эскадрон.
– Что вы нашли? – Альдо и хотел бы не торопить, не получалось.
– Мы не успели выехать, потому что прибыл герцог Придд.
– Кто?! – Сюзерен был поражен не меньше Робера. – Что он делал у Нохи?
– Ехал на исповедь, – с готовностью объяснил гонец, – услышал выстрелы, поскакал туда. Оказалось, у площади Трех Дроздов кэналлийцы напали на отряд, везший в Ноху Алву. Эскорт атаку отбил, началось преследование.
– Кто был с Приддом?! – Нет, Альдо не притворяется, а гонец?
– Двое гвардейцев, очень больших, и раненый теньент.
– Раненый?
– Легко. Герцог Придд был без шляпы и очень торопился… Он потребовал полковника.
Потерять шляпу может каждый, даже Спрут; шляпу – не самообладание!
– Вы его узнали? Я имею в виду Придда.
– Да, господин Первый маршал. И полковник узнал.
– Что Придд еще сказал?
– Что преступники уходят за Данар, их преследуют, надо помочь гимнетам и цивильникам и отрезать беглецам путь. Сам герцог Придд передал своих людей под командование капитана Мевена.
Что Валентин делал у Нохи, да еще со «своими людьми»? Уж всяко не исповедовался! «Вас следовало не судить, а убить…» Спрут перехватил добычу у Зверя? Или спугнул?
– Где Придд сейчас?
– Отбыл предупредить его высокопреосвященство.
– Вы не спросили, где герцог Придд потерял шляпу? – не выдержал Эпинэ. – Было бы неплохо ее отыскать.
– Вероятно, во время нападения, – суб-теньент с удивлением посмотрел на Первого маршала. – Господин полковник не счел возможным тратить время на поиски.
– И был совершенно прав, – у сюзерена хватило выдержки на небрежный жест, – можете идти.
В кого целил Спрут, в Окделла или в Алву? Или Леворукий вновь вмешался и спас своего любимца от головорезов «Давенпорта»? А вдруг это Никола? Решил не дожидаться казни, он ведь не знал, что ее не будет.
– Ваше величество, – кавалерист уходить не спешил: король королем, но свой полковник страшнее, – я должен получить приказания.
– Они будут, ступайте, – сюзерен рванул «гальтарскую» цепь, но ювелиры сработали на совесть. Хлопнула, закрываясь, дверь, стало тихо. На мгновенье.
– Я не знал, что наша медуза спелась с Левием… – вторую атаку королевское украшение тоже выдержало, – шустрые какие!
– Придда может понять только Придд, – слова Ирэны сами стекли с языка, – но в кэналлийцев Спрут играть не станет.
– Хватит гадать! – Альдо вскочил, словно под ним что-то загорелось. – Поднимай гарнизон, гимнетов, «спрутов», закатных тварей!..
– Гонять полки ночью, наугад – дурь несусветная, – как просто врать, когда врешь правду. – Надо сначала разведать. Я верю только южанам, а они по твоей милости…
– Я же сказал уже, что ты прав, – огрызнулся Альдо. – Сколько можно душу мотать?! Посылай разъезды, а остальных держи наготове. И пусть знают: кто притащит Ворона хоть живого, хоть дохлого, станет генералом и богачом! Больше никаких судов и никаких кардиналов… Хватит с меня этой гадины, слышишь?!
2
Дома стали ниже, превратились в домишки, мостовая исчезла, а с ней и цокот подков, потянулись заборы, перешедшие в заросшие высохшим придорожником пустыри. Окраина! Они добрались до окраины, и ни один мерзавец не заметил, не узнал, не остановил!
Капрал на пленника не смотрел, и Дик торопливо завертел головой, пытаясь понять хоть что-то. Вблизи ворот Роз особняки и сады, у ворот Лилий – церкви, возле Конских дом лепится к дому, остаются Козьи и Ржавые. Которые из них? И что собирается делать Ворон? Штурмовать ворота? Лезть через стену? Ясно одно – они уходят из города, значит, жизнь сюзерена в безопасности.
Кобыла, на которой сидел юноша, споткнулась. Ничего страшного, но кривоносый вспомнил о своих обязанностях, пришлось снова пялиться вперед. В свете факелов мелькали разбитые бочки, кучи земли, проржавевший котел и что-то темное, над которым трудились бродячие псы. Один, пегий и кудлатый, поднял бородатую морду и зарычал. Капрал замахнулся, пес, не переставая рычать, отступил в темноту. И снова конская рысь, пустота, холод и неизвестность, знакомое небо и чужая земля. Так бывает во сне, только это не сон. Спереди потянуло теплым смрадом, словно по лицу провели грязной простыней; заколыхалась, заплясала белая муть, раздалось журчанье. Поганый канал! Летом здесь задохнешься от вони, потому вдоль него и не селятся.
Отряд перебрался через широкий – две телеги спокойно разъедутся – мостик, за грудами мусора черной полосой встала стена, к которой жалась дорога. Всадники перестроились, теперь они ехали по трое в ряд. Дика притиснули к старой, неровной кладке, нога раз за разом чиркала по камню, и прикосновения эти отзывались непонятным темным страхом. Это место, эти камни… Они не были добрыми, ведь их бросили.
Ржавый форт возвели еще до Франциска, потом он стал не нужен, но бо́льшая часть стен уцелела. Сюзерен собирался их осмотреть, не успел… Неисполненный долг сдавил горло не хуже лап кривоносого. Если б не ненависть, Дик зарыдал бы от бессилия, но «спруты» плачущего Окделла не увидят. Он не Фердинанд Оллар и не станет ползать на коленях перед врагами Талигойи, но правом последнего желания воспользуется. Чтобы написать своему королю и попросить прощения за ошибку, пусть ошибка и не его.
Сколько раз он говорил и Альдо, и Роберу, что Валентину нельзя верить, но его не слушали. Даже после того как открылось предательство Эктора, Альдо думал, что Спрут его не предаст, потому что не может вернуться к Олларам. Сюзерен не желал слушать про Джастина, а зря. Придд кинулся не к самозванному регенту, а к любовнику братца. Вместе с Вороном его примут с распростертыми объятиями, и страшно подумать, что начнется, когда в руках у Алвы будет армия.
Звон подков заставил вздрогнуть. Пустыри кончились, кони вновь шли по мостовой, а вокруг теснились дома, мелькнула пара фонарей, и кавалькада выбралась к надвратным башням, в которых дрыхли ничего не подозревающие стражники. Нет, не дрыхли!
Увидев фигуры в кирасах и с факелами, Дикон не поверил собственным глазам. Цивильники застыли двойной шеренгой, загородив проезд, они намеревались исполнить свой долг до конца. Святой Алан, что за дурак ими командует, что за отважный дурак! Надо заклинить решетку и засесть с мушкетами на лестнице и верхних площадках, а они спустились. Дюжина против полусотни!
Офицер цивильников выступил вперед, подняв шпагу в приветствии. Он не дурак. Он, как и те, из патруля, ничего не знает. Гарнизон подняли по тревоге, не сказав, кого опасаться, для стражи лиловые стрелки по-прежнему свои!
Дик со всей силы саданул шпорами по лошадиным бокам. Кобыла с громким ржаньем рванулась вперед, кривоносый перехватил повод, но было поздно, цивильники увидели связанного пленника в комендантском мундире и… расступились, освобождая проход к воротам. Решетка скрипнула и поползла вверх, под шляпой с белыми перьями мелькнуло знакомое лицо. Так вот куда ускакал Рэми Варден!
3
Дювье вернулся к двум и привез серую шляпу, пробитую пулей. Шляпу отыскали там, где говорил Придд, ее хозяина сержант не нашел ни в Нохе, ни дома.
– Ворота никто
