Фурии принцепса - Джим Батчер

* * *

Гай Октавиан, принцепс Алерской державы, справился с морской болезнью на целый день быстрее, чем в прошлый раз, что не слишком сократило его страдания. Впрочем, он ценил каждую кроху облегчения.

Глубокой ночью Тави поднялся на палубу «Слайва». Корабль двигался, причаленный к борту прозванной «Алекто» ледяной баржи, поэтому даже вахтенные начальники дремали. Тави полежал на палубе, пока не прояснилось в голове, а потом прошел на нос. Некоторое время он разглядывал огромное судно и тихое море за его бортом; сотни других кораблей медленно продвигались по нему к Алере, давая едва ли треть скорости, какую могли бы показать сами по себе, не привязанные к льдинам. И все же лучше поздно, чем никогда, а обратный путь без ледяных судов, на вкус Тави, получился бы слишком беспокойным.

Покусывая корабельную галету, он смотрел в море и ждал, пока уляжется в животе, позволив ему наконец немного поспать. И оказался совершенно не готов к прозвучавшему прямо за спиной голосу:

– Что такого интересного ты там нашел?

Тави чуть не выпрыгнул из собственных штанов, развернулся как ужаленный и уставился на стоявшую за спиной молодую женщину.

По крайней мере, такой она показалась на первый взгляд.

Со второго, более пристального взгляда он заметил, что она, как другая, в платье, одета в облака и туман. Заметил, как меняют цвет ее глаза – от одного металла и самоцвета к новым и новым. А главное, он заметил, как глубоки эти глаза – таких не бывает у юных женщин, да и вообще у людей.

– Что ты там нашел интересного? – с улыбкой повторила женщина.

– Не то чтобы интересного, – ответил ей Тави. – Просто… мне, глядя в море, лучше думается о будущем. О том, что может случиться. Чем его встретить. И что я могу в нем изменить.

Улыбка женщины стала не то чтобы шире – глубже.

– Вы все одинаковые, – пробормотала она.

– Не понимаю, – тихо сказал Тави. – Кто вы?

Она устремила на него ровный светлый взгляд, и он заметил, что ни волосы ее, ни туманное одеяние не колеблются ночным ветерком.

– Твой дед, – сказала она, – звал меня Алерой.