Тот шатался, словно пьяный, из правой ноздри капала кровь, под глазами легли глубокие тени, а скулы на лице заострились. Прохождение через волшебную преграду явно не добавило ему здоровья, даже зачарованный нож особо не помог!
Бамм! — на макушку легату свалился конец толстой верёвки.
— Хватайся! — откуда-то сверху раздался чей-то дребезжащий голос. — Хватайся!
Легат медленно поднял голову и посмотрел наверх налитыми кровью глазами. Протянул руку и ухватился за конец. Это было последнее, что увидел Витт, затем всё погрузилось во тьму…
* * *
Он сидел…стоял…висел…или парил? Даже и не поймёшь сразу! Витт находился в каком-то тёмном месте, но точно не в подземелье!
«Я мыслю, следовательно, существую», — вспомнил он одну из мудрых фраз Государя-Императора Артемиуса Первого.
Помимо внедрения метрической системы, создания легионов и проведения государственной реформы, Император оставил в наследие потомкам массу высказываний практически на любой случай жизни. Вот сейчас, например, его фраза пришлась как нельзя кстати. Только вот толку от этого не было никакого!
Витт сделал попытку пошевелиться, но ничего не произошло. Или произошло? В этом месте было не понятно, где верх, где низ, а из-за темноты было совершенно неясно, получилось ли движение.
«Кажется, легат опять без сознания лежит… — дошло вдруг до Витта. — Поэтому не помнит ничего! Ну и я, соответственно, ничего не вижу…Единственное, что радует, похоже, всё к концу идёт…»
Внезапно по глазам ударила ярко-алая вспышка. Витт на пару мгновений ослеп, а когда зрение вернулось, он осознал, что стоит на деревянном полу посредине небольшой комнатки. Её с трудом освещали две свечи, стоящие на грубо сколоченном столе.
В их неверном колеблющемся свете Витт рассмотрел лежащего на брошенной на пол шкуре легата. Абсолютно обнажённого и, что удивительно, чистого! А на боку у Доминуса даже синяка не было…да вообще ни одной раны или царапины не осталось!
«Кто-то его вымыл? Ну, допустим…а раны все куда делись?» — озадаченно подумал Витт.
Словно почувствовав его взгляд, легат открыл глаза, затем рывком поднялся, пощупал бок, после чего с недоумением уставился на свои руки.
— Что за колдовство такое? — недоумённо произнёс Доминус. — ЕСТЬ ЗДЕСЬ КТО?
— Чего орёшь так?! — скрипнула дверь, и в комнату шагнула женщина, одетая в широкую пятнистую юбку и блузу с воротом.
«Цыганка! — подумал Витт, глядя в смуглое, морщинистое лицо женщины. — Надо же…»
Позвякивая висевшим на шее монистом, она подошла к легату и швырнула ему какую-то тряпку.
— На вот, срам прикрой! — властно сказала женщина.
— Спасибо, — буркнул легат. — Хозяйка, кто ты? Где я? Как сюда попал?
— Я? — женщина усмехнулась, — Зовут меня Фадира. Цыганка я. Ну и ведьма, конечно. А во..
— Сколько я здесь уже? — перебил её легат.
— Два дня, — глаза цыганки сузились. — А теперь рассказывай, как ты в подземелье попал и все ловушки прошёл!
— Да как ты сме… — гневно сказал легат и осёкся. Глаза Фадиры отчётливо налились чернотой, но через пару ударов сердца снова стали серыми.
Доминус шумно вздохнул и прикрыл глаза. Затем выдохнул сквозь зубы и принялся медленно говорить. Легат рассказал ей всё, начиная с битвы с ордой орков и заканчивая прохождением подземелья.
Цыганка внимательно слушала и не перебивала. По её смуглому лицу сложно было сказать, какое впечатление на неё произвёл рассказ воина. Однако Витт заметил, что, услышав про Кабая, она поджала губы.
«Кабай…Кабай… — принялся вспоминать он рассказы мэтра Саггитариуса, — это же сказка старая! Да и ересь к тому же…»
Между тем Доминус закончил свой рассказ. Говорил он долго и под конец даже слегка охрип.
— Шела! — негромко позвала Фадира.
Дверь отворилась, и в комнату вошла черноволосая девочка лет двенадцати. Она бросила быстрый взгляд на легата, потупилась и поставила на стол кувшин.
— Ступай.
Девочка исчезла, не произнеся ни слова.
— Молоко это, козье, — Фадира протянула кувшин легату. — Пей.
Доминус жадно припал к кувшину. Рассказ явно утомил его, и теперь требовалось восстановить силы.
— Знаешь ли ты сказание о Кабае? — вкрадчиво спросила Фадира.
— Сказка! — фыркнул легат, оторвавшись от кувшина. — Проклятое дитя двух рас, плод запретной любви…чушь всё это! Все знают, что у орков и людей не может быть потомства.
— Это тебе те, кто Белому Пламени поклоняются, рассказывали? — криво усмехнулась ведьма.
Легат допил молоко и отёр губы ладонью.
— Спасибо, — глухо сказал он.
— Кабай — это не сказка…и не ересь… — медленно произнесла ведьма, — чего бы там не вякали церковники. Никто точно не знает, как он появился на свет, получеловек, полуорк, но он одинаково ненавидит обе расы, а поступки его понять никому не дано!
«Как она, однако, грамотно говорит, — поразился Витт. — Интересно, все цыганские ведьмы такие?»
— Ты прошёл по оркскому подземелью. И миновал все ловушки… — цыганка внезапно сменила тему. — Даже преграду, моей бабкой воздвигнутую! А всё это благодаря ножу, который тебе достался.
— Мои раны…они не болят больше! — также невпопад ответил легат.
— Пустое это. Трещина в ребре, да пара царапин…пфф… — фыркнула ведьма. — Можешь не благодарить.
— Что сейчас творится в городе? И где я? — снова попытался выяснить легат.
Вместо ответа цыганка громко щелкнула пальцами. Спустя пару ударов сердца, в комнату неслышно вошла её внучка, держащая в руках какую-то круглую штуку, прикрытую куском плотной чёрной ткани.
— Смотри… — тихо прошептала ведьма, — смотри…
Как оказалась, девчонка принесла с собой хрустальный шар. Она положила его на стол, и легат тут же уставился в колдовскую вещь, словно никогда в жизни ничего подобного не видел.
Внутри шара появилась серая точка, потом ещё одна и ещё… Очень скоро там кружился серый вихрь, словно метель, но внезапно всё исчезло, и город стал будто с высоты птичьего полёта виден!
Трупы…повсюду лежали трупы. Молодые и старики, женщины и дети, воины и простые горожане. Между телами бродили жирные, отожравшиеся собаки, да сыто каркали вороны.
Витта было не удивить смертью и кровью, но сейчас даже он ощутил в себе страстное желание никогда не видеть ничего подобного. Уж слишком много убитых там было!
Также по улицам бродили толпы мёртвых орков. Причём смешанного состава, как «свеженькие», явно поднятые после недавней битвы, так и полусгнившие и частично скелетированные, в ржавых от времени доспехах. Наверняка это те, кто из подземелий да катакомб выбрались! На взгляд Витта, таких было не меньше трети от всей заполонившей город орды.
Внезапно вид в глубине шара начал быстро меняться. Неведомая птица, через глаза которой они смотрели на город, полетела прочь и пронеслась над городской стеной. Буквально в двух полётах стрелы от неё Витт с удивлением разглядел шатёр, расписанный оркскими рунами. Вокруг него стоял с десяток вполне себе живых орков. Высокие, все покрытые старыми шрамами, на вид явно ветераны! Ну и мертвяков возле шатра было немало. Сотни три, не меньше!
Вдруг внутри шара что-то дзинькнуло, и видение исчезло. Шар снова стал прозрачным.
— Дальше никак нельзя! — сказала Фадира, почувствовав на себе вопросительный взгляд легата. — Иначе их шаман почует неладное!
— Город пал… — потрясённо прошептал легат. — Так быстро…
— Не время горевать! — жестко сказала Фадира. — Ты должен убить шамана орков и разломать его посох!
Легат аж хрюкнул от удивления.
— А может, мне ещё Луну с неба достать? — вкрадчиво сказал воин. — Город заполонили мертвецы. Через них даже с ножом зачарованным не пробраться. Кстати, а где он?
— Среди Великих шаманов орков никогда не было некромантов…только целители… — проигнорировав его слова, медленно проговорила ведьма. — А чтобы посох исцеления в некромантский превратить…такое ни оркам, ни людям неподвластно. Кабай это!
