class="p1">В близко посаженных глазах темной колдуньи заиграло безумие.
– А я стану его любимицей за то, что доставила тебя. Скоро я буду не просто асимом, – она частила все быстрее. – Когда все кончится, мне отдадут Долину!
Доставит меня?
– Можешь убить ее в любой момент, – напомнила Кэт, не отрывая глаз от темной колдуньи.
– Я хочу знать, что она несет, куда хочет доставить меня, – еле слышно пробормотала я.
«Ты придешь ради чего-то намного опаснее…» – так он сказал в кошмаре?
– Это буду я! Я! – Вэйнительница схватилась трясущейся рукой за свои всклокоченные рыжие волосы.
Это делала Кэт – усиливала ее жадность, баламутила чувства. Как тут не признать, что это крутая способность, если ее применять не на мне?
– Хватит, Винн. – Слева, обойдя зеленую тушу и вскинув руку, появился темный колдун в кожаных доспехах того же цвета, что и пульсирующие вены у его глаз.
Кэт с криком отлетела, врезавшись в землю позади меня.
Блядь. Не время для любопытства. Жар извергся из каждого дюйма моей кожи, когда я притянула молнию из тучи, мгновенно сразив Винн. Она рухнула на месте – с глазами раскрытыми и пустыми, с поднимающимся от тела дымом.
– Поразительно. – Новый враг двинулся ко мне, сжимая кулак.
Проводник вспыхнул невыносимым жаром.
Я выронила его, в ужасе наблюдая, как он растворяется и остается один браслет. Колдун вскинул руку ладонью вперед – и меня подняло с земли, обездвижив в воздухе.
Прямо как во сне, только это был не Мудрец.
Горло стиснуло. Я не могла поднять руку, чтобы пустить разряд или даже крикнуть Кэт бежать, пока та может. Это не сон. От этого не проснуться.
«Спокойно!» – приказал Тэйрн, рядом, но не совсем.
«Я иду!» – крикнул Ксейден, когда вэйнитель переступил труп своей напарницы, будто это просто какой-то холмик, и продолжил надвигаться.
Они не успеют. И я тоже. А значит, я убила нас всех.
Но Андарна выживет. Ей достаточно только удержаться и не раскрыть себя, только выжить.
– Он почти здесь, поэтому ускоримся, ты не против? – сказал темный колдун, стоявший уже меньше чем в десятке шагов. – Орда устала ждать сигнала к атаке.
На утесе за темным колдуном что-то сдвинулось. Не просто что-то – сам утес; огромный… валун?
Валун со щелочками золотых глаз.
Он стремительно скакнул с утеса, раскрываясь, сменяя окраску, отращивая крылья, когти и черную чешую.
Я одна верю, что знание чар, их защита должны помогать не одной Наварре, и эта вера стоила мне всего.
Дневник Лиры из Моррейна, перевод кадета Есинии Нейлварт
Темный колдун обернулся, но слишком медленно.
Андарна приземлилась ровно перед ним, раскрыла пасть и дохнула на него огнем, целиком зажарив перед тем, как захлопнуть челюсть и оторвать ему башку.
Я повалилась в тающую слякоть одновременно с трупом вэйнителя, а драконица сплюнула дымящуюся голову и пыхнула горячим клубом дыма, воняющим серой.
Какого. Хрена.
– Ты… – Я с трудом поднялась и двинулась к ней на подгибавшихся ногах. – Ты это сейчас…
«Я дышу огнем!»
Она самодовольно распахнула крылья.
– Ты его сейчас сожрала? – Кэт тоже встала, но держалась на расстоянии.
«Люди не обращаются к драконам, на которых не ездят».
Андарна щелкнула зубами в сторону Кэт.
– Ты выглядела как утес. – Я уставилась на Андарну, будто в жизни ее не знала. А может, и не знала.
«Я же говорила, что умею прятаться».
Она моргнула.
Я открыла рот, закрыла, подыскивая слова, которых не было. Андарна не просто пряталась. Теперь ее чешуя стала черной, как у Тэйрна. Может, мне чудилось?
Тэйрн приземлился справа, подняв мутные брызги, потом быстро окинул взглядом наше маленькое поле боя.
«Быстро ты».
– Это она. – Я показала на Андарну, когда позади Тэйрна приземлились Сгаэль и Слизег.
«Ты дышишь огнем», – подтвердил Тэйрн с ноткой гордости.
«Я дышу огнем!» – Андарна, красуясь, вытянула шею.
«Мельгрен приказал отправляться в Долину».
Тэйрн прищурился и повернул голову к Сгаэль.
– Они отзывают в Долину весь отряд? – Я подняла глаза, отметив, что в нашем секторе осталось всего две виверны.
«Орда устала ждать сигнала к атаке» – так сказал темный колдун. Последняя волна еще не нанесла удар.
– Не весь отряд. Только нас, – уточнил Ксейден, выходя из-за Тэйрна.
От его рук, где дождь падал на открытые участки кожи, поднимались струйки дыма. Он выглядел таким же усталым, как и я, и на его предплечье кровоточил порез, но заметив, что других ран нет, я облегченно выдохнула.
– Они еще не выслали последнюю волну, а Сойер и Аотром уже ранены. Если убрать нас двоих, отряд и Бреннан с камнем окажутся под угрозой. – Я покачала головой.
Этого нельзя допускать. Бреннан – наш лучший шанс пережить этот день.
– Вот именно, – согласился Ксейден, подходя ближе. – «Ты в порядке?» – Его рука легла мне на плечи, когда он с силой поцеловал меня в висок. – Они там держатся, пока волна не сойдет на нет. Нужно скорее заявить о своих доводах.
«Я в порядке», – заверила я. – Идем.
«Они впереди. Встретимся там», – сказал Тэйрн.
«Иди к Мабху», – велела я Андарне, взявшись за левое плечо и разминая сустав, пытаясь ослабить режущую и пульсирующую боль где-то в глубине.
Андарна дважды щелкнула хвостом, и лишь потом ушла, но хотя бы в направлении зала с камнем чар.
В коридорах Басгиата кипел хаос. Когда мы прошли мимо шеренги грифонов в охраняемую боковую дверь под колокольней, внутри меня все похолодело. У входа в лазарет с этого этажа, привалившись к стене, сидели пехотинцы и всадники с ранениями разной степени тяжести, в основном с ожогами, и крики боли заполняли каменный коридор, пока целители со второго и третьего курсов носились от пациента к пациенту.
– Койки кончились двадцать минут назад, – тихо пояснила Кэт. – Пехота понесла самые большие потери.
– Так обычно и бывает, – сказал Ксейден, не сводя глаз с двери во двор в другом конце коридора, за десятком раненых, сидевших справа.
Мы резко остановились, пропуская бегущий пехотный отряд. Знаки на их воротниках говорили, что это первогодки.
– Вайолет. – Кэт взяла меня за локоть, и я повернулась к ней, отставая от Ксейдена, открывшего дверь. – Передай матери, что мы будем сражаться в воздухе, если она прекратит дождь, а если нет, то переведемся в пехоту. У меня больше опыта в борьбе с вэйнителями, чем почти у кого угодно, а грифоны исключительно эффективны на земле.
В ее карих глазах была только решимость, и я кивнула:
– Я скажу.
Она отпустила меня, и мы с Ксейденом вышли во двор.
Дальше мы пробирались через чистейшее безумие; ряды в темно-синем выслушивали приказы от трясущихся второкурсников. Как будто их основные силы прорвали и они собирали отряды из тех, кто остался цел.
На середине двора мы уже увидели совещание офицеров перед открытыми воротами.
– Хоть ворота-то можно закрыть! – крикнул Ксейдену один из кадетов-пехотинцев, пока мы шли мимо.
– Закрытые ворота не помогут, – ответил Ксейден, показывая налево – на тушу виверны, торчавшую из провалившейся крыши. – Даже если бы они не летали, те пять секунд, за которые они бы прорвались сюда, не стоят стратегически важного прохода.
Я сочувственно посмотрела на второкурсника и последовала за Ксейденом.
– Ты бы мог быть и…
– Любезнее? Мягче? – хмыкнул он. – Добрее? И как это им, блин, поможет?
В целом он не ошибался.
– Эй! – окликнула нас второкурсница в темно-синем из отряда справа, глядя куда-то за мое плечо.
– Прости, но он прав. Закрытые ворота вам не помогут, – сказала я как можно мягче.
– Да я не об этом. – Она указала мне за спину. – За вами бежит писец.
Я оглянулась и увидела, как ко мне под дождем спешит Есиния, пряча руку под балахоном.
Не хочет замочить дневник.
– Уговори ее уйти в место побезопаснее, – предложил Ксейден. – А я пока начну битву без тебя.
Он прошел под первой подъемной решеткой в арку тридцати футов толщиной, служившую главными воротами Басгиата, и тут же завладел вниманием моей матери, генерала Мельгрена и трех его адъютантов, стоявших у второй решетки. За ними хлестали хвостами их драконы, образуя собой стены в половину высоты самой крепости, а в случае Кодага – и повыше.
«Ты должна…» – начала я показывать жестами Есинии, потом уронила руки, осознав, что безопасных мест здесь нет.
Есиния ухватила меня свободной рукой за локоть и утянула в арку, под решетку. Не вынимая дневника, она начала жестикулировать одной рукой: «Я думаю, между дневниками есть разница, но еще думаю, что дневник Лиры лжет».
«Что ты узнала?» – спросила я, держась спиной
