Ху пламя замерло. Моя вуаль слетела, и Тигр успел насладиться прекрасным лицом Гао Фэнь.
– Ты! – прохрипел Лао Ху, прежде чем огонь пронзил его тело.
Его кровь осела на моих руках горячими каплями.
Я обернулась, все еще не опуская горящее лезвие.
Глаза спасенных были пропитаны ужасом и восторгом.
– Кто ты? – Их командир с недоверием впился в мое лицо. Но его люди были куда умнее: они уже пали ниц перед священным мечом, пылающим в моих руках.
Командир знал ответ и рухнул на колени.
Я наконец опустила меч.
– Чжу Фэй.
Он был старше меня лет на десять. Должно быть, когда я покинула дворец, он был лишь младшим стражником.
– Верно.
– Я выполняю поручение Главы.
Он то поднимал на меня глаза, то снова опускал их. Все они считали У Минчжу мертвой. Но эта покойница спасла их от смерти мечом, исчезнувшим восемь лет назад.
– Что ж, господин Чжу Фэй, вы не справились с поручением. Наследник Чжоу уже мертв.
Он не нашелся что ответить, зато его глаза не стали лгать. Конечно, ему было дозволено убить, если Осколок Сихэ попадет к нему в руки.
– Если очень хотите жить, я скажу дяде, что вы помогли мне в этом.
Я рассмеялась.
– Раз уж судьба свела нас так удачно, господин Чжу Фэй, мне стоит сохранить жизнь и вашим людям.
– Госпожа! – его люди отдали мне поклон.
– Я завершила ваше поручение, господин Чжу Фэй, так что пора возвращаться в Учение.
– Госпожа У! – вместо того чтобы подняться, стражник только рухнул на землю. – Вам не следует возвращаться во дворец.
– Говори! – я рывком подняла его с земли.
11
Когда мы въехали на Огненную гору, я почувствовала, что мы и правда возвращаемся. У Минчжу возвращается.
Отряд, что когда-то пускал стрелы мне в спину, с почтением приветствовал Чжу Фэя.
– Так быстро, неужели… – Речь оборвалась – их командир увидел меня. – Она… она… Начальник охраны Чжу и вы?
Теперь со мной не было умирающего мальчика, и я не пыталась прорваться. Теперь меч в моей руке сиял, отражая страх в их глазах.
– Что слышно о Жу Цао? – оборвал его Чжу Фэй.
– Не было вестей.
– Хорошо. Мы сейчас же возвращаемся во дворец.
– Но она…
Он все еще не решался назвать меня по имени.
– Мой меч будет решительнее вас, – отрезала я, давая понять, что даже если этот отряд и попытается преградить мне путь, я легко пройду по их телам.
– Доверьтесь мне! – Чжу Фэй обменялся долгим взглядом с другим командиром и крикнул: – Вперед!
Перевал Третьего Ока отпускал меня без крови. Он отпускал меня на тропу, ведущую в Учение Ворона.
Я задержала дыхание и пустила коня вскачь. Я летела, и дорога, по которой мы столько раз с отцом возвращались домой, приветствовала меня равнодушным безмолвием. Но чем глуше становился мир, тем ярче плыли воспоминания. Его широкая спина, к которой я могла прильнуть, его голос, который разрешал мне закрыть глаза, и эти деревья, и эта пыль, которых я не замечала, которые я и так считала своими, – все было лишь тихим раскачивающим сном. И все-таки я чувствовала, что дышу глубже.
Папа, У Минчжу наконец возвращается.
Папа, У Минчжу возвращается за Синфу.
Папа, У Минчжу держит твой меч и даже может с ним совладать.
Огненная гора, за ней Сорочья долина, потом едва дышащая река. Здесь мы останавливались, и папа снимал меня с коня, чтобы смыть с моего лица пыль. А потом… потом… все закончилось. Так что даже желание вспомнить название этой реки оказалось лишь минутной слабостью.
На другом берегу нас уже ждали всадники. Больше ста, Цзе Цзин учил меня сперва сражаться, потом считать трупы.
– Чжу Фэй, уже торопишься воротиться? И где наследничек? – Черные одежды, плащ, расшитый огненными перьями. Один из Совета Девяти.
– Это и есть Жу Цао? – спросила я, оборачиваясь к Чжу Фэю.
– Он.
Я усмехнулась. Что ж.
Небеса были на моей стороне. И надо было так удачно этому Жу Цао решить воспользоваться мной.
Когда Чжу Фэй заявил, что мне не следует возвращаться во дворец, я рассердилась. Я думала, что мое имя уже стерто и позабыто, так что мне придется усердно напоминать всем людям в Учении Ворона, кем был мой отец, на что способен меч Главы и на что способна решиться его дочь. Но кто же знал, что к моему возвращению мне уготовят такой подарок. Второй советник Учения Жу Цао решил восстать против У Баолина и даже провозгласил себя генералом госпожи У Минчжу. Он объявил, будто лишь тот, в чьих руках меч Трехлапого Ворона, достоин восседать на троне в Главном Зале дворца, а У Баолин обрек Учение на тьму и бессилие, отняв власть, дарованную Небом. Этот Жу Цао даже сумел соблазнить часть сердец в Учении и повести людей за собой. Если, планируя возвращение, я предполагала, что дядя скорее убьет меня, чем позволит дышать рядом, то теперь моя смерть была неизбежна.
– Жу Цао, предатель, как ты посмел преградить мне путь?
Но ни гневный голос Чжу Фэя, ни уж тем более вид его отряда, откровенно жалкий после схватки с Лао Ху, не могли напугать Жу Цао.
– И что, отыскал Осколок Сихэ? – Мятежный советник смеялся. Мне не нравился его смех.
– Отыскал. – Я пустила лошадь в реку.
– Кто такая? Как смеешь говорить со мной?
Смех Жу Цао оборвался.
– Не узнаешь?
Я откинула плащ и вонзила меч в небо. Он засиял огненными перьями.
– Меч… Меч! У Минчжу! – Его недоверие сменилось восторгом. – Вернулась! Госпожа вернулась!
Жу Цао спрыгнул с лошади и опустился на колени в воде.
– Мое имя Жу Цао, госпожа! И я готов следовать за тобой!
– Следовать? Куда же?
– Они не верили мне, но… ты и правда жива!
Его восторг отдавал липким привкусом страха. Выкрикивать мое имя было просто, а встретить У Минчжу живой – рассчитывал ли он на такое чудо?
– На колени! – Его рука взметнулась, и воины пали ниц. – Я привел их для тебя, госпожа!
– Разве ты привел их не затем, чтобы отобрать сокровище семьи Чжоу?
– Я лишь… Я… Меч Трехлапого Ворона вернулся, кому нужно другое сокровище? Теперь все увидят, все увидят, что Главой можешь быть лишь ты! Смерть У Баоли…
Красная змея поползла по его горлу. Мечу, который он так жаждал увидеть, хватило мгновения, чтобы оборвать его речь и вернуться ко мне. Ужас сжал его глаза, потом руки схватились за горло, и советник Жу Цао рухнул в воду. Река легко заглотнула его кровь и понесла ее прочь.
– Закон Учения прост: за измену – смерть, – мой голос, мой меч, их склоненные головы. – Предатель мертв. Если кто из вас желает смерти Главе У
