– Как ты?
Его первая мысль обо мне. Конечно же. Сквозь жуткие помехи я едва разбираю слова.
– Я в порядке, – говорю я в надежде, что он слышит. – Дэй, послушай меня. Мы нашли сыворотку.
Ответа нет, белый шум, громкий и непрерывный.
– Дэй?
Что-то щелкает на том конце в отчаянных попытках соединиться. Но я не могу удержать связь. Странно. Прием на военных частотах обычно отличный. Словно что-то блокирует эфир.
– Дэй?
Наконец снова ловлю его голос. Слышу в нем напряжение – такое же, как в тот день, когда он много месяцев назад решил уйти от меня. Страх леденит кровь.
– Я выступаю с обращен… с борта воздухолета Колоний… нцлер не согласился на другие условия…
С борта воздухолета Колоний. В таком случае на руках у канцлера все козыри – если Дэй что-нибудь выкинет или в обращении нарушит договоренности, канцлер может арестовать его и расстрелять на месте.
– Не делай этого, – шепчу я. – В этом нет необходимости. Мы нашли сыворотку, я была недостающим звеном.
– …Джун…
Потом ничего – только белый шум. Я еще дважды пытаюсь соединиться с Дэем, после чего в раздражении отключаю микрофон. Рядом со мной лаборант тоже тщетно пытается с кем-то выйти на связь.
И тут я вспоминаю про тень воздухолета над нашим зданием. Раздражение немедленно проходит, его сменяет ужас прозрения. Нет! Колонии. Они блокируют наши частоты – перехватывают их. Не думала, что они так быстро перейдут к решительным действиям.
Я подбегаю к окну, смотрю в небо Лос-Анджелеса: над нами огромный воздухолет Колоний, и тут я замечаю, как с его палубы взлетают самолеты и снижаются.
– Мы не можем связаться с Президентом, – говорит Михаэль, подходя ко мне. – Похоже, они глушат все частоты.
Это подготовка к обращению Дэя? Я знаю, он попал в беду.
И в этот самый момент дверь в конце коридора распахивается. Появляются пять солдат с автоматами на изготовку – не солдат Республики, а солдат Колоний; на них мундиры цвета морской волны с золотыми звездами. В панике я инстинктивно бросаюсь к палате Идена, но, замечая мое движение, командир группы наводит на меня автомат. Мои пальцы ищут рукоять пистолета на поясе, но тут я вспоминаю, что все мое оружие (кроме ножа за голенищем) лежит без дела в палате Идена.
– После капитуляции Республики, – высокопарно говорит военный, – вся власть переходит к официальным представителям Колоний. Я, как старший, приказываю вам пропустить нас, чтобы мы могли провести тщательный обыск.
Михаэль поднимает руки и делает то, что ему говорят. Солдаты приближаются. Воспоминания молнией проносятся перед моим мысленным взором – все занятия в Дрейке, множество финтов со скоростью света мелькают перед глазами. Я тщательно оцениваю ситуацию: небольшую команду послали сюда с конкретным заданием. Остальные солдаты колоний, возможно, обыскивают другие этажи, но я знаю: они здесь с четким приказом. Принимаю защитную стойку. Они пришли сюда за мной.
Михаэль, словно прочтя мои мысли, кивает. Его руки по-прежнему высоко над головой.
– Что вы ищете?
– Нам нужен мальчик по имени Иден Батаар Уинг.
Я сдерживаю красноречивый вздох, меня охватывает страх. Я ошибалась. Они пришли не за мной. Им нужен брат Дэя. Если Дэя вынудят зачитать обращение с борта воздухолета, канцлер в любой момент сможет захватить Дэя в заложники, но с Иденом в руках канцлер сможет манипулировать Дэем, как ему заблагорассудится. Мысли мои идут еще дальше. Если Колониям удастся сегодня одержать победу над Республикой, канцлер сможет бесконечно долго пользоваться Дэем как оружием, манипулятором настроений в обществе, которое будет по-прежнему считать его своим героем.
Я открываю рот, опережая Михаэля:
– На этом этаже лежат жертвы чумы. Если вы ищете брата Дэя, он этажом выше.
Солдат наводит на меня оружие, его глаза прищуриваются, в них мелькает искорка узнавания.
– Вы ведь принцепс-элект, – говорит военный. – Джун Айпэрис.
– Да, – вскидываю я голову. – Одна из принцепс-электов.
Несколько мгновений мне кажется, будто он поверил лжи про Идена. Его люди уже двигаются назад к двери. Командир долго вглядывается мне в глаза, потом смотрит в коридор у меня за спиной, где находится палата Идена. Я не осмеливаюсь даже моргнуть.
– Я знаю, чего от вас ждать, – хмурится он.
Не успеваю я придумать больше ничего, чтобы сбить его со следа, как он кивает своим подчиненным, показывает дулом автомата на коридор:
– Тщательно все обыщите. Мальчик должен быть на этом этаже.
Лгать теперь поздно. Если я и могу сделать что-то для Дэя, то лишь это. Я встаю между солдатами и палатой Идена. Мгновенно делаю расчеты. (Ширина коридора немногим более четырех футов, и если я расположусь посредине, они не смогут накинуться на меня все сразу, придется атаковать в несколько приемов, малыми группами.)
– Вашему канцлеру я нужна живой, – лгу я.
Сердце колотится как сумасшедшее. Лаборант ошеломленно смотрит на меня, не понимая, что ему делать.
– Он хочет арестовать меня и судить. Вы это знаете.
– Такая маленькая девочка, а уже такая большая лгунья, – цокает языком командир.
Он наводит меня автомат. Я задерживаю дыхание.
– Прочь с дороги, или я стреляю!
Если бы я не увидела тени неуверенности на его лице, я бы подчинилась. Ни Дэю, ни Идену от меня не будет пользы, если меня убьют на месте. Но я слышу нерешительную нотку в словах военного, а большего мне и не требуется. Я медленно поднимаю руки. Не свожу с него глаз:
– Вы не станете в меня стрелять.
Я сама удивляюсь твердости своего голоса – ни малейшей дрожи, хотя адреналин бежит по венам. Я чуть покачиваюсь – мои ноги еще не обрели твердости после экспериментов.
– Ваш канцлер не похож на человека, который прощает ошибки.
Командир снова проявляет неуверенность. Он не знает планов канцлера относительно меня. Он не может скинуть со счетов мои слова.
Наше противостояние длится еще несколько долгих секунд.
Наконец он изрыгает проклятие и опускает ствол.
– Взять ее! – приказывает он солдатам. – Не стрелять.
Мир надвигается на меня крупным планом, все исчезает, кроме врага. Инстинкты обостряются.
Что ж, поиграем. Вы и понятия не имеете, с кем связались.
Я принимаю боевую стойку, а солдаты кучей бросаются на меня. Узость коридора сразу же срабатывает – атаковать могут не пять солдат одновременно, а только двое. Я ныряю, уходя от удара одного, выдергиваю нож из-за голенища и со всей силы вспарываю ему голень. Лезвие легко проходит через ткань брюк и связки. Он кричит, его нога мгновенно подгибается, и он бессильной грудой падает на пол. Второй солдат спотыкается о своего товарища. Я бью его ногой в лицо – он теряет сознание, а я вскакиваю ему на спину и бросаюсь на третьего противника. Тот пытается сбить меня с ног кулаком, но одной рукой я блокирую удар, а другой наношу ему в голову удар такой силы, что чувствую, как под костяшками пальцев хрустят его кости. Военный отшатывается и падает, схватив лицо руками и крича от боли.
Трое лежат.
Все, преимущество внезапности исчерпано – два оставшихся солдата осторожничают. Один из них вызывает подкрепление. Я вижу, как Михаэль за его спиной незаметно крадется по коридору. Я не смотрю в его сторону, но уверена: он хочет перекрыть доступ солдатам с лестницы. Один из двух оставшихся нацеливает автомат мне в щиколотку, но я снизу бью ногой по стволу, и когда он нажимает на спусковой крючок, пуля проходит над моим плечом. По всему зданию разносится вой сирен – лестницы перекрыты, сигнал тревоги включен. Я снова пинаю автомат – он описывает дугу и ударяет солдата в лицо, оглушая на мгновение. Я с разворота со всей силы врезаю ему локтем в лицо…
…но тут что-то бьет меня в затылок – искры сыплются из глаз. Ноги подкашиваются, и я падаю на одно колено, прогоняя временную слепоту. Вероятно, второй солдат ударил сзади. Я снова делаю замах с разворота, пытаясь на ходу вычислить местонахождение противника, но промахиваюсь и снова падаю. Сквозь туман в глазах я вижу, как военный поднимает автомат, чтобы ударить меня прикладом в лицо. Это вырубит меня окончательно. Я тщетно пытаюсь откатиться.
Но удара не следует. Я моргаю, не в силах подняться на ноги. Что случилось? Когда перед глазами проясняется, я вижу командира – он лежит на полу, а лаборанты спешно связывают всем атаковавшим руки и ноги. Откуда ни возьмись появляются люди. Много людей. Надо мной стоит Тесс, бледная и чахлая – она, тяжело дыша, сжимает в руках автомат. Я и не заметила, как она вышла из своей палаты.
– Прошу, – слабо улыбается мне Тесс и протягивает руку, чтобы помочь подняться.
Я улыбаюсь в ответ. Меня трясет, но она поднимает меня на ноги. Я покачиваюсь, и она подставляет мне плечо. Мы обе едва держимся на ногах, но не падаем.
– Миз Айпэрис! – Михаэль подбегает к нам. – Удалось связаться с Президентом, мы сообщили ему о сыворотке. Еще нам велено немедленно эвакуироваться из башни. Говорят, ложная капитуляция вот-вот закончится, Колонии примутся наносить удары возмездия, а мы станем их первой целью…
