2 мая. Возвращаюсь из Сальвадора ‑ там вчера прошла грандиозная праздничная демонстрация. Наше детище ‑ научно‑производственный комплекс имени Престеса ‑ процветает и развивается. Люди с невиданным энтузиазмом строят коммунизм...
...Наш автолет подбили... Теряем высоту... Двое из нас тяжело ранены... Ничего не видно в кромешной тьме... Очевидно, за нами следили... Будем драться до последнего... Маргарита, Эрнесто, я всегда буду с вами!.. Родина или смерть!.."
В конце файла была автоматически впечатана протокольная запись: "Время передачи последнего сообщения 02.05.2015 02:52:38".
‑ Народная милиция четко отреагировала на сигнал тревоги, ‑ сказал Эрнесто. ‑ Из ближайшего города вылетели машины и настигли террористов. Ими оказались бывший помещик Варгас и его подручные. Потом нашли место гибели отца и его четырех товарищей. Они дрались до последнего патрона и уложили шестерых гадов... А когда у них патроны закончились, фашисты сожгли их заживо... Врагов народа приговорили к смерти... А имя нашего отца, как и имена всех его павших соратников, высечено на большой мемориальной доске в Гаване, перед зданием министерства, где он работал... Вот запись торжественной церемонии открытия мемориала... Министр Игнасио Родригес снимает покров с памятника, школьники возлагают цветы. Солдаты салютуют бессмертным героям, победившим мировой империализм и подарившим свободу и счастье народам Земли...
‑ Папа так и не узнал, что у него будет дочь... ‑ с грустью сказала Мария. ‑ Я видела его только на записи, да и Эрнесто его не помнит ‑ брату был тогда год...
‑ Так же и я, ‑ ответил Денис. ‑ Моя мама погибла в бою, когда мне было всего два года. Она тоже отстреливалась до последнего... ‑ они обменялись долгим понимающим взглядом. ‑ У нас, оказывается, очень много общего...
‑ Вскоре после моего рождения мама ‑ а ей не было и тридцати ‑ умерла от редкого и неизлечимого тогда заболевания нервной системы... И я с раннего детства хотела стать врачом ‑ работать над тем, чтобы неизлечимых болезней больше не было... Правда, здоровье человека очень сильно зависит и от социальных факторов ‑ врачи говорили тогда, что мама заболела и умерла от пережитого ею сильнейшего горя...
‑ Да, как много самых лучших людей убил капитализм. Но если бы они не боролись, то до сих пор все люди были бы друг другу волками, ‑ сказал Эрнесто.
‑ Это точно, ‑ согласился Денис...
‑ Вот, Денис, смотри, ‑ Эрнесто вывел на монитор фотоальбом. ‑ Это наши родители. Это отец в молодости ‑ на церемонии выпуска студентов экономического факультета Гаванского университета, вместе со своими сокурсниками... А это мама ‑ она агроном, закончила этот же университет семью годами позже... Вот фотография неосвоенной земли в штате Баия, а вот то, что было там построено всего год спустя... Вот снимки тружеников коммуны... Фотографии праздников и митингов в Канудосе... А вот памятные записи про мамину работу ‑ до того, как быть направленной в Южную Америку, она работала в Азии. Мама специализировалась на борьбе с вредителями. Этот видеосюжет запечатлел первое испытание в реальных условиях новой советской лазерной установки по борьбе с саранчой ‑ в СССР ведь дело до этого не доходило, ее уничтожали в зародыше... Испытание прошло в Индии, в штате Гуджарат, 10 августа 2012 года, и оно вызвало сенсацию мирового масштаба. Видишь гигантскую тучу, затмившую солнце? Это во все времена означало для миллионов людей голод, даже смерть. Но советские и кубинские специалисты тогда спасли их от трагедии. Вот они ‑ в белых костюмах, с нашивками на груди ‑ это их национальные флаги. Они включают установку, и луч начинает ходить по небу. Вспыхивают мириады падающих огней ‑ это горит саранча... Через несколько минут небо полностью очищено. На лицах собравшихся на поле десятков тысяч крестьян... Впрочем, ты сам видишь выражение их лиц ‑ этого не передать словами...
‑ ...Ну ладно, уже одиннадцать часов, может быть, покажешь гостю наше любимое место отдыха ‑ Варадеро? За час доберетесь... ‑ обратился Эрнесто к Марии.
‑ А ты что, не полетишь?
‑ Я сегодня встречаюсь с профессором Гонзалесом ‑ по поводу моей научной работы. Может быть, присоединюсь к вам попозже... А пока не буду мешать...
Лучший курорт планеты был густо застроен первоклассными отелями, где отдыхали трудящиеся со всего мира. Полуденное солнце стояло в зените, золотые песчаные пляжи были полны народа, а на десятки километров от берега в море повсеместно встречались личные автолеты ‑ как находящиеся в воздухе, так и работающие в режиме катера. Все вокруг дышало счастьем, которое теперь принадлежало всем, а не только "избранным", как когда‑то давно...
‑ Тебе нравится, Денис? ‑ спросила Мария, когда они вдоволь наплавались и налетались над морем.
‑ Конечно, как же тут может не понравиться! Я здесь провел чуть ли не самые счастливые недели в своей жизни. Мне было тогда двенадцать. Мы ездили на экскурсии по местам революционной славы ‑ Сантьяго, Санта‑Клара, Сьерра‑Маэстра, Плая‑Хирон. Но в основном просто отдыхали здесь, в Варадеро. Целыми днями жарились на солнце, плавали, играли в футбол, устраивали гонки на автолетах и гидроциклах. Помнится, особенно всем нравилось летать на парашюте, привязанном буксирным тросом к автолету. На капиталистических курортах в свое время такое развлечение обходилось в десятки долларов за несколько минут, а мы катались бесплатно, пока не надоест... Да, замечательная у вас страна!..
‑ Мне тоже у вас очень понравилось, ‑ сказала Мария. ‑ Правда, было довольно грустно ‑ наша поездка совпала со столетней годовщиной не рождения, а смерти безвременно ушедшего вождя. Помню, мы посетили тогда Горки Ленинские и Мавзолей... Вообще, у вас, конечно, было интересно ‑ я тогда вообще впервые в жизни пощупала снег руками. Ведь для нас это вещь очень экзотическая... И мы с тобой тогда впервые увиделись. Мне было восемь, тебе ‑ десять. Помнишь?
‑ Ну конечно, помню. Можем прямо сейчас видеозапись посмотреть... Хорошо мы провели время...
‑ Много друзей мы обрели тогда ‑ дружба народов на уровне простых людей... Помню, как меня русские называли ‑ Маша... А ты по‑нашему Денисито, так?
‑ Да, это уменьшительное; по‑русски ‑ Дениска. Меня так все звали в детстве, да и теперь зовут одноклассники. И отец меня всегда так называет...
‑ "Называет"... Ты, конечно, не веришь в его гибель?
‑ Разумеется, нет. Я как сейчас помню его обещание, которое он дал мне. Вот оно: "Даю тебе честное слово, что бы ни случилось, я все преодолею, я вернусь! Мы обязательно встретимся! Советские люди непобедимы!" Да, я жду его, я верю, что он даст о себе знать, что он вернется. Он лучший пилот Союза, да и звездолет ‑ чудо советской техники. Генеральный конструктор Игнатов сказал мне, что у него гигантский запас прочности. Он тоже не верит в гибель. Не верят в это ни мои сокурсники по Академии, ни офицеры‑преподаватели... Никто из тех, кого я знаю, не верит... Но неизвестность так мучительна. Я очень люблю отца. Кроме него, у меня никого нет...
