‑ Да, это уменьшительное; по‑русски ‑ Дениска. Меня так все звали в детстве, да и теперь зовут одноклассники. И отец меня всегда так называет...
‑ "Называет"... Ты, конечно, не веришь в его гибель?
‑ Разумеется, нет. Я как сейчас помню его обещание, которое он дал мне. Вот оно: "Даю тебе честное слово, что бы ни случилось, я все преодолею, я вернусь! Мы обязательно встретимся! Советские люди непобедимы!" Да, я жду его, я верю, что он даст о себе знать, что он вернется. Он лучший пилот Союза, да и звездолет ‑ чудо советской техники. Генеральный конструктор Игнатов сказал мне, что у него гигантский запас прочности. Он тоже не верит в гибель. Не верят в это ни мои сокурсники по Академии, ни офицеры‑преподаватели... Никто из тех, кого я знаю, не верит... Но неизвестность так мучительна. Я очень люблю отца. Кроме него, у меня никого нет...
‑ Почему никого нет? А мы, твои друзья, на что? Друзья как раз и протягивают руку помощи в самые тяжелые минуты...
‑ Спасибо, от всего сердца спасибо, ‑ произнес Денис...
Они посмотрели друг другу в глаза...
‑ А глаза у тебя все такие же, ‑ сказала Мария. ‑ Даже у северян они редкость, разве что у маленьких детей, но с возрастом они перестают быть синими. А у тебя они все такие же, как и тогда... Таких глаз я еще ни у кого не видела...
‑ Да уж, мне повезло в этом отношении, ‑ усмехнулся Денис. ‑ Все на это обращают внимание. Отец говорит, что у мамы были точно такие же...
Обо многом еще поговорили молодые люди, с каждой минутой испытывая друг к другу растущую привязанность ‑ до самого вечера, пока солнце не повисло над горизонтом. Только тогда они сели в машину, и Денис, сидя за штурвалом, погнал ее обратно в Гавану...
Первого сентября Эрнесто и Мария пригласили Дениса в свой университет.
‑ Я тебя познакомлю со своим учителем ‑ профессором Мигелем Гонзалесом. ‑ Он крупнейший историк и философ Кубы, да и вообще очень интересный человек, ‑ сказал Эрнесто. ‑ Через полчаса он будет проводить семинар со своими учениками ‑ студентами и молодыми учеными, у которых он является научным руководителем. Будет очень интересно...
Через пятнадцать минут трое друзей уже входили в небольшую аудиторию, где и должна была состояться встреча с профессором. В ней уже собрались восемнадцать человек ‑ как его учеников, так и просто тех, кто этим интересовался. Наконец, вошел и сам профессор Гонзалес. Это был человек лет семидесяти пяти ‑ он был живым свидетелем бурных событий конца двадцатого и начала двадцать первого века. Более того ‑ он был не только свидетелем, но и исследователем.
Молодые люди, увидев профессора, встали и поприветствовали его.
‑ Здравствуйте, товарищи, ‑ сказал профессор. ‑ Рад вас всех видеть...
‑ Товарищ профессор, разрешите представить вам нашего друга из Советского Союза ‑ Дениса Лебедева, летчика‑космонавта. Он у нас в гостях, ‑ сказал Эрнесто.
‑ Очень приятно, товарищ Лебедев, ‑ сказал профессор. ‑ Добро пожаловать к нам в университет. Очень рад, что вы интересуетесь историей это действительно важнейшая наука. Без прошлого нет будущего. История дает нам исключительно полезные и нужные уроки... Кстати, вы случайно не сын командира "Авроры" Ивана Лебедева?
‑ Совершенно верно, товарищ профессор. Это мой отец.
‑ Очень, очень рад. Ваш отец ‑ величайший герой. То, что он сделал, это грандиозная победа коммунистической цивилизации. Эта победа будет жить в веках ‑ как и полет Юрия Гагарина. Как бы я хотел пожать ему руку, как сейчас пожимаю вашу! Я уверен, что он вернется, непременно вернется!..
‑ Итак, товарищи, сегодня мы вкратце обозначим очень интересные вопросы, которые мы будем подробно рассматривать в ближайшие месяцы ‑ в основном о Великом Переломе. Это действительно беспрецедентно великое историческое событие, не сравнимое ни с чем по своему значению. Чтобы понять сущность Великого Перелома, надо прежде всего понять, от чего мы избавились. В начале нового тысячелетия на всем земном шаре была окончательно уничтожена эксплуатация человека человеком, был построен коммунизм и, можно сказать, началась подлинная история человечества. Тысячелетиями люди жили, страдали и умирали с мечтой о том, что для нас является сегодняшним образом жизни. Они мечтали, что за их страдания на земле они обретут райское блаженство на небесах. Но мы построили рай здесь, на земле. Построили сами, без чьей‑либо помощи; более того ‑ преодолевая поистине бешеное сопротивление тех, кто хотел райской жизни не для всех, а лишь для себя и своей семьи ‑ непременно за счет других... Ну ладно, тему я обозначил, а теперь и вы включайтесь в беседу. Не стесняйтесь, высказывайте свои суждения... Как вы думаете, в чем главное значение того, что произошло в первые два десятилетия нашего века? Только давайте договоримся: будем по возможности использовать термины не из политэкономии, а на уровне, так сказать, непосредственных ощущений. Только определив понятие через то, что ясно всем ‑ не только ученым ‑ можно далее его использовать ‑ а то враги, пользуясь несовершенством определения, вкладывали в понятия "капитализм" и "коммунизм" только тот смысл, какой был выгоден им. Так в чем же отличие, на ваш взгляд?
‑ Раньше общество было таким образом устроено, что блага распределялись не по труду, а по степени возможности отдельных людей, применяя силу, отбирать их у более слабых. И вот эти самые отдельные люди так называемые "сильные" ‑ оставляли "слабым" наиболее тяжелые и грязные работы, а сами командовали ими и в комфортных условиях решали, кому сколько достанется. Себя, конечно же, не обделяли ‑ ведь все решали они!
‑ А еще они говорили, что не эксплуатируют людей, а "предоставляют им работу"!
‑ Интересная зависимость ‑ чем "слабее" человек, тем более тяжелая работа ему доставалась! А если бы "сильным" сказали, что те, кому от природы "повезло", должны использовать свои способности исключительно во благо народа, оберегать и защищать слабых, первыми идти на преодоление трудностей и опасностей, то они бы подняли на смех и даже по морде бы съездили! Раз уж им "повезло", то они должны бить и унижать именно "слабых", есть черную икру, насиловать всех, кто им приглянется!.. И так во веки веков ‑ что рабовладельцы, что феодалы, что буржуи. Форма эксплуатации менялась по ходу истории, а сама эксплуатация оставалась.
‑ Да, эгоизм "сильного" ‑ это в некотором роде элементарная психологическая основа для всей эксплуататорской системы. Там, где начальник назначает себе оклад в десятки раз больший, чем у рядовых сотрудников; там, где "накачанный" мордоворот ни за что, ради удовольствия, избивает слабого и беззащитного; там, где владелец роскошного "джипа" ‑ так называемый "рэкетир", контролирующий территорию, ‑ ежедневно вымогает "дань" у бедняка‑инвалида, просящего милостыню, ‑ все это и есть та самая "молекулярная" основа эксплуататорского строя, которую можно пощупать руками, даже не владея теорией политэкономии, ‑ согласился с учениками профессор. ‑ Мы, к счастью, уже более семидесяти лет не знаем этого, но многострадальная Россия через это прошла, по историческим меркам, совсем недавно. Я много раз был у них и до Революции, и после. Я все это знаю. И я скажу больше: если даже в стране построен социализм, но происходят вот такие злоупотребления "сильных", то это не что иное, как зачатки грядущего капитализма ‑ не больше и не меньше.
