среди него были и реликвии, не позволявшие богу исцелиться.
– Мама, очнись!
– Пойдем, Персефона, – рядом с ней появилась Геката. Она даже не почувствовала приближения богини.
– Разбуди ее! – потребовала Персефона. Она приложила ладони к ее телу, что уже становилось холодным, и попыталась использовать собственную магию, чтобы мать снова задышала. Но это не сработало.
– Ее нить перерезана, Персефона. Ничто не вернет Деметру.
– Это не то, чего я хотела! – закричала Персефона.
Геката обхватила лицо Персефоны ладонями, заставив посмотреть ей в глаза:
– Ты снова увидишь Деметру. Все мертвые отправляются в подземное царство, Персефона. А сейчас ты нужна Сивилле и Гармонии.
Персефона сделала несколько глубоких вдохов, глаза щипало от слез. Наконец она кивнула и позволила богине помочь ей подняться. Но стоило им только двинуться к двери, как она замерла:
– Тесей!
Она резко развернулась к тому месту, где связала его. Но его там не было.
– Шлем!
Две богини принялись лихорадочно обыскивать арсенал. Но подземное царство вдруг задрожало, сотрясаемое ужасным грохотом.
Сердце Персефоны заколотилось в груди, и, встретившись взглядом с Гекатой, богиня побледнела.
– Что это такое? – прошептала Персефона.
– Это, – произнесла Геката, – звук освобождения титанов Тесеем.
Следующие сцены либо не вошли в книгу, либо были переписаны.
– Как, говоришь, это называется? – спросил Аид, пока они ждали.
– Это называется «новоселье», – ответила Персефона.
Он бросил взгляд на коробку у нее в руках:
– И ты взяла с собой кексы вместо дров?
Персефона приложила усилия, чтобы не рассмеяться, потому что слышала этот вопрос уже во второй раз.
– А для чего мне дрова, Аид?
– Для обогрева дома.
На этот раз сдержать смех ей не удалось:
– Какой же ты древний!
Аид приподнял бровь, и она поняла, что за эту реплику ей придется расплатиться позже.
– Люди больше не носят дрова на новоселье, Аид. Они приносят подарки и алкоголь. И на самой вечеринке напиваются и играют в игры.
– А мы? Мы тоже напьемся и будем играть в игры?
Она уже видела, как Аид может пить с восхода до заката, оставаясь совершенно трезвым. Персефона была уверена, что он не может напиться допьяна, – и что, вероятно, бог был алкоголиком.
Она смерила его взглядом:
– Ты ведь не собираешься никого втягивать в пари, так ведь?
Он прищурился с игривой ухмылкой:
– Не буду ничего обещать.
– Аид, – Персефона произнесла его имя, как предупреждение, и повернулась к нему. Он удивил ее тем, что обхватил ее лицо ладонями и поцеловал.
Отстранившись, бог сказал:
– Я буду вести себя так, что тебе не к чему будет придраться.
Она фыркнула:
– О да, звучит весьма обнадеживающе.
Когда в Персефону ударили струи воды, она застонала от их тепла, и Аид воспользовался этим шансом, чтобы углубить свой поцелуй. Обхватив ладонями ее грудь, он принялся ласкать пальцами ее отвердевшие соски. Она же скользнула рукой между их телами и стала поглаживать его набухший член, на головке которого выступила капля смазки. Ей хотелось погрузить его себе в рот, но ладонь Аида легла ей на горло, обхватив пальцами челюсть, и он проник ей в рот языком.
Потом он вдруг отстранился, и Персефона застонала, потянувшись за его членом.
Он хохотнул, накрыв ее ладонь своей:
– Мгновение, дорогая. Ты вся перепачкана кровью.
– Но ты как будто и не против, – заметила она.
– Я и не против, но воспользуюсь возможностью, чтобы дотронуться до каждого сантиметра твоей кожи, пока я тебя мою.
Они отошли от бьющих струй воды, Аид взял мыло и мочалку. Начав с плеча, он принялся аккуратно смывать кровь. Потом перешел к груди, поглаживая и сжимая каждую скользкими ладонями, прежде чем спуститься к животу и бокам, бедрам и голеням. Стоя перед ней на коленях, он отдал приказ:
– Повернись.
Богиня подчинилась, уперев ладони в стену, в то время как он двинулся вверх по ее телу. Аид неторопливо омыл ее между бедер, проникнув пальцами между складками, чтобы обвести клитор, а потом прижался твердым членом к изгибу между ее ягодиц и вернул руки на ее грудь.
– Как сильно ты меня хочешь? – спросил он, шепча ей в ухо. Она повернула к нему голову, задев щекой бородку, и выгнула спину, чтобы сильнее прижаться к его члену.
– Больше всего на свете, – ответила Персефона.
Аид повернул ее голову к себе и прижался к ее губам поцелуем, а потом отпустил, раздвинул ей ноги и вошел. Персефона уперлась головой в свои руки, прижатые к кафельной плитке на стене, пока он наполнял и растягивал ее с упоительной страстью.
– Я бы никогда не вытаскивал член из твоей сладкой киски, если бы мог, – сказал он, обхватив ее бедра и погружаясь в нее с громким шлепком о ягодицы. – Скажи мне, как ты себя чувствуешь, когда я внутри?
Для этого было столько слов – столько приятностей, но она смогла произнести лишь:
– Хорошо.
Пальцы Аида сжали ее волосы.
– Я хочу почувствовать, как ты кончаешь у меня на члене, – произнес он ей в ухо. – Ты сможешь? Сможешь кончить ради меня?
Он никогда прежде не говорил ей такого. Аид всегда был очень сексуальным, но эти слова – они были такими чувственными, первобытными и темными, что ей захотелось услышать больше.
Ей хотелось ощущать его тьму.
– Я кончу для тебя, – простонала она.
На этот раз низкий стон вырвался и из его груди. Его ладонь скользнула к ее клитору. Пока он водил большим пальцем по ее чувствительным нервам, она изогнулась еще сильнее, ощущая толчки Аида еще глубже. Его рот был повсюду, покусывая ее ухо, шею, плечо.
– Ты чертовски хороша, – произнес он. – И ты моя.
Персефону накрыл бурный оргазм, и ее ноги затряслись так сильно, что она едва не упала. Но Аид удержал ее, прижав одну руку к кафелю для поддержки.
– Кончи в меня, – приказала Персефона. – Если я твоя. Кончи.
Аид ответил сдавленным смешком:
– Как пожелаешь, моя царица.
Последние несколько толчков были мощными, глубокими и быстрыми, но она почувствовала, как он запульсировал в ней, а потом его тело расслабилось, наконец испытав облегчение.
Еще несколько мгновений они стояли, прижимаясь друг другу, прислонившись к стене, пока струи воды не стали холодными. Потом Аид отстранился, Персефона повернулась и соскользнула на пол, слишком изнуренная, чтобы стоять.
Аид опустился на колени рядом с ней:
– Все нормально?
– Да, – ответила она, сонно улыбаясь. – Просто дай мне минутку.
– Звучит просто ужасно, –
