навстречу…
– Монсеньор! – от избытка чувств Сэц-Ариж едва не задохнулся. – Монсеньор!! Мы победим или погибнем!!!
Глаза Жильбера сияли, он был в полном восторге. Несчастные казароны тоже радовались и кричали про конский навоз, в который втопчут врагов. Кем надо быть, чтоб гнать дурней на смерть? Что за глупые вопросы? Штанцлером надо быть. Или Адгемаром. Или Хогбердом. Тварью, для которой свое корыто – все, чужая жизнь – ничто.
– Тише, теньент, – улыбнулся Робер, – разумеется, мы победим, но совам и кошкам об этом знать не обязательно.
5
Виконт Валме пребывал в полной гармонии с окружающим миром, и особенно с креслом, камином и горячим вином. Праздник удался, и никакие скрипки его не испортили. Если имениннице нравятся стародавние кошмары, нужно терпеть.
– Рокэ, – окликнул виконт, и сидевший на полу у камина герцог поднял голову, – а если бы вас попросила спеть Елена, вы бы тоже отказали?
– Я же говорил, что не делаю различия между женщинами, – напомнил Ворон. – Я не пел для «пантер», так зачем мне петь для принцесс?
– И жениться вы тоже не намерены?
– На ночь глядя? – зевнул Алва. – Нет, не намерен… Кстати, Марсель, я вам задолжал вечеринку. Еще в Фельпе. Не желаете как-нибудь составить мне компанию?
– А меня будут рады видеть?
– Почему нет? – рассеянно успокоил офицера при своей особе Ворон. Его очередной любовницей стала жена престарелого алатского посланника. Госпожа Евгения Ру́гьяди ходила в лиловом и благоухала померанцами и полынью. Непривычно и красиво, она вообще знала толк в благовониях. И в мужчинах.
Мечты о прекрасной даме были прерваны отнюдь не прекрасным кавалером. Дядюшка Франсуа был в стеганом ночном халате и колпаке, но желание хихикать у Марселя пропало при первом же взгляде на перекошенную физиономию. Дипломат, не дожидаясь приглашения, налил себе вина, залпом осушил стакан и требовательно взглянул на Рокэ:
– Герцог, что вы знаете?
– Многое, – признался Алва, – у меня для нашего времени вполне сносное образование.
– Я говорю серьезно.
– Разумеется, – Рокэ поднялся и пошевелил кочергой угли в камине, – большинство дипломатов иссушающе серьезны. Впрочем, вы держите неплохого повара, значит, ничто человеческое вам не чуждо.
– Вы хотите, чтобы я первым произнес ключевое слово? Извольте. Что вы знаете о покушении?
– А было покушение? – Алва наконец соизволил обернуться. – И на кого же?
– На вас!
– Опять? – На лице Ворона проступило отвращение. – Эти убийцы на удивление тупы и докучливы. Кажется, уже можно понять, что у них ничего не получится.
– Возможно, убийцы и докучливы, но я их понимаю. Рокэ, вы можете говорить серьезно?
– Вы напоминаете мне покойного кардинала. Так кто, где и когда меня убивал на сей раз? Или это удовольствие еще только предстоит?
– То есть вы утверждаете, что ничего не знаете?
– Отнюдь нет. Слова «я знаю только то, что ничего не знаю» принадлежат какому-то древнему бедняге. Я о себе несколько лучшего мнения… Хорошо-хорошо, граф, я вовсе не хочу, чтоб вас сразил удар. О покушении на мою столь многих удручающую персону мне ничего не известно. Если угодно, могу принести любую из известных мне клятв.
– В таком случае вам будет небезынтересно узнать, что цветы, которые вы во время мистерии должны были преподнести принцессе Елене, были отравлены. Если бы не ваш трюк с лилиями, мы бы с вами сейчас не разговаривали, а у Фомы осталась бы всего одна дочь.
– И как же стало известно об этом кошмаре?
– Служанку, которой Елена отдала ненужную корзинку, нашли мертвой. Налицо все признаки отравления. Фома вне себя от того, что не знает, кого казнить, и надеется узнать у вас.
– Я бы посоветовал ему бросить монетку. Дракон – Гайифа, решка – родственники.
– Рокэ, во имя Создателя, почему вы заменили лилии?
– Вы будете смеяться, – зевнул Алва, – но я терпеть не могу поддельных цветов. Тем более надушенных. Нет, от каких все же мелочей зависит успех отравителя… Вам налить?
– Наливайте! Хуже не будет.
– Разумеется. Будет лучше. Граф, мне нужна ваша помощь.
– Неужели?
– Отсутствие писем из Талига становится неприличным. Я не имею в виду официальные рескрипты, их более чем достаточно.
– Вы хотите послать кого-то в Талиг? К кому? К графу Савиньяку?
– Я хочу, чтобы вы написали на меня донос. Если, разумеется, вы этого до сих пор не сделали.
Глава 6
Талиг. Старая Эпинэ
399 год К.С. 2-й день Осенних Ветров
1
Мокрые черные стволы, поредевшая рыжая листва, каштановая кожура на траве. Хорошо, что сегодня нет дождя. Иноходец с надеждой глянул на небо – оно было высоким, синим и почти чистым, только над самой головой серебрились перистые облака. Ночью снова будет заморозок, и это прекрасно. Что может быть лучше конной атаки по примороженной, звенящей земле?! Теньент королевской армии Робер Эпинэ узнал это в Северной Придде девять лет назад.
Отгоняя непрошеные воспоминания, Иноходец хмыкнул и послал Дракко вперед. О чем думал Рамиро Алва, открывая ворота Кабитэлы? Скорее всего ни о чем, вернее – о том, как исполнить то, на что решился.
Над головой что-то возмущенно застрекотало. Сорока! Матильда их терпеть не может, и правильно делает… Сорока – не птица, сплетник – не человек.
– Монсеньор! – Любопытно, капитан когда-нибудь спит или отложил отдых на «после победы»?
– Что-то случилось?
– Вы опять уехали один!
– Мне надо было подумать, – и не хотелось никого видеть, но командующий повстанческой армией обречен таскать за собой исполненный отваги «хвост».
– Каковы будут приказания?
– Проедемся до Эр-Огюст. Хочу глянуть на лагерь Манрика.
– Я в вашем распоряжении.
– А что с Дюварри? Сегодня его день.
– О, ничего особенного, – сдержанно произнес Никола.
– А «не особенного»?
– Леон Дюварри проиграл пари и был вынужден раздеться ниже пояса и сесть в муравейник. Теперь он не может ездить верхом.
Ну и олух! В бою от таких больше хлопот, чем проку. А таких здесь большинство! Рассчитывать можно на тысячу человек, от силы – на две. Остальные не умеют ни воевать, ни хотя бы подчиняться. Казароны, как есть казароны! Шуму много, а толку…
– Что за пари? – холодно поинтересовался Робер, заворачивая коня.
– Дюварри побился об заклад, что из восьми пистолетов подстрелит восемь сорок, но подстрелил только одну.
– Пусть утешается тем, что я знаю лишь одного человека, которому такое под силу. И это не я. «Пушки» готовы?
– Да, Монсеньор. Издали ни за что не догадаешься.
– Будем надеяться.
Может, новоявленный маркиз Эр-При и проглотит наживку. Если не удосужится подумать, откуда у повстанцев тяжелая артиллерия. Разрубленный Змей, поверили же кагеты, что под набросанными ветками скрываются волчьи ямы, не подумав, что у Алвы не было времени их копать.
К сожалению, Иноходец о Леонарде Манрике знал мало. В больших войнах тот не участвовал, по крайней мере в качестве военачальника, но это ничего не значило
