– Упасите боги, – рассмеялся трубадур. – У него, Куколка, нет ни голоса, ни слуха, а срифмовать он может только «попа» и «жопа». Это представитель цеха ведьмаков, Геральт из Ривии. Подойди, Геральт, поцелуй Глазку ручку.
Ведьмак подошел, не очень-то зная, что делать. В руку, вернее, в перстень, было принято целовать исключительно дам, начиная от дюкессы и выше, и при этом надлежало опуститься на одно колено. В отношении нижестоящих на общественной лестнице женщин такой жест считался здесь, на Юге, эротически двузначным и как таковой использовался в принципе только близкими парами.
Однако Глазок развеяла его сомнения, охотно и высоко протянула руку, опустив пальцы. Он неловко взял ее и запечатлел поцелуй. Эсси, все еще таращась на него своим изумительным глазком, зарумянилась.
– Геральт из Ривии, – сказала она. – Ишь в каком обществе ты вращаешься, Лютик.
– Вы оказываете мне честь, – пробормотал ведьмак, сознавая, что сравнивается красноречием с Дроухардом. – Милсдарыня…
– К черту, – фыркнул Лютик. – Не смущай Глазка выканьем и титулованием. Ее зовут Эсси, его – Геральт. Конец… э… презентации. Переходим к делу, Куколка.
– Если ты еще хоть раз назовешь меня Куколкой, получишь по уху. Ну и к какому же делу мы должны перейти?
– Надо договориться, как будем петь. Предлагаю поочередно по нескольку баллад. Для эффекта. Разумеется, каждый поет собственные.
– Согласна.
– Сколько тебе платит Дроухард?
– Не твоя забота. Кто начинает?
– Ты.
– Согласна. Ах, смотрите, кто идет! Его высочество князь Агловаль…
– Тэк-тэк, – обрадовался Лютик. – Качественный уровень публики повышается. Хотя, с другой стороны, на него рассчитывать не приходится. Скупердяй. Геральт может подтвердить. Здешний князь чертовски не любит платить. Нанимать-то нанимает. С расплатой хуже.
– Слышала я кое-что. – Эсси, глядя на Геральта, сдула прядку со щеки. – Болтали в порту и на пристани. Известная Шъееназ, верно?
Агловаль, короткими кивками ответив на глубокие поклоны столпившихся у входа гостей, почти сразу же подошел к Дроухарду и отвел его в угол, дав понять, что не ожидает от него знаков почтения в центре зала. Геральт наблюдал за ними краешком глаза. Разговор шел тихий, но было видно, что оба возбуждены. Дроухард, то и дело вытирая лоб рукавом, крутя головой, почесывая шею, задавал вопросы, а князь, хмурый и угрюмый, отвечал пожатием плеч.
– Князь, – тихо сказала Эсси, придвигаясь к Геральту, – выглядит озабоченным. Неужто опять сердечные дела? Начавшееся с утра недоразумение с сиреной? А, ведьмак?
– Возможно. – Геральт искоса посмотрел на поэтессу, удивленный и почему-то раздосадованный ее вопросом. – У каждого свои проблемы. Однако не все любят, чтобы о них распевали на ярмарках.
Глазок слегка побледнела, дунула в прядь и вызывающе взглянула на него.
– Говоря так, ты намеревался меня оскорбить или только обидеть?
– Ни то ни другое. Я лишь хотел упредить следующие вопросы касательно проблем Агловаля и сирены. Вопросы, отвечать на которые я не уполномочен.
– Понимаю. – Красивый глаз Эсси Давен слегка прищурился. – Я не поставлю тебя перед такой дилеммой. Больше не задам ни одного вопроса из тех, какие собиралась и которые, откровенно говоря, считала просто вступлением и приглашением к приятной беседе. Ну что ж, стало быть, не будет беседы – и нечего бояться, что ее содержание станут распевать на какой-нибудь ярмарке. Было очень приятно.
Она быстро повернулась и отошла к столам, где ее тут же встретили с почетом. Лютик переступил с ноги на ногу и многозначительно кашлянул.
– Не скажу, чтобы ты был с ней изысканно любезен, Геральт.
– Глупо получилось, – согласился ведьмак. – Действительно, я ее обидел, и главное – без надобности. Может, пойти извиниться?
– Прекрати, – сказал бард и глубокомысленно добавил: – Никогда не выпадает вторая оказия создать первое впечатление. Пошли лучше выпьем пива.
Напиться пива они не успели. Сквозь толпу протиснулся Дроухард.
– Господин Герард, – сказал он. – Простите. Его высочество желают с вами поговорить. Значить.
– Иду, – сказал Геральт, пропустив «Герарда» мимо ушей.
– Геральт, – схватил его за рукав Лютик. – Не забывай.
– О чем?
– Ты обещал взяться за любое дело, не выпендриваясь. Ловлю на слове. Как ты сказал-то? Немного жертвенности?
– Лады, Лютик. Но почему ты решил, что Агловаль…
– Нюхом чую. Так не забудь, Геральт.
– Ну-ну.
Они с Дроухардом отошли в угол залы, подальше от гостей. Агловаль сидел за низким столом. Его сопровождал пестро одетый загорелый мужчина с короткой черной бородой, которого Геральт раньше здесь не видел.
– Снова встретились, ведьмак, – начал князь, – хотя еще сегодня утром я поклялся, что больше тебя не увижу. Но другого ведьмака под рукой нет, придется довольствоваться тобой. Познакомься: Зелест, мой коморник и ответственный за ловлю жемчуга. Говори, Зелест.
– Сегодня утром, – начал чернобородый, – я задумал расширить ловлю за пределы привычной территории. Одна лодка пошла дальше к западу, за мыс, в сторону Драконьих Клыков.
– Драконьи Клыки, – вставил Агловаль, – это два больших вулканических рифа на окончании мыса. Их видно с нашего берега.
– Ну да, – подтвердил Зелест. – Обычно мы туда не заплывали, там водовороты, камни, нырять опасно. Но у побережья жемчуга все меньше. Вот. Ну, стало быть, пошла туда одна лодка. Семь душ экипажа, два матроса и пятеро ныряльщиков, в том числе одна женщина. Когда они не вернулись к вечеру, мы начали беспокоиться, хотя море было спокойное, словно маслом полили. Послал я несколько быстрых скифов, и они вскоре обнаружили лодку, дрейфующую в море. В лодке не было никого. Канули как камень в воду. Неведомо, что случилось. Но бой там был, не бой, а побоище… Были следы…
– Какие? – прищурился ведьмак.
– Вся лодка заляпана кровью.
Дроухард свистнул и беспокойно оглянулся. Зелест понизил голос.
– Было, как я говорю, – повторил он, стискивая зубы. – Лодка вся забрызгана кровью. Не иначе как там прям-таки резню устроили. Что-то убило этих людей. Говорят, морское чудовище. Не иначе морское чудовище.
– Не пираты? – тихо спросил Геральт. – Не конкуренты-жемчужники? Обычную поножовщину исключаете?
– Исключаем, – сказал князь. – Нет тут никаких пиратов и никаких конкурентов. А ножевые расправы не кончаются исчезновением всех до единого. Нет, Геральт. Зелест прав. Это морское чудовище, ничего другого. Слушай, никто не отваживается выйти в море, даже в близкие и знакомые места. Людей охватил жуткий страх, и порт парализован. Даже когги и галеры не отрываются от пристаней. Понимаешь, ведьмак?
– Понимаю, – кивнул Геральт. – Кто покажет мне место?
– Ха. – Агловаль положил руку на стол и забарабанил пальцами. – Это мне нравится. Вот это по-ведьмачьи. Сразу к делу, без лишней болтовни. Да, так я люблю. Видишь, Дроухард, говорил я тебе, хороший ведьмак – это голодный ведьмак. А, Геральт? Если б не твой музыкальный дружок, ты сегодня снова отправился бы спать на пустой желудок. Хорошие у меня сведения, верно?
Дроухард опустил голову. Зелест тупо смотрел перед собой.
– Кто покажет мне место? – повторил Геральт, холодно глядя на Агловаля.
– Зелест, – сказал князь, переставая усмехаться. – Зелест покажет тебе Драконьи Клыки и дорогу к ним. Когда ты намерен взяться за дело?
– С утра. Будьте на пристани, господин Зелест.
– Договорились, господин ведьмак.
– Ну и прекрасно, – потер руки князь и снова насмешливо ухмыльнулся. – Геральт, я рассчитываю на то, что с чудовищем у тебя пойдет лучше, чем с Шъееназ. Я действительно на это рассчитываю. Да, вот еще что. Запрещаю болтать об этом: не желаю, чтобы распространилась паника. Ты понял, Дроухард? Язык велю выдрать, если проговоришься.
– Я понял, князь.
– Ну и прекрасно. – Агловаль поднялся. – Теперь иди, не стану мешать пиршеству, не стану провоцировать слухи. Бывай, Дроухард, пожелай нареченным счастья от моего имени.
– Премного благодарен, милсдарь князь.
Эсси Давен, сидевшая на табуретке в окружении плотного венчика слушателей, напевала мелодичную и грустную балладу о достойной сожаления судьбе покинутой любовницы. Лютик, опершись о столб и бормоча себе под нос, высчитывал на пальцах такты и слоги.
– Ну как? – спросил он. – Получил работу?
– Получил. – Ведьмак не стал вдаваться в подробности, до которых, впрочем, барду не было никакого дела.
– Говорил я, нюхом чую письма и деньги. Хорошо, очень хорошо. Я заработаю, ты заработаешь, будет на что погулять. Поедем в Цидарис, успеем на праздник сбора винограда. А сейчас прости на минутку. Я там, на лавке, высмотрел кое-что интересное.
Геральт проследил за взглядом поэта, но, кроме нескольких девушек с полураскрытыми ртами, не обнаружил ничего любопытного. Лютик одернул курточку, сдвинул шапочку набекрень к правому уху и пляшущей походкой направился к лавке. Ловким фланговым маневром обойдя стерегущих девиц матрон, он начал свой обычный «ритуал щеренья зубов».
