женщина чувствовала себя совершенно потерянной и даже подумывала о том, чтобы вернуться, но в этот момент в её ушах раздался шёпот. Белая императрица прислушалась и осознала, что это были обращённые к ней молитвы.
Голоса её верующих были своеобразным маяком, сиящим среди бурного моря. Мира повернулась к нему и устремилась вперёд.
Шло время.
Клочок воли Белой императрицы напоминал маленькую лодочку посреди тёмного океана. Она барахталась, прорывалась вперёд и наконец села на мель…
Вокруг неё завихрились такие знакомые законы Мира Эльфов.
Мира кивнула и приоткрыла глаза. Она была невидима и незрима. Женщина представляла собой эфемерный дух, который витал над бушующем морем. Впрочем, Белая Императрица была не против. Освоившись со своим новоявленным обличьем, она стала методичным, спокойным взглядом осматриваться.
Прямо у неё за спиной висела камера Александра. С неменьшим интересом он тоже смотрел по сторонам и старался подметить все перемены, которые затронули мир по прошествии более чем двадцати лет после катастрофы и масштабной перестройки…
Глава 15. После катастрофы
С великой катастрофы прошло совсем немного времени, всего лишь двадцать с чем-то лет, хотя обыкновенно Александр проматывал по меньшей мере пятьдесят прежде чем взяться за очередной осмотр. С его точки зрения это был минимальный возможный промежуток, за который могли произойти существенные перемены. Сейчас, однако, его серьёзно поджимали назначенные пластиной сроки. Ему нужно было более внимательно следить за всем происходящим, причём не просто наблюдая со стороны, но и задавая вектор для наиболее благоприятного развития событий.
Для этого можно было использовать свои… Или чужие руки.
Мужчина закрепил камеру за спиной наместницы Миры, и вместе они стали осматриваться. Белая императрица парила среди громыхающих туч. Во все стороны, до самого горизонта, простиралось бушующее море. Ветер поднимал высокие волны и разбрасывался капельками воды. Некоторые из них были размером как небольшие жемчужины.
Мира огляделась и устремилась на северо-запад. Её скорость была невероятной, она казалась белой молнией, которая проносится над бушующим океаном. Тем не менее, последний тоже оказался чрезвычайно широким. Мира пролетела пятьдесят километров, сотню, две сотни… За всё это время ей не попалось ни одного клочка земли. В какой-то момент женщина нахмурилась. Разве мир всегда был таким… Большим?
Она задумалась и пришла к выводу, что, наверное, катастрофа не просто изменила облик её родины, но также неким образом расширила её границы. Теперь мир, её мир — она имела полное право называть его своим — сделался намного больше. Делать было нечего. Женщина ещё немного ускорилась, и спустя двадцать минут заметила каменистые скалы, которые возвышались из бушующей пучины. Ещё пара дюжин километров, и перед ней нарисовался среднего размера остров.
Время было ночное. На его неровной поверхности, обильно изрытой утёсами, прерываемыми единственной тонкой линией песочка, сгущался мрак. Тут и там извивались чёрные руины. Среди них, если хорошенько присмотреться, можно было разобрать деревянные лачужки, окна которых горели светом.
Мира зависла над берегом, осмотрелась и спикировала вниз. Её дух прошёл через плотные стены особенно высокого здания, которое явно было построено ещё во времена до катастрофы.
Это был храм.
Храм Великого Белого Духа.
Своды строения были укрыты мрачной завесой, в то время как на земле сиял тёплый, хотя и тусклый свет. Его источником были две смоляные лампы, подвешенные на крылья каменной птицы, вырезанной в передней стене зала, и две дюжины свечей из китового жира, которые усеивали пол. Их сияние падало на лица эльфов, закутанных в лохмотья и накрытых одеялами. То и дело их кашель трепетал огненными язычками, и тогда по всему помещению начинали бегать зашуганные тени.
Время от времени среди больных прохаживал молодой эльф с серыми волосами, зачёсанными за уши, и светлым лицом. Это был местный священник и по совместительству единственный на острове врач. С древнейших времён служителям храма Великого Белого Духа предписывалось знать две науки — картографию и медицину, ибо они, согласно легендам, были открыты первым Наместником Нара.
Звали местного священника Фарман. На протяжении двадцати минут он осматривал больных, время от времени давая самым бледным из них травяные настойки, после чего прошёлся к дверце в противоположном конце зала, бросил последний взгляд на свою паству, печально вздохнул и уединился в небольшой келье. Там он присел за стол и стал перебирать бумаги.
Остров, на котором он находился, назывался Кеплер. Появился он недавно и входил в плеяду клочков земли, которые образовались после великого бедствия. С тех пор прошло уже немало лет, но времена были ещё тёмные, и каждый выживал по мере своих сил. Кеплеру в этом плане не повезло. Это был не маленький, но бедный остров, единственным средством пропитания на котором было море. За последние годы местные жители установили связь с несколькими другими островами архипелага, — которому сам Фарман дал название Архипелага Зелёных Пучин — и наладили торговые маршруты, однако последние были весьма ненадёжными, ибо товары приходилось вести на примитивных лодочках и кривых судёнышках.
— Как будто мы вернулись на сотни лет назад, — с грустной улыбкой прошептал Фарман.
Чтобы построить современный… Если так можно выразиться в условиях, когда сама современность превратилась в недавнее прошлое, корабль, требовались хорошая древесина, смола и инструменты. В своё время линкоры Белого Престола сооружали на огромных верфях, некоторые из которых были размером с сам Кеплер, из особого каучукового дерева, которое произрастало на востоке южного материка, где позднее появилась Вольная Федерация. Но теперь и сам материк, и деревья и крестьянская демократия исчезли. Лучшие корабли, которые были им доступны, едва ли могли выдержать даже лёгкую бурю.
Фарман проверил записи, посмотрел на карту, написанную его собственными пером, чернилами, добытыми из моллюска, и стиснул зубы. Ещё вчера к ним должен был причалить корабль с лекарством от лихорадки, которая терзала Кеплер на протяжении последнего месяца. Священник ждал этого события не меньше, чем пришествия Третьего наместника, но в самый неподходящий момент нагрянула буря.
Фарман понимал: корабль либо встал на якорь у ближайшего острова, чтобы переждать грозу, либо вообще ушёл в морские пучины. А ведь лекарство нужно было как можно скорее…
— Что же делать… — на светлом и широком лице юного священника, освещённом тёплым пламенем свечи, появилось хмурое выражение. В его глазах блестели обессиленные нотки. Без лекарства болезнь уже завтра начнёт забирать жизни. Первыми, как самые слабые, умрут дети… Придётся разводить костры… Юный священник вспоминал бледное личико девочки, которой читал проповедь этим вечером, и его сердце обливалось кровью.
Наконец он посмотрел на фигурку белой птицы, которая висела перед его столиком,
