ты подходишь к своим обязанностям, или что-то такое… Однажды я прочитала в какой-то рукописи из храмовой библиотеки, что первым камнем, который разбудила Серра, был не аркион, а камень-сердце, но настоятельница нашего храма, Старшая Сестра Милáра, сказала, что это всё домыслы.
Я глубоко вздохнула. Даже у Служительниц не сохранилось правдивой истории.
Ферн нетерпеливо спросил:
– И при чем тут выдумки про камень-сердце?
– При том, что это не выдумки. Без него нашей истории не было бы.
Не дожидаясь, пока Ферн скажет что-нибудь еще, я открыла мешочек, вытряхнула камень на ладонь и вытянула руку так, чтобы они увидели прозрачный, наполненный танцующими искрами осколок.
Все невольно придвинулись ближе, и я едва не дернулась, когда Ферн оказался совсем рядом, с недоверием всматриваясь в камень.
Кьяра подала голос первой:
– Это… это он? Камень-сердце?
– Один из осколков. Это и есть наш секрет. Именно благодаря ему Тени нас не тронули.
Нейт с Кьярой одновременно вскинули брови, заговорив в один голос:
– Откуда он у вас?
А Ферн спросил:
– Как вам удалось протащить его в Квартал?
На его вопрос ответил Кинн:
– Камень-сердце отличается от других известных нам камней. Вы же знаете… кхм, или нет, – он запнулся, видимо, осознав, что перед ним люди, не пробудившие за свою жизнь ни одного камня. Кашлянув, он продолжил: – Обычно опытный камневидец способен чувствовать на близком расстоянии зов даже незнакомых камней, особенно разбуженных. Но камень-сердце… молчит. Вот он, рядом со мной, а я его не ощущаю. И даже если возьму в руку, то не увижу нитей силы – только то, что он разбужен. Скорее всего, поэтому Каратели его и не заметили.
Предваряя последующие вопросы, я посмотрела на Кьяру и сказала:
– Та легенда, которую ты упомянула, – о том, что Серра первым пробудила камень-сердце, – это правда. Но ее скрыли не просто так.
Глубоко вздохнув, я пересказала историю о падении Альканзáра насколько могла точно: как младший сын Серры и Иалóна – последний из Первых – от зависти к братьям и сестрам, а особенно к Энтане, погасил камень-сердце и развеял благословение, которое было призвано на эту землю.
Когда я замолчала, тишину прорезал голос Ферна:
– Вот же гад!
Кьяра ошеломленно уставилась на него:
– Как ты можешь!.. Он же один из Первых!
– Ты что, не слышала, что он сделал? Двуличный мерзавец! Ненавижу таких: в глаза говорят одно, а сами готовы в спину нож всадить.
Ферн бросил на Нейта тяжелый взгляд, который тот спокойно выдержал. Кьяра нахмурилась:
– Альканзар… Я думала, что он умер совсем молодым и поэтому даже в полных текстах служб о нем ничего не сказано. Неужели всё так и было?..
Нейт мягко произнес:
– Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, как всё было на самом деле. Мне интересно другое: если камень-сердце погас и даже Первые не могли его пробудить, откуда у вас разбуженный осколок?
Я посмотрела на осколок в своих руках.
– Мы не знаем, как и когда, но два неразбуженных кусочка камня-сердца однажды оказались в Альвионе. Отсюда их украли… лет семнадцать назад. Но тогда почти никто об этом не знал.
Я запнулась, чувствуя, как к горлу подкатил ком. Как я могу рассказать, что это моя мама украла их?
Неожиданно заговорил Кинн:
– Осколки отвезли в Зеннон, а мою маму отправили следом, так как она знала похитителя в лицо. Но камни тщательно скрывали, и у нее ушло много лет, чтобы найти их. За это время один из осколков пробудили, и… Вы слышали об эренди́нах?
На лицах Нейта и Ферна отразилось непонимание, а Кьяра неуверенно сказала:
– С ними был целый скандал, верно? Кажется, Зеннон открыл силу камней и не пожелал делиться с Альвионом. Эрендины не позволяют Теням прорвать световой щит… – Тут ее брови поползли вверх. – Только не говорите… Это и есть осколки камня-сердца?
Мы с Кинном одновременно кивнули, и он продолжил:
– Их назвали так в честь того, кто пробудил один из осколков, – в честь Эрена Линда, отца Виры.
Почувствовав, что все смотрят на меня, я покраснела и опустила глаза.
Нейт спросил:
– Как ему это удалось?
Я с сожалением покачала головой:
– Не знаю. Отец умер, когда мне был год, а дядя, который меня воспитывал, ничего не рассказывал.
Дядя… Знал ли он о том, что такое эрендины на самом деле? Знал ли правду о моей маме? Почему, почему мы с ним ни разу откровенно не поговорили?..
Когда молчание с моей стороны затянулось, Кинн продолжил рассказывать о своих родителях и краже неразбуженного эрендина, а я вставляла то, что узнала от Утешителя Йенара.
Нейт с Кьярой были очень благодарными слушателями: они внимали каждому нашему слову, пораженно качая головами, а если перебивали, то чтобы задать точные, осмысленные вопросы. И даже Ферн постепенно оттаял и позволил любопытству отразиться на своем лице. А услышав, что в Альвионе родителей Кинна задержали и обыскали, но камня не нашли, он нахмурился и спросил:
– Почему они не рассказали о тайнике?
Кинн покачал головой:
– Не знаю.
Нейт в задумчивости коснулся золотой серьги и проговорил:
– Из вашего рассказа у меня сложилось четкое впечатление, что твой отец не хотел, чтобы камень попал в Альвион. Он же присоединился к этой миссии позже, чем твоя мать? Может, передумал?
Кинн помрачнел.
– А что с ними случилось потом, вы знаете? – спросила Кьяра.
Украдкой взглянув на друга, я тихо ответила:
– Его мама умерла в заключении, а отца бросили в… – я собиралась сказать «особую тюрьму», когда до меня вдруг дошло. Вряд ли в Альвионе была другая особая тюрьма. Сглотнув, я закончила: – …в Квартал Теней.
– Когда это было? – спросил Нейт.
Я неловко пожала плечами.
– Наверное, вскоре после того, как их схватили, – почти девять лет назад, может, чуть позже.
Нейт переглянулся с Ферном и сказал:
– Дремер начали отправлять в Квартал примерно в то время…
Я почувствовала, как Кинн подался вперед.
– Ронс Террен. Его звали Ронс Террен, – его голос дрогнул.
Лица юношей одинаково застыли, потом Ферн выпрямился в кресле и обменялся с Нейтом долгим взглядом.
– Ронс Террен, путешественник?
Кинн хрипло спросил:
– Вы что-то о нем знаете?
Нейт кивнул, вновь коснулся золотой полусферы в ухе и, пристально посмотрев на него, вполголоса сказал:
– Да. Он… умер у нас на глазах.
На миг тишина затаила дыхание, замерла и тут же разлетелась от тяжелого вздоха Кинна.
Кьяра сжала на коленях свою темно-зеленую мантию, Ферн уставился в окно, а Нейт сцепил руки в замок и опустил голову.
– Мы прожили в Квартале полгода. Тогда