что хочет именно ее смерти! Там. Она не заслуживает жить в страданиях… уже и так настрадалась из-за него. Там она среди друзей, среди своего народа, разделяет принесенный им ужас. Но есть кое-что эгоистичное. Петя знает: появись она сейчас перед ним, да еще и неся прощение и понимание, — ему захочется склониться к капитуляции, лишь бы познать ее любовь и предстать в ее глазах хорошим человеком.
Справиться с подобными мыслями помогает Юст. Этот паренек всегда был ему чужим. Но Бэккер, раскрыв цельную картину истории, раскрыл и истинную роль этого хакера в судьбоносной миссии. Петя и Юст почти не разговаривают — лишь взгляды, передающие больше любых слов за счет понимания их незаменимых ролей на пути в один конец. Благодаря Юсту они смогли изменить сокрушительную броню Петра, созданную не так давно именно ради цели распределить энергию Осколка для концентрированного выброса излишков. Бэккер помог не только знаниями интегрирования, но и привел их с Юстом к месту, ставшему людям прародителем кошмара. Там была на первый взгляд пустая комната со странными стенами из неизвестного материала и равномерно расположенными столбами. Иной взгляд упустит ценность — всеведущий Бэккер указал на сокровище. Благодаря взаимодействию с Осколком адаптивность новой технологии возымела высокоточную успешность, придав броне новый слой качества. Юст был словно ребенок, дорвавшийся до самых лучших игрушек, превознося этот опыт выше любых жизней. Цинично? Возможно. Но вся их работа не может не сопровождаться жертвами — и это не их выбор, с этим надо либо смириться, либо передать бремя.
Они были откровенны с Настей… Тот момент преследует Петю из-за невозможности определить, могли ли они сделать все иначе… Рассказать правду, сделать ее, а может, и весь Монолит, частью замысла? Несправедливо вешать это бремя на них. Им дан шанс, мотивации жить теперь сполна. Бэккер принял решение, взял все на себя, как и подобает лидеру. Он мало говорит с тех пор, все время в раздумьях, создает стратегию, просчитывает маневры. По сравнению с Бэккером Петя еще легко отделался.
Вот-вот, как говорит Юст, доведя производительность чипа до ума, он сможет позволить Петру работать лишь одним желанием, забыв про мышцы. Необходимое время у них пока что имеется, путь сквозь Топи непрост — скорей всего, ожидаются привалы. Добыть второй Осколок не менее важно, чем подготовить броню. Сам же Петя видит для себя лишь один заслуженный конец — гибель в победе.
Менарду нужно сделать нечто совершенно естественное, но внезапно не поддающееся его воле, будто бы он стал другим человеком, растеряв силу и ценность этой необходимости. Оттого он все не может перестать смотреть в зеркало у раковины, где просто хотел привести себя в порядок перед важным действием. Перед глазами так и крутится страшная картина гибели Юры, чье тело зубами разрывают на части и сразу же съедают. Единственное радует — это воспоминание смогло чуть-чуть затмить ту резню в пустыне, несправедливо унесшую жизнь еще двоих, знаменуя окончание бойни самопожертвованием капитана Слэйда…
Оскар вошел спокойно, прекрасно отдавая отчет в необходимости соблюдать личное пространство, что, к сожалению, Менард оценить не смог.
— Сейчас приду, — быстро бросил Менард, украдкой глянув на Оскара, который, в свою очередь, с каким-то непривычным интересом встал чуть в стороне. — Если что-то еще случилось, то говори, если нет — уходи. — Менард не скрывал своего неуважения к этому человеку.
— Мне жаль…
— Не смей! Твоя жалость никому не нужна. Со своей совестью сам разберешься. И мне плевать на то, кто твой отец, — важен человек и то, что этот человек делает. А ты со своей Техгруппой сделал уже достаточно! Тебя-то папка защитит, так что не делай вид, что мы с тобой на равных.
Ранее Оскар не стал бы такое терпеть, но сейчас сам удивляется принятию этих слов и пониманию причин такого порыва.
— Ты прав, — ответил он рассудительно и взвешенно, — мой отец меня защитит. Но я никогда не хотел этого. Я хотел честно идти своей дорогой, без привилегий…
— Хочешь честности? Откровения?! — вспылил Менард и подошел к Оскару, столкнувшись с ним лоб в лоб. — Вот тебе откровение — я хочу позвонить жене и дочери, сказать, что я жив и здоров, что и они будут живы и здоровы, потому что я иного не допущу. Сказать, что мы справимся и все будет хорошо! Но я не могу этого сделать! Не могу ни лгать им, ни быть живым перед ними, потому что все остальные умерли! Так что мне не нужны ни твоя забота, ни дружба. Иди к своим друзьям из Техгруппы, вас теперь объединяет еще одна пачка смертей, которую остальным разгребать.
— Нет больше никакой Техгруппы, — все еще неестественно спокойно говорил Оскар, пытаясь донести важную мысль, которую сам только что и осознал. — Большинство либо погибли, либо пропали, оставшиеся разбрелись, не считая предателей. Посмотри на Настю — она потеряла всех и начинает терять себя, все это видят, даже мой отец, кстати.
— Только вот проблемы от Техгруппы никуда не делись.
— И как это понимать?
— Забей. — Устав, Менард развернулся к зеркалу и вновь умыл лицо.
— Нет, ты уж поясни! — Преисполненный сожаления Оскар поддался злости, Менард же стойко игнорировал его, собирая обратно туалетные приборы в личный пенал. — Не только ты потерял кого-то, как и не тебе нас судить! Весь вчерашний день мы пытались предотвратить трагедию, одну за другой, но ничего не получилось, лишь смерти людей, в числе которых Андрей и Дима! Так что не строй из себя жертву, ты не сильно от нас отличаешься…
— Пацан! — Менард вновь обернулся к Оскару. — Если решил выговориться — не по адресу, ты мне никто. Хочешь дружбы? Иди к своим, там Томасу все равно делать нечего, он даже жене своего брата, Слэйда, того, кто погиб из-за вас в пустыне, так и не позвонил, словно она ему чужая. Хотя, по сути, так и есть. И не смей со мной больше таким тоном говорить, я тебе не подчиняюсь, да и возрастом ты не вышел, чтобы так себя ставить передо мной. Будет приказ главнокомандующего — выполню, в остальном даже не думай меня затянуть в тот бардак, которым славится Техгруппа. Лидер из тебя не получится, уж точно не для меня. Свободен!
Полный энергии Менард вышел из умывальни достаточно резко и энергично, чтобы, когда оказался в переговорной, куда их отправили после доктора для составления отчета, быть сразу же замеченным Томасом и Настей, которые, в свою очередь, все это время
