Дженни молча отвернулась. После того случая в лесу, когда они увидели Молоха, Дженни плохо давалось проявление чувств, и винить в этом Эбби могла только себя. Если бы она – как только что красноречиво выразилась Дженни – не кинула младшую сестру, та вряд ли выросла бы в такую буку.
– Ну ладно, – сказала Дженни, кладя руку на свиток, – пора прокачать защиту.
Эбби тоже взялась за лист пергамента.
– Простите, – нерешительно произнес Ирвинг, – у меня все это в мозгу не умещается. Даже в спинном.
– Сочувствую, капитан, – тихо произнес Крейн, – но нам надо торопиться.
– Все хорошо, – ответил Ирвинг, берясь за уголок свитка. – Всякий раз, как у меня возникают проблемы с этим безумием, я вспоминаю Пола Шорта.
Эбби поморщилась и понимающе кивнула. Шорт был экспертом, старым другом Ирвинга. Эбби пару раз пересекалась с ним по основной работе. Всадник Смерти расстрелял его на глазах у Ирвинга, который и сам чуть не погиб. После того случая капитан, можно сказать, и прозрел. До тех пор он помогал, но не верил, однако когда безголовый человек застрелил его друга из штурмовой винтовки, все страшилки внезапно стали реальностью.
– Готовы? – спросила Дженни.
Эбби кивнула, а Ирвинг произнес:
– Я – ни капли, но ты продолжай.
Дженни кивнула, зажмурилась и, сделав глубокий вдох, произнесла:
– Da nobis auxilium de magicis.
Ослепленная внезапной вспышкой света, Эбби часто-часто заморгала.
Когда цветные зайчики перестали плясать перед глазами, она увидела, что свитка на столе больше нет. Пахло дымом.
– У Корбина, надо думать, больше таких не завалялось? – пробормотала Эбби, все еще продолжая моргать.
– Если и завалялось, то он мне не сказал, – ответила Дженни.
– Думаю, теперь, – выгнул бровь Крейн, – мы можем смело заявить, что если шериф Корбин о чем и умолчал, это вовсе не признак отсутствия предмета разговора, хотя сейчас это не столь важно. Предлагаю со всей возможной скоростью направиться во владения Бронка.
Они по очереди покинули арсенал, а Крейн даже подождал, пока Эбби погасит свет и запрет дверь.
– Так что там сказала Дженни? – спросила она, провернув ключ в замочной скважине.
– Если переводить буквально, то вот что: «защити нас от магии». Лаконичность, достойная пера поэта.
– Краткость и емкость – это хорошо. Поэзия мне тоже нравится. – Она пристально посмотрела на Крейна. – Мне бы просто хотелось побольше таких свитков, или чтобы они действовали подольше, или чтобы и ты мог воспользоваться такой защитой и при этом сотворить заклинание. – Она тяжело вздохнула. – Но… если бы да кабы, выросли б во рту грибы.
– Как оригинально, – скорчив очередную мину, заметил Крейн и, слегка наклонив голову, добавил: – В придачу к осуществлению желаний мы обрели еще и неиссякаемый источник провианта. – Он мотнул головой. – Впрочем, если бы желания сбывались, мы бы с тобой никогда не встретились. Колонисты победили бы британскую армию раньше, и мы с Катриной счастливо дожили бы до старости вместе с нашим сыном… или даже окружив себя бо́льшим числом детей.
Эбби чуть не ляпнула, как сама она отправилась бы наконец в округ Колумбия, поступила бы в академию ФБР, но не смогла озвучить эти мысли. Крейн говорил так запросто и буднично, однако не сумел скрыть, какая боль прячется за скорбными словами о том, как могли бы – и должны были, по мнению Эбби, – обернуться события.
Впрочем, и этого она сказать не могла, опасаясь показаться снисходительной.
Поэтому Эбби просто по-дружески улыбнулась Крейну и горячо потрясла его за руку.
Крейн ответил такой же улыбкой.
– Увы, – тихо сказал он.
Через минуту они уже все были снаружи, где Ирвинг дожидался их возле служебного внедорожника. Солнце опускалось за горизонт, окрашивая небо над рекой Гудзон в сочные пурпурные и оранжевые тона, погружая мост Таппан-Зи в мягкое свечение.
Эбби, впрочем, не остановилась полюбоваться великолепным зрелищем, но пообещала себе как-нибудь на днях насладиться видом очередного заката. В конце концов, они с Крейном спасают мир, и не грех порой напомнить себе, чего ради стоит его спасать.
Ирвинг потряс связкой ключей на брелоке.
– Мы можем угодить в час пик, а луна скоро взойдет. Я беру служебную машину – если попадется затор, включим сирену и мигалки.
– Что это? – саркастично произнесла Дженни. – Злоупотребляете полномочиями? Капитан Ирвинг, вы меня впечатляете.
– Не начинай, – резко заметил Ирвинг. – Только не сегодня.
– Прощения просим, – вскинула руки Дженни.
Ирвинг сел на водительское место, Дженни – позади него; Эбби забралась в салон рядом с капитаном, Крейн – за ней.
Ирвинг включил зажигание.
– Послушайте, – сказала Эбби, – мне жаль, что так вышло. Понимаю, это нелегко…
– Нам всем сейчас нелегко, – ответил капитан. – Это не освобождает нас от долга. Как сказала твоя сестра: надо перебороть себя.
Нажав на газ, он выехал на Бикман-авеню.
Глава 16
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
Январь 2014 года
Бэт Наджент вошла в палату к Софии и замерла на пороге. У койки сидела Фрида.
– Привет, Бэт, – сказала она, будто и не исчезала на три месяца. Она смотрела на подругу-коматозницу. София происходила из очень состоятельной семьи Кэботов, так что страховка обеспечила ей отдельную палату в больнице Горы Синай и внимание лучших специалистов.
Никто из них, правда, так и не сумел добиться улучшения в ее состоянии.
Еще София служила запасным вариантом – Бэт не хотела соваться в библиотеку Уайткомба-Сирса в Сонной Лощине, под носом у Свидетелей, но Стейси убили, и выбора не осталось.
Однако все обернулось на пользу Бэт: ей не придется брать кровь у Софии, потомка одного из награжденных крестом, дабы усилить заклинание. Она убила Уайткомба-Сирса и взяла кровь у него.
Правда, в данный момент ее больше занимало возвращение блудной сестрицы-ведьмы.
– Тебя кто сюда впустил? – подбоченившись, спросила Бэт.
– Это же больница, – как-то странно усмехнулась Фрида. Да и голос ее звучал приглушенно. – Люди постоянно приходят и уходят.
Ох и поговорит Бэт с охраной больницы… А впрочем, ладно.
– Где же тебя мотало? – спросила Бэт.
Тут Фрида поднялась и посмотрела на нее. Бэт ахнула: левая сторона лица Фриды была изуродована шрамами.
– Что случилось? – уже намного спокойнее спросила Бэт.
– Могу на оба твоих вопроса ответить сразу. Спустя две ночи после того, как Молох заглянул к тебе, он навестил меня. Я к тому времени паковала чемоданы и собиралась бежать. Я ведь вступила в ковен ради блага, а не разрушений. Хотела сделать мир лучше, не сжигать его к чертям. – Она покачала головой. – Молох решил отыграться на мне за неудачную попытку воскресить Зерильду первый раз. Забрал у меня лицо. О да, он в красках расписал, как два Свидетеля сорвали его планы и спалили кости Зерильды. Молох во всем обвинил меня, неверную. – Она фыркнула. – Уж я-то всегда была верна Зерильде, всегда – душой и телом. После прихода Молоха я сама провалялась в больнице несколько месяцев, лечилась.
– Прости, – сказала Бэт, приближаясь к ней. – Я ведь не знала.
– Да ладно, я все равно не хотела никого видеть. И с ковеном больше не хочу иметь ничего общего. Сюда пришла навестить Софию. Довольно с меня этого безумия. Зерильда не вернется. Не верю. Только не сейчас.
– Нет, вернется, – с нажимом возразила Бэт. – Причем сегодня же.
– Повтори. – Фрида подозрительно уставилась на нее, как в старые добрые времена.
И Бэт раскрыла ей план: поведала о фазах луны, шести Крестах Конгресса – один из которых принадлежал семье Софии, – и намеченном на сегодня ритуале.
– Стоило догадаться, – чуть не с жалостью проговорила Фрида. – В газетах писали про музеи в центре города и два ограбления в округе Вестчестер. Такую бойню устроили… Я все думала, ты это или Стейси.
– Стейси мертва, – напрямую, не видя смысла скрывать, ответила Бэт. – Она пыталась выкрасть крест из форта в Тикондероге, но ее убили два Свидетеля. Свидетели, что помешали воскресить Зерильду первый раз.
– Что? Стейси мертва?!
Бэт кивнула, и Фрида вздрогнула.
– Черт, безумие какое-то. Знаешь, я ведь считала, что это Стейси совершила те убийства, потому что погибли копы. Ты же говорила: копов убивать нельзя. – Это в прошлом, – неубедительно соврала Бэт. – Будь дело рядовым – да, нельзя светиться, но теперь… Мы готовы воскресить госпожу. Сорвать куш! Оно того стоит, черт подери. Слушай, Фрида, я совершаю ритуал сегодня. – Она потянулась к ее правой руке, словно боясь прикоснуться к левой (вдруг и та пострадала от когтей Молоха). – Твоя помощь пригодилась бы.
– Нет, – отпрянула Фрида. – Сказано тебе: я вышла из игры. После того, что было в октябре…
