сказала Неттл. В кои-то веки она была согласна с Келленом.
Болотный всадник откинулся на спинку скрипучего стула и задумался. В тесной комнатке со стропилами под потолком он казался даже выше обычного.
– Да, – выдохнул он наконец. – Мы имеем дело не просто с побегом из тюрьмы. Моя нанимательница считает… что кто-то собирает проклинателей. Она заметила, что в последнее время потенциальные проклинатели стали исчезать. Властям сообщают о человеке, который ведет себя так, будто носит проклятое яйцо, но, когда следователи прибывают на место, оказывается, что ловить уже некого. Подозреваемый переехал. Сбежал. Сгинул, оставив после себя предсмертную записку. А поскольку все это случается до выдачи ордера на арест, никто особо не суетится. Но теперь из-под стражи пропал осужденный проклинатель. И насколько нам известно, такое случается не в первый раз.
– Но что с ними делают? – спросила Неттл. – Их спасают? Или похищают? Или убивают?
– По всему Рэддишу ходят слухи – если, конечно, знать, где слушать, – о тайном обществе, члены которого называют себя Освободителями, – ответил Галл. – Говорят, что они укрывают у себя носителей проклятого яйца. Тех, кто к ним присоединится, не закуют в цепи и не бросят в камеру. Их не осудят и не накачают успокоительным. Их защитят. Им помогут. Мы подозреваем, что Освободители и правда существуют и кто-то собирает тайную лигу проклинателей.
Неттл без сил опустилась на стул. Кажется, выбора у них не осталось. Носители проклятия бродят на свободе, без присмотра и железных кандалов, несмотря на клокочущую внутри ненависть…
– О чем ты говоришь? – встревоженно посмотрел на Галла Келлен. – Сбежавшие проклинатели начали спасать собратьев по несчастью? – Он поморщился. – Не могу представить, чтобы проклинатели действовали сообща. Боюсь, они в итоге проклянут друг друга… А, это ведь невозможно. Проклинателя нельзя проклясть.
– Мы полагаем, что часть Освободителей – проклинатели, – сказал Галл. – Но не все. Мы подозреваем, что обычные люди в лиге тоже есть: вооруженные головорезы, которых используют для грязной работы, и шпионы, которых внедрили в Канцелярию.
– В Канцелярию? – эхом повторил потрясенный Келлен.
– Вот почему мы хотим, чтобы этим делом занялись вы двое, – сказал Галл. – Вы не из Канцелярии.
– Шпионы в Канцелярии. – Келлен ерзал и нервно поправлял перчатки – верный знак, что тайна зацепила его за живое. – Наверное, так им удалось выкрасть Дженди. Она все время находилась под стражей, но если один из охранников нечист на руку… Нам нужно знать, когда именно произошла подмена! Мы должны поговорить со всеми, кто видел заключенную!
– Дженди поймали четыре месяца назад, – заметила Неттл. – О ней все и думать забыли.
– Даже если и не забыли, мало кто видел ее лицо, – добавил Галл. – Проклинателей обычно перевозят в закрытой карете. Людям не по себе от мысли, что они могут попасться на глаза разгневанному проклинателю, пусть и закованному в железо.
– Погодите. – Неттл вспомнила отчет, который они просматривали в Красной лечебнице. – Тюремная баржа везла Дженди в Грайт, так? Это на канале Грейуотер.
– О! – Брови Келлена поползли вверх, когда он понял, на что она намекает. – Да! Мы можем поговорить с Шипом!
– Наш друг работает чистильщиком и шлюзовщиком на канале Грейуотер, – пояснила Неттл. – Он знает его как свои пять пальцев. – На самом деле Шип знал его лучше, чем кто-либо из смертных. – Он точно скажет, можно ли тайком умыкнуть груз с баржи и какое место лучше всего подходит, чтобы незаметно его подменить.
– А еще он тщательно досматривает все суда, которые пропускает через свой шлюз, – добавил Келлен. – Так что Шип мог увидеть заключенную.
– Чистильщикам не позволяют заглядывать в клетки проклинателей, – возразил Галл.
– Шип… отличается от обычных чистильщиков, – уклончиво проговорила Неттл. – Он крайне щепетильно относится к своей работе. И он очень настойчивый.
– Да, он настоящая заноза в заднице, – подытожил Келлен.
– Он тебе нравится, – сказала Неттл.
– Шип никому не нравится, – ответил Келлен.
Знаю. Потому-то он и нравится тебе.
* * *
Как и Неттл, Шип стал жертвой проклятия. Келлен освободил его через два месяца после того, как вернул Неттл человеческий облик. В те времена Келлена еще удивляло и раздражало то, с каким упорством Неттл всюду следовала за ним. Он и не подозревал, что она будет надоедать ему до конца своих дней.
До того, как Шипа прокляли, он работал инспектором на верфях Миззлпорта. Он отличался вспыльчивым нравом и великолепной памятью на всякие правила. Шип был страстно предан букве закона и вечно ввязывался в драки с теми, кто не выказывал ей должного уважения. За что его по иронии судьбы часто арестовывали. Учитывая одержимость Шипа пунктуальностью и работой до седьмого пота, новость о его внезапном исчезновении была встречена с удивлением и с некоторым количеством довольных улыбок.
Пару дней спустя подсобный рабочий, несколько раз проигравший Шипу в драке, впал в оцепенение, снедаемый чувством вины. Глядя перед собой ввалившимися глазами, он что-то бессвязно бормотал, и всем стало ясно, что именно он проклял Шипа, но оставалось загадкой, что именно случилось с его жертвой.
Через год до жены Шипа дошли слухи о мальчике, который умеет расплетать проклятия. Она отыскала Келлена и наняла его, чтобы он нашел и освободил ее мужа. Проще всего оказалось выяснить, что проклинатель обратил Шипа в кедр, который затем срубил, чтобы избавиться от улик, а древесину продал на верфи. Куда сложнее было вычислить, на строительство какого судна пошли доски, кто его купил – и куда оно потом отправилось.
Когда Келлен и Неттл все-таки напали на след маленькой баржи, ее владелец не слишком обрадовался их намерению «спасти» человеческую половину корпуса. В саму историю о том, как Шипа одним проклятием превратили в доски, он поверил не слишком охотно, и даже если это было правдой, он-то честно заплатил за судно! Нет, он, конечно, мог бы его продать… но, поскольку он успел его усовершенствовать, цена будет выше. Так почему бы Келлену не вернуться в Миззлпорт и не спросить нанимателя, сколько он готов выложить за доски с душой инспектора?
После разговора с владельцем баржи Келлен целый час кипел от злости и сыпал ругательствами. Он-то думал, что тот бросит все дела и примется голыми руками разбирать корпус, лишь бы помочь проклятому бедолаге. Успокаиваться Келлен начал, лишь когда заметил, что Неттл в своей обычной, холодно-молчаливой манере ярится не меньше, чем он.
Они прокрались обратно к барже незадолго до рассвета. Неттл следила, чтобы никто не застал их врасплох, а Келлен стоял по грудь в речной воде и выдергивал гвозди из корпуса. Неттл не заметила, когда именно доски вырвались на свободу и стряхнули с себя последние гвозди, но в утренней тиши
