными необъяснимыми смертями, о которых она слышала. Однако даже здоровые младенцы иногда внезапно умирают.
Эти смерти не доказывали, что в стенах Цитадели твориться зло, хотя Магда знала, что кое-кто верил в это. Смерть, как-никак, – составная часть бытия. Она всегда ходит за жизнью по пятам.
Магда отперла тяжелые двери и широко распахнула их, приглашая войти. Двое огромных стражей прошли внутрь вслед за Лордом Ралом, закрыли двери и замерли по сторонам от входа, широко расставив ноги и заложив руки за спину.
Магда указала на них.
– Мне казалось, вы хотели побеседовать с глазу на глаз.
Альрик Рал оглянулся на мужчин и сообразил, о чем речь.
– Разговор будет конфиденциальным. Это мои личные телохранители.
– Разве волшебник нуждается в грубой физической силе?
– Магия не гарантирует безопасности, госпожа Сирус. Уж это муж наверняка вам говорил.
– Что вы имеете в виду?
– В стране слепых быть зрячим – преимущество. Но, когда каждый способен видеть, зрение не представляется чем-то особенным. Среди волшебников умение применять магию не считается оружием, дающим особое преимущество и уж тем более непобедимость. Магии может противостоять другая магия, так что магический дар никого не делает всесильным и не гарантирует безопасности.
Альрик Рал повернулся и, вытянув руку, поджег фитили нескольких ламп на ближних столах и полдюжины свечей в железном канделябре.
– Хотя нельзя сказать, что от магии вовсе нет пользы.
Добавив света себе в помощь, он прошел в глубь тихой комнаты и двинулся вдоль правой стены, разглядывая коллекцию книг в резных шкафах орехового дерева. Положив ладонь на серебряную рукоять ножа, висящего на поясе, он шел вдоль шкафов, останавливаясь, чтобы приглядеться к томам за стеклянными дверцами. Читая названия на корешках, он слегка щурился.
– Более того, – добавил он, распрямляя широкие плечи, – мы все состоим из плоти и крови, и самый обычный нож может перерезать мое горло так же, как и вам. И для этого не потребуется никакая магия.
– Я понимаю, к чему вы клоните. Барах никогда не говорил об этом именно такими словами, но я слышала от него нечто похожее. Однажды он сказал, что те, кому магия недоступна, жаждут обрести ее, ошибочно полагая, будто она защитит их или даст способность побеждать, но не понимают, что она лишь постепенно приведет ко все более сокрушительным поражениям. Пожалуй, я не вполне понимала смысл его слов, пока не услышала ваше объяснение.
Альрик Рал кивнул, продолжая рассматривать книги.
– В двух словах, суть – равновесие. Даже сейчас, пока мы тут беседуем, могущественные волшебники и здесь, и в Древнем мире трудятся над созданием новых форм магии, способных дать преимущество в войне. Обе стороны с помощью своего дара изыскивают все более смертоносное оружие в надежде сотворить такое, что сокрушит противника.
Если преуспеем мы, в ходе войны наступит перелом и мы уцелеем. Если преуспеют они, нас поработят, а то и уничтожат.
Ощущая смутную тревогу, Магда уставилась в пустоту своего жилища.
– Когда я была женой Первого волшебника, часто слышала о подобных опасениях.
Закончив рассматривать книги, Лорд Рал вернулся и встал прямо перед ней.
– Вот поэтому я здесь. Баланс сил изменился. Мы на грани уничтожения.
– Пугающие новости, – расстроенная Магда медленно покачала головой, – но, боюсь, я мало чем могу помочь вам. У меня нет дара.
Альрик Рал отошел на несколько шагов, казалось, обдумывая, как продолжить.
– Мы с Барахом кое над чем работали вместе, – сказал он наконец. – Я занимался своей частью, он – отдельным вопросом. Мне нужно знать, достиг ли он своей цели, но я не успел вовремя добраться сюда и поговорить с ним. – Он повернул обратно. – Поскольку Бараха нет, надеюсь на вашу помощь в том, что следует сделать как можно скорее.
Магда невольно потянулась к волосам, чтобы отбросить их за плечо, но теперь они едва касались плеч, отбрасывать было нечего. Она опустила руку.
– Простите, Лорд Рал, но теперь, когда Бараха нет с нами, я не понимаю, чем могу помочь.
– Вы знаете людей, вхожих в ближний круг здесь, в Цитадели. Знаете, кто может прислушаться к моим словам. Вы можете обратиться к Совету. Можете помочь убедить их серьезно отнестись к моим предостережениям. Это неплохо для начала.
– Обратиться к Совету? Они не станут меня слушать.
– Конечно, станут. Кто, кроме вас, мог бы говорить от имени Бараха?
– Говорить от имени Бараха? – Магда потрясла головой. – Я теперь не жена Первого волшебника и потому никто – и в Совете, и где бы то ни было еще. – Она приподняла короткую прядь своих волос, чтобы он увидел. – Люди из Совета нарочно обрезали мне волосы, чтобы это стало очевидно всем.
– Кому какое дело до ваших волос? Пусть Барах мертв, но вы по-прежнему жена Первого волшебника. Его кончина не изменила ни того, что вы знали его лучше всех, ни того, что он доверял вам. А он доверял, я знаю – он сам мне сказал. Он говорил, что вы, не обладая даром, зачастую были для него лучшей слушательницей.
– Барах мертв. – Магда отвела взгляд от голубых глаз мужчины. – Совет скоро выберет ему замену. Барах мертв, и я теперь никто. Именно поэтому мне обрезали волосы.
У жителей Срединных земель это давний обычай. Длина волос женщины – знак ее положения. Это важно для всех в Срединных землях и особенно в Цитадели. Она – средоточие власти Срединных земель, поэтому вопросы ранга, влияния и силы здесь всегда важны.
Альрик Рал нетерпеливо взмахнул рукой.
– Я знаю об этом обычае. Он смешон. Я могу понять, когда ничтожные люди обращают внимание на такие мелочи, решая, как рассадить гостей на пиру, но в вопросах более важных подобное не играет никакой роли. А у нас дело нешуточное. Что для вопросов жизни и смерти длина ваших волос?
– Здесь, в Срединных землях, она – самое главное. Я больше не достойна официального признания, поскольку не была рождена благородной, а мой муж, при жизни которого я занимала определенное положение, мертв. Это означает, что я вновь стала той, кем была до брака с ним. И я тут не властна – уж так заведено.
Лорд Рал вновь приблизился к ней.
– Почему, по-вашему, вы стали женой Первого волшебника? Думаете, Барах искал себе слабую, заурядную жену?
– Ну, я…
– Вы стали женой Первого волшебника, потому что были единственной достойной этого женщиной. Можно ли заподозрить Бараха, Первого волшебника, боевого чародея, в том, что он вступит в брак с женщиной слабой? Он женился на вас, потому что вы сильная.
– Все это весьма лестно, Лорд Рал, но, боюсь, не соответствует истине. Я была никем, когда мы встретилась, и с его уходом вновь стала никем.
Казалось, его искренне опечалили ее слова. Огонь в глазах словно бы погас. Лицо погрустнело.
– Вы были его женой, так что, полагаю, должны знать его как никто. – Он горестно покачал головой. – И, должен признать, я очень разочарован, что Барах оказался не таким человеком, каким я его считал, ничуть не лучше любого заурядного дурака, каких полно среди обычных людей.
