ступили на крыльцо, и я постучал в дверь.
Где-то в доме басовито залаял Мыш, и лестница заскрипела под тяжелыми лапами.
– Даже не знаю, существуют ли более надежные места, – признался я.
Дверь отворилась, и нам улыбнулся Майкл. Сперва приветливо, а потом, когда увидел Молли, вообще просиял:
– О боже мой! Ты выглядишь так… – Он коротко хохотнул и закивал. – Безупречно!
– Пап… – Молли запнулась, коротко взглянула на меня и рванула с места в карьер: – Я должна тебе кое-что рассказать.
– Молли… – начал Майкл.
– Пап, это важно, – не унималась она. – Я не распространялась насчет новой работы, потому что тебе мой рассказ не понравится.
– Молли, мы знаем, что…
– Нет, погоди, – настаивала она. – Мне надо, чтобы все стало ясно и понятно.
– …Знаем, что теперь ты Зимняя Леди, – договорил Майкл. – Это же очевидно. Или думаешь, что мы с матерью не только состарились, но и ослепли? – Он поцеловал дочь в макушку и повернулся ко мне. – Привет, Гарри.
Молли моргнула.
– В общем, мы проверили бокалы, нет ли трещин, и достали бабушкино серебро, – продолжил Майкл. – Я понятия не имел, насколько традиция встречать гостей столовым серебром сочетается с ужином для фэйри, случись им заглянуть на огонек, но технических проблем возникнуть не должно. Ты ведь не возражаешь против серебра?
Молли моргнула еще несколько раз и ответила с осторожной улыбкой:
– Нисколько, пап.
– Вот и хорошо. Мать сказала, что принцесса ты или не принцесса, а на кухне помочь придется. Длинные перчатки у нас имеются, так что будешь мыть посуду.
Молли опять заморгала, а я просто стоял, слушал и упивался моментом.
Тут до Майкла дошло, что Молли вконец растерялась. Он положил руку дочери на плечо, а затем медленно заключил ее в нежные объятия.
– И даже не думай, юная леди, что сумеешь увильнуть от выговора, – гулко и ласково продолжил он. – Мы с матерью волнуемся, и тебе придется нас выслушать. Ведь мы любим тебя и знаем, что случилось с твоей предшественницей. Но это будет позже, а сейчас я просто рад, что ты выбралась проведать стариков. Ты же не перестала есть мясо? Мать купила специальную ароматизированную соль, и жаркое получилось отменным.
– От мяса Зима никогда не откажется, – пролепетала Молли, глядя на Майкла с легким смущением и огромной любовью. – Как же я люблю тебя, папа…
Майкл улыбнулся и снова поцеловал ее в макушку.
В доме пронзительно взвизгнули, и у меня в объятиях оказалась вылетевшая из дверей Мэгги. Поймать ее было нетрудно. Она же такая маленькая.
Она стиснула меня с невероятной силой. Сжульничала, конечно, поскольку в обнимании участвовали все четыре ее конечности. Я стиснул ее в ответ, но очень нежно, ведь я уже привык к подобным приветствиям и знал, что сейчас Мэгги прижмется головой к моему плечу и ненадолго закроет глаза.
И я сделаю то же самое.
Потому что вот оно, мое надежное место.
Я пережил страшную утрату.
Но не впервые. И на этом жизнь не заканчивалась.
К тому же теперь это касалось не только меня.
Я почувствовал легкий толчок и опустил глаза на сонно прильнувшего к ноге Мыша, легонько вилявшего здоровенным хвостом. Вот она, моя маленькая семья.
Майкл и Молли рука об руку вошли в дом, где их восторженно приветствовали Саня и Черити.
Я еще немного пообнимал Мэгги.
Майкл высунул голову за дверь, увидел меня, улыбнулся и скрылся в доме.
Он знает, насколько это важно – прочувствовать момент.
Жизнь в сверхъестественном мире вот-вот усложнится, причем для всех без исключения. Теперь, когда меня выставили из Белого Совета, каждый злодей, которого я когда-то разозлил, начнет прикидывать, не пора ли мне на тот свет. Мэб собиралась женить меня на царственной красавице-вампирше из соседнего двора. И еще мне предстояло меблировать целый замок при весьма ограниченном бюджете.
Ведь этот замок нам ой как пригодится. В Чикаго хватает разнообразных угроз, и в следующий раз я буду готов встретить кого угодно.
Где-то за горизонтом прогремел гром.
– Снова будет гроза, – сказала Мэгги.
– Когда ливанет, выбежим из дома и станем танцевать под дождем.
– Зачем? – спросила Мэгги.
– Если не сделать этого, – пояснил я, – в мире будет столько же дождя, но гораздо меньше танцев.
– Глупый ты, папа.
– Не глупый, а голодный, – пожаловался я.
– Я стащила нам булочки! – объявила Мэгги. – Пошли, а не то остынут!
– Стащила?
– Ну, – замялась она, – я вроде как помогала с готовкой, и это мои комиссионные.
– Хм… Тогда ладно. Надо бы еще варенья к ним попросить.
– Надо, так попросим.
В тот момент Марконе, наверное, прикидывал, где устроить склад оружия на случай нового ЧП. Мои враги из Белого Совета строили очередные козни. Идущий оставался на свободе и, намереваясь устроить самый настоящий конец света, управлял телом девушки, носившей ребенка моего брата. Мэб и Лара плели паутину интриг. И на всех нас готовилась обрушиться целая гора последствий – вне зависимости от того, под каким соусом смертному люду преподнесут новости об угрозе, исходящей от сверхъестественного мира.
Беда не за горами.
Мёрфи больше нет.
В груди у меня осталась пустота, и заполнится она еще не скоро.
Очень долго я буду ощущать сильную боль.
Но потом станет легче.
А прямо сейчас я собирался вкусно поужинать в компании людей, которые очень тепло относились ко мне и друг к другу.
Есть масса способов подготовиться к неприятностям.
К примеру, тренироваться, чтобы не сплоховать в бою.
Но куда важнее создать себе то, за что ты готов сражаться.
Тем читателям, кому сегодня не до сна – по той или иной причине.
С Рождеством вас, мои прекрасные сумасброды!
Дело было в ночь перед Рождеством, и обитатели дома дрыхли без задних ног – все, кроме меня и Мыша.
Я сидел в центре неровной окружности из запчастей, разложенных передо мною по стовосьмидесятиградусной дуге, и свирепо пялился в инструкцию. Наконец осведомился, едва не повысив голос до крика:
– Ну зачем, зачем брать на себя такой труд?! Зачем переводить руководство по сборке на двадцать языков, если все сводится к рисунку с цифрами, буквами и стрелочками?!
– Гав, – посочувствовал мне Мыш – две сотни фунтов серой шерсти и безграничного терпения. Вернее, две сотни с хвостиком. И с людьми он уживается куда лучше меня.
Я возобновил попытки собрать этот дурацкий велосипед. Ведь Мэгги пора научиться гонять на велике. Почти любая девочка предпочла бы велосипед в розово-фиолетовых тонах, но любимый цвет Мэгги – красный, и она не уставала твердить, что красные велосипеды ездят быстрее [39].
– Здесь не обойтись
